Полночный прилив - Стивен Эриксон

– Детское понятие о справедливости очень своекорыстно, Халл. Я не могла тешить себя обидами. А почему мы об этом заговорили?

– Я забыл спросить. Тогда. Наверное, я и сам был ребенком в те дни. Внутри – не внешне.

Сэрен подняла брови, но промолчала.

Халл все равно понял.

– Да, ты права. В чем-то. Но не когда дело касается эдур.

Мимо проехал второй фургон. Сэрен внимательно смотрела на Халла.

– Ты уверен? Ты действуешь по собственной воле. Эдур – меч, но в твоей руке, Халл. Где тут сочувствие?

– Ты не понимаешь, Сэрен. Мечом буду я.

Мороз пронял ее до костей.

– Что это значит?

Он лишь покачал головой.

– Я не могу тебе доверять, Сэрен. Жди, как все. Только об одном прошу: не становись на моем пути. Пожалуйста.

Я не могу тебе доверять. Слова резанули по сердцу. Впрочем, вопрос доверия – палка о двух концах…

Рядом остановился третий фургон. Занавеску на окошке дверцы откинули, и появилась мертвенная физиономия Бурука.

– И это сопровождение? Кто следит за дорогой? Теперь мы обречены заблудиться!.. Не говорите, что заново закрутили роман! Сэрен, голубка, таково проклятие любви!.. Просто сердце кровью обливается!

– Хватит, Бурук. – Сэрен стерла с лица капли дождя и, не обращая больше внимания на Халла, вышла на дорогу. Нереки торопливо расступились.

Дорога шла вдоль леса черных деревьев, высаженных в знак принадлежности этих земель эдур. Грубую черную кору свернули в кошмарные образы и скрытые послания тени-призраки, снующие по бороздкам и трещинам. Духи, которые явились, чтобы наблюдать за Сэрен и ее спутниками. Непрерывно текущие, как черный туман, между громадными стволами. Десятки, сотни толпились с обеих сторон дороги. Сэрен замедлила шаги.

Она слышала, как нереки за ее спиной тихо постанывают, как замедляется и затихает стук колес.

К ней подошел Халл.

– Целую армию подняли, – прошептал он.

В его голосе звучало темное удовлетворение.

– А это точно предки эдур?

Он бросил на нее тревожный взгляд.

– Конечно. Кто же еще?

Сэрен встряхнулась.

– Подгони нереков, Халл. Тебя они слушают. Еще два дня и…

Она замолчала.

На дороге стояла фигура. Кожа цвета беленого холста, ростом с эдур, лицо покрыто темными полосами, как будто испачканные кровью пальцы провели по худым щекам. Красные глаза в глубоких глазницах. Старые, сгнившие доспехи покрыты рваной плесенью. Ножны на поясе справа и слева пусты.

Духи почтительно приникли к ногам фигуры.

Стукнула дверца фургона, и Бурук, завернутый в одеяло, заковылял к Сэрен.

– Могильник и Корень! – прошипел торговец. – Плитки не солгали!

Сэрен шагнула