Ночь с четверга на пятницу - Инна Тронина

Интересные сведения о скупке бандитами оружия — не только у копателей, но и на армейских складах, по-серьёзному — может передать человек, который занимается посредничеством между продавцами и покупателями. Он знает все дыры в глухих заборах воинских частей, и назубок помнит, сколько в данный момент стоят ракеты, снаряды, фугасы, мины, гранатомёты и так далее. И не одна голова в фуражке может полетать, если он заговорит. Да ещё припомнит случаи, когда были ревизии на складах, перед которыми вдруг ни с того ни с сего начинали рваться боеприпасы, навсегда покрывая недостачу.

Знает этот деятель и о том, как возражали генералы против подключения к важнейшему расследованию ФСБ. Присутствия конкурентов не желает никто, особенно если эти конкуренты тоже не пальцем деланные. И работать на складах чекисты имели полное право — ведь похищенное оружие уходило в том числе и к террористам. Это — одна из самых занимательных глав романа Вороновича, и к агенту следует направлять наинадёжнейшего связного. Найти бы такого, не промахнуться! Вроде бы, эти данные тоже должны храниться на Рублёвке, у Голуба.

Очень содержательным, наверное, будет материал другого агента, бывшего пограничника из Туркмении Владислава Пирожинского. Десять лет назад в Ашхабаде расстреляли его друга — начальника погранпоста столичного аэропорта. Именно расстреляли — по приговору суда, якобы за торговлю наркотиками. Случилось всё после того, как он сумел перехватить одну из самых крупных партий афганского героина.

По простоте душевной этот служака пригласил понятых, составил протокол и понадеялся на своё туркменское начальство. А оно давно уже было в доле с наркоторговцами. Да ещё, страшно сказать, отстёгивало процент наверх — в самые высшие сферы независимого государства. Сотрудники Комитета национальной безопасности боролись не с наркодилерами, а с теми, кто старался поставить зелью заслон, то есть с «кяфирами» вроде этих двух пограничников.

Тураев вспомнил двух подмосковных ментов, также пострадавших за излишнее служебное рвение, и тяжело вздохнул. Больше, чем по двое, не находится. А сколько вокруг сволочи, готовой им противостоять! Туркменские чекисты не могли не снюхаться с российскими «оборотнями», и в результате цены на героин рухнули в несколько раз…

В начале двухтысячных героин начали производить и в Таджикистане, который ранее служил лишь перевалочной базой при переправке из Афганистана в Россию. А ещё раньше своё почётное место в трафике заняла Туркмения, силовые структуры которой вступили в тесный контакт с афганскими талибами. До сегодняшнего дня они добросовестно принимали и переправляли товар, благо туркменская граница была для этого дела гораздо удобнее таджикской.

И кто бы удивился, что они безжалостно уничтожали каждого, помешавшего сладкой пахоте! Пирожинский, проживающий в Москве, как и Ярцев, по чужим документам, сумел сбежать из родной Туркмении в самый последний момент, и не разделил участь друга. И все эти годы он искал возможность хоть как-то восстановить справедливость, чтобы по вечерам не напиваться до чёртиков.

Но не было для него ничего страшнее повторяющегося сна. Ему являлся горный луг, весь в красных маках. И его друг, по пояс в цветах, уходил к готовому взлететь вертолёту. Уходил, зная, что никогда больше не вернуться. И Артур понимал Пирожинского, вспоминая, как Лёвка Райников садился в джип и выруливал с заправки.

Дешёвый «серый» героин, который как раз и везли в Россию, при продаже давал громадную прибыль. «Герычем» очень быстро заинтересовался генерал-лейтенант Алексей Василенко. По долгу своей службы он занимался африканской наркомафией, через неё вышел и на Центральную Азию. Он со своей стороны сделал всё для того, чтобы вытеснить из России высококачественный героин «Три семёрки», поставляемый из Южной Азии и заменить «серой» дрянью.

