Замок "Мертвая голова" - Джон Диксон Карр

Я по-прежнему стоял опершись на перила и глядел куда-то вдаль, чувствуя тяжелую руку герцогини у себя на плече. Фон Арнхайм кивнул нам на прощание и поспешил вниз – проследить за переправкой тела на другой берег реки.

– Поднимемся? – предложил Банколен, стоящий позади нас. – Мистер Галливан, когда можно будет с вами увидеться? В этой истории есть некоторые детали, не предназначенные для прессы.

Как блестели лакированные ботинки Жерома Д'Онэ, когда выносили его тело! Наверное, будет трудно, подумал я, спустить его по холму. Последнее, что я заметил, – это как Данстен схватил Изабель Д'Онэ за руку и они оба вышли. Маленькая свечка блеснула и потухла. Доспехи стояли по-прежнему невозмутимо.

Возвращались мы при свете свечей. Поднялись к комнате со стеклянным потолком.

– Я никогда его не любила, – задумчиво произнесла герцогиня, – но… черт возьми! Он умер. А я хочу спать. И мне кажется, что вот уже целые века творятся одни ужасы! Может быть, кто-то хочет сыграть в покер?

Она, Банколен и я вошли в комнату со стеклянным потолком, где уже догорали две-три оплывших свечи. Из-за облака выплыла луна и робко бросила тусклый свет на шкуры животных. Мне показалось, что колонны из черного дерева медленно движутся. Герцогиня, тяжело дыша, достала карты и бесцельно уставилась на них. Я чувствовал себя усталым.

Дверь закрылась, и воцарилась тишина. Мы, казалось, плыли в пространстве, под стеклом, сквозь которое проникал синий ночной свет, на каком-то фантастическом корабле. Банколен, с любопытством прищурившись, смотрел на бледный лунный свет. Наконец он ласково посмотрел на бесформенную фигуру герцогини, тасующей карты мясистыми руками.

– Скажите, мисс Элисон, – мягко произнес он, – почему вы убили своего брата?

Синее небо, догоревшие свечи, дряблые руки, тасовавшие карты. Но больше они не тасовали. Они безвольно упали. Пальцы нервно дрожали, и карты, медленно переворачиваясь, каскадом падали к ее ногам. На коленях осталась только одна восьмерка бубен.

Тишина. Наконец она подняла взгляд – пожилая женщина, с поблескивающими при свете луны седыми волосами. С любопытством прищурилась из-под очков.

– Знаете, Дьявольское Лицо, – задумчиво и отрешенно произнесла она, – я этого ожидала. Я знала, что вы… ну, я знала, что вы слишком умны, чтобы проглядеть это. Мне невольно жаль старого Стеклянного Глаза. Он был так самоуверен. Не сомневался, что все знает. И в значительной степени был прав…

– Да, – тихо подтвердил Банколен, – в значительной степени.

– Я ждала этого весь вечер, – столь же отрешенно продолжала герцогиня. – И я не возражаю. Черт! Я старая. Я недобрая. И у меня масса недостатков. – Она, прищурившись, посмотрела на луну. – И мне даже больше нет дела до Малеже… Но я была уверена, что, когда Стеклянный Глаз спустится в потайной ход, он обнаружит мои следы. Я спросила, смотрел ли он, и он ответил, что прошел совсем немного…

Банколен покачал головой. В это мгновение я понял, что он проникся к старой леди искренней симпатией, насколько позволяла его натура. Сатана в лунном свете!

– Он бы все равно не нашел их, мисс Элисон. Я надел рабочие ботинки, взял метлу и замел все следы.

Из ее груди вырвался… даже не возглас, а медленный вздох. Она часто-часто заморгала, уставилась на него близорукими глазами.

Банколен усмехнулся:

– Ну! Это, знаете ли, несерьезно. Я сумею сохранить ваш секрет. И Джефф наверняка тоже. В конце концов, почему бы нет? Ведь это Малеже принес тело Майрона к зубчатой стене и поджег его. Он совершил безупречное преступление, но никогда не сможет пострадать за него. Так за что же должны страдать вы?

Наморщив лоб, Банколен сел. Я вдруг обнаружил, что уже сижу, потому что это окончательное открытие подействовало на меня точно так же, как страшное открытие – на Жерома Д'Онэ. Агата Элисон неуклюже наклонилась вперед и принялась собирать рассыпавшиеся карты. Некоторое время мы слышали только ее астматическое дыхание. Наконец женщина выпрямилась и заслонила глаза рукой.

Повисла тишина… Фантастический корабль плыл между звездами.

– Дьявольское Лицо, – сказала она, – видит бог, я не хочу… сесть в тюрьму за то, что всадила в него… пули. Будь я разумна, как я всегда рекомендовала другим, я бы никогда не позволила одержать над собой верх! Забавно, не так ли, дружочек? – вдруг спросила она меня. – Вчера я сидела у себя в комнате и учила вас, как стать милым и любезным. А я ничего не забывала… Нет, не совсем. Я забыла. Это произошло в тот момент, когда меня словно молнией ударило, и я поняла, что Майрон держит его там. Я, видите ли…

– Вы жена Малеже, не так ли? – спокойно спросил Банколен.

– От вас ничего не утаишь, Дьявольское Лицо? – усмехнулась герцогиня, почти весело покачавшись в кресле. – И как же вы узнали?

– Я нашел фотографию, – ответил Банколен, – обыскивая ваши комнаты. Простите! Я искал кое-что другое, но, когда нашел фотографию, вопрос был решен. Видите ли, Галливан сказал нам, что Малеже тайно на ком-то женился и брак держали в секрете из-за того, что ее родственники возражали. Это был ваш брат, не так ли? Так вот, я принес фотографию сюда – решил, что ее безопаснее хранить вне стен ваших комнат… Джефф, полагаю, взял ее…

Теперь, как это ни нелепо, я понял, почему мне так знакомо лицо женщины с фотографии. Это было лицо Агаты Элисон в расцвете красоты. Но меня смущала мысль о сыне, так похожем на свою мать. Я выпалил:

– Значит, на портрете не любовница…

– Черт возьми, Джефф! – возмутился Банколен. – Разве вы не помните, Галливан ясно говорил нам, что любовница была блондинкой? А у женщины на портрете, как вы, должно быть, заметили, волосы черные как смоль. Ах да, Галливан говорил о тайном браке…

Герцогиня шумно высморкалась в большой носовой платок.

– Я вам говорила, что была когда-то недурна собой. После смерти Малеже – вернее, после того, как я поверила, что он умер, – мне ни до кого не было дела. Я… Ах, черт! Дьявольское Лицо, старый плут, угостите меня сигарой! – Она пристально взглянула на него. – Как вы добрались до меня?

– Вот это уже лучше. – Банколен раскрыл портсигар. – Сначала мои подозрения были такими же, как и у фон Арнхайма. Я тоже кое-что вообразил себе. – Он улыбнулся. – Особенно о предполагаемой смерти Малеже. Эта бесцельная поездка в поезде без сопровождения, что неслыханно для Малеже…

– Но вы говорили, будто версия мнимой смерти несостоятельна, и…

– Напротив, Джефф, я ничего подобного не говорил. Если вы помните, я только сказал, что Малеже не планировал свою мнимую смерть, и это абсолютная правда. Я говорил, что тут все не так просто. Все значительно страшнее. Но богатое воображение натолкнуло фон Арнхайма на мысль о вине Малеже. Малеже, конечно, был жив. Именно он принес тело Майрона из подземного перехода в замок, поднял его наверх, поджег и бросил на зубчатую стену. Но Малеже никогда не нажимал на спусковой крючок маузера!