Гнев троллей - Кристоф Хардебуш

— Не очень убедительное извинение, но, к счастью, я еще не спала и заметила ваш отъезд. Я желаю вам удачного пути, пусть Агдель охраняет ваш путь. И ваш тоже, Натиоле сал Дабран, хоть и вы не посчитали нужным попрощаться со мной.

— Я прошу прощения. Не знал, что вы этого так жаждали, — жестко ответил Натиоле с легким поклоном.

— Тогда бы вы, по крайней мере, избавили меня от стыда за то, что пришлось поспешно бежать за вами и просить прихватить с собой письмо для моего отца. Вы это сделаете для меня?

— Естественно. С… — начал было молодой человек, но Врак перебил его:

— В путь. Ты сказал это, человек.

— Одно мгновение, — попросила Артайнис с широкой улыбкой, увидев которую Керр примирительно положил руку а плечо Враку.

Глубинный тролль был совсем не рад и продемонстрировал ему оскаленные клыки, что в данный момент было не очень хорошо.

— С большим удовольствием, — повторил Натиоле. — Я лично передам ему ваше письмо. Письмо верной дочери?

— Скорее просьба все-таки выслать мне моих слуг. Я не имею ничего против Воисы, но кипасис требует умелых и опытных рук, — ответила девушка, но затем подмигнула. — Слова любящей дочери, естественно, я тоже посылаю.

Керр почувствовал себя неловко. Между людьми, а особенно у мужчин и их женщин, сложные отношения, и тролль не мог сказать, что действительно понял, что происходило между принцем и дирийкой. Но он знал, что у людей, как и у троллей, соединение парами было сильным союзом, иногда даже сильнее, чем связь с племенем. Тем больше его беспокоило то, что он не мог понять этого знака между полугномкой и Натиоле.

Натиоле поклонился с улыбкой, взял маленький кожаный сверток. Со словами «всего хорошего!» он развернулся, и маленький эскорт продолжил путь. Керр еще раз оглянулся на Стена, который стоял во дворе с девушкой и задумчиво смотрел им вслед.

«Как же я была права, — размышляла Артайнис, — когда сказала Натиоле, что жизнь во Влахкисе почти лишена какой-либо формальности».

Хотя она не была связана с Ионнисом ни родственно, ни как-либо иначе, воевода разрешал ей сидеть с больным, словно она была сестра или возлюбленная. Стен сал Дабран обращался со своей дирийской гостьей так, будто она принадлежала к их семье.

Но как раз из-за отсутствия протокола Артайнис часто было сложно решить, что правильно, а что нет. Она привыкла к тому, что существует много правил, которым нужно следовать. А то, что во Влахкисе правил не было или она о них не знала, заставляло ее нервничать. Пока все вокруг нее работали над устранением последствий пожара и восстановлением башни, она пыталась найти, где была бы полезна.

Со вздохом она посмотрела на Ионниса, состояние которого оставалось неизменным уже в течение десяти дней. Щеки на его тонком лице ввалились, кожа казалась совсем бледной по сравнению с темными локонами. Юноше не было и двадцати, но во сне он казался еще моложе.

Она вспомнила о троллях и Натиоле. Сейчас принц сопровождает гигантов на ее родину… А ей пришлось остаться здесь… Встреча со старшим братом Ионниса перед отъездом поразила Артайнис. «Он впервые не обращался со мной так, словно я заноза под ногтем. И он совсем не гордился тем, что сделал… Хотя у него есть все права на это. Странный юноша. Странный и замкнутый».

В дверь постучали, и когда девушка открыла, то обнаружила Ливиан, энергичную пожилую женщину, в искусство врачевания которой воевода очень верил.

Она кивнула Артайнис в знак приветствия, после чего повернулась к кровати больного.

— Я хочу удалить ему швы с головы, — спокойно сказала она. — И лучше всего, если бы мне при этом не мешали.

Артайнис поняла требование и направилась к двери.

— Вы можете попросить на кухне, чтобы мне принесли миску горячей воды? — промолвила седовласая женщина, разматывая повязку на голове Ионниса. Юная дирийка кивнула и поспешно покинула комнату. После того как Артайнис передала поручение, она нерешительно направилась во двор, пребывая в раздумьях, как провести остаток дня. Солнце осветило ей лицо. Это был теплый день позднего лета: на небе ни облачка, легкий ветер шевелит листья на деревьях…

Во дворе царила бурная деятельность. Каменотес из Теремии и его помощники устроили небольшую мастерскую, в которой готовили каменные блоки для нового фундамента башни. Дирийка немного понаблюдала за рабочими, которые обрабатывали огромные валуны, и двинулась дальше.

Капелла ордена Альбус Сунас, которую огонь чудом не тронул, прилегала к главному зданию крепости. «Наверное, священник считает это доказательством силы его Божественного света», — подумала Артайнис. Хотя, скорее всего, благодарить следовало строителей, которые выбрали такой тип здания: приземистый, компактный, с каменным куполом и без легковоспламеняющихся частей. Она подошла к деревянной двери и, немного поколебавшись, положила ладонь на ручку. Артайнис еще никогда не была в храме ордена Альбус Сунас. Любопытство победило, и девушка осторожно нажала на ручку. Дверь была не заперта.

От изумления у Артайнис даже дыхание перехватило. Догматы вероучения о Божественном свете всегда казались ей строгими и тяжелыми, но капелла была, бесспорно, радостным и светлым местом. Стены и потолок были сложены из чистого белого камня, а через отверстия в куполе в помещение проникали лучи света, которые заставляли белый цвет сверкать почти неземным сиянием. «Хорошее место для молитв», — подумала девушка, надеясь, что Агдель простит ей то, что она с благоговением стоит в чужом храме.

— Вы ищете божественного просветления или только меня? — спросил язвительный голос позади, и Артайнис обернулась.

Священник Корнель появился незаметно, вероятно из-за занавеси, которая отделяла часть помещения.

— Я… не искала здесь ни вас, ни просветления, — призналась она. — Мне было просто любопытно.

— Любопытство? К ордену Альбус Сунас? Знаменитому ордену предателей, которые чуть не вызвали катастрофу? — Слова священника звучали агрессивно.

— Вы всегда так обходительны с гостями? — Артайнис, насупившись, ответила вопросом на вопрос. — Неудивительно, что ваша вера утратила многих своих последователей во Влахкисе.

Неожиданно ее ответ вызвал у Корнеля улыбку.

— В этом вы, пожалуй, правы. Простите, я не хотел вас обидеть. Но в последнее время мне просто встречается слишком много людей, которые обвиняют мой орден в каждом несчастном случае, который происходит в этой стране.

— Что… и в пожаре? И в нападении на принца?..

Корнель кивнул.

— И в пожаре…

Артайнис внимательно посмотрела на мужчину, который стоял перед ней. Худое решительное лицо, белые одеяния, гордая прямая осанка. Она не верила в то, что Корнель — поджигатель. «Не потому, что он не способен на такое. Но он просто не стал бы отрицать, если бы был причастен…»