Далее всполошилась Европа, куда зелье рекой потекло из переполненной им России. То тут, то там организовывались подпольные склады дешёвой «дури». Из Эстонии ручеёк побежал в Финляндию — несколько десятков российских группировок только этим и занимались. И в любой точке трафика наркодилеры могли чувствовать себя под защитой — или туркменской государственной машины, включая и работающих в Афганистане дипломатов, или российских «оборотней», которым никто особенно не мешал делать бизнес.

И все, включая сражавшихся в Афганистане американцев, лишь разводили руками, демонстрируя полное бессилие перед непобедимым монстром. Через туркменскую Кушку, через иранский Серхас, через Узбекистан и Казахстан безостановочно шёл «товар». На счетах подставных фирм отмывались деньги, часть из которых оседала в карманах двух братьев-генералов со стальными глазами.

Тураев предполагал, что отсутствующая здесь часть досье по наркотикам, которую предстоит забрать у Пирожинского, содержит обширный перечень имён и названий, цен за грамм и тарифов на перевозку. И, конечно же, мерцает на дисплее среди слов и цифр имя сотрудника, отвечающего перед генералами за порядок на трафике. Да, похоже, Аргент приложил руку к описанию подвигов «братишек» — чтобы не забывали крышевать…

Третья отсутствующая часть касалась утечки ядов из арсеналов спецслужб. Тесть Алексея Василенко, ныне покойный, долгое время работал в ГРУ и при случае делился знаниями с мужем любимой дочери Наташи. Странно, но эта часть «слива» тоже хранилась у «счетовода» Ярцева. Он получил её от суперзасекреченного сотрудника Главного разведывательного управления несколько лет назад. И тот всеми святыми заклинал не называть его имени. В текстах осведомитель фигурировал как Почтальон.

На данной дискете Тураев нашёл лишь анонс, и сразу же закашлялся, будучи не в силах спокойно воспринять такое. Масса влиятельных лиц — банкиров, силовиков, депутатов различного уровня, топ-менеджеров крупных компаний, вступивших в конфликт с генералами — вдруг умерли формально своей смертью Кого-то сразила почечная недостаточность, кого-то — сердечная, двоих сгубила бронхиальная астма. Похоже, генералы были людьми продвинутыми. Предпочитали решать дела без шума и пыли, особенно если жертва занимала достаточно высокий пост.

Не имея оснований списывать её гибель на выходку пьяных хулиганов и поиздержавшихся «торчков», братья прибегали к излюбленному оружию своих конкурентов-спецслужбистов. И действовали, похоже, весьма успешно. Несколько из перечисленных имён Артур слышал. И вспомнил, что ни разу ни у кого кончина не вызвала вопросов. Значит, исполнители не оставили следов преступления, доказав тем самым свою высокую квалификацию.

Гоняя «мышью» курсор по экрану, Артур чувствовал себя жалкой моськой, решившей сражаться со слоном. Не раз и не два за эту ночь решался он выйти из игры. Хотел просто переправить дискету по указанному адресу, не дополняя досье, не копируя его, не подключая новых лиц, которые хотели таким образом «посчитаться с Лёшиком».

Но всякий раз вспоминал Лёвку Райникова — а магазинчике, у колонки, у дверцы джипа. И понимал, что не сможет потом глядеть на самого себя в зеркало, потому что сама судьба давала ему шанс отомстить.

Ярцев, обладающий сразу двумя разделами досье, причём наиболее значимыми, проживал в элитном доме на площади Восстания, ныне Кудринской, куда кого попало не пускали. Здесь нужен курьер вроде Стефана Силинга, завсегдатая модных ночных клубов и ресторанов, который в любой момент может напомнить охранникам и ментам о возможности международного скандала. А, собственно, почему «вроде»? Именно Стефан сможет, не вызывая подозрений, приехать в охраняемый дом. Можно, конечно, договориться о встрече вне квартиры, если этого захочет Ярцев. Да и Стефан ещё не соглашался работать с Артуром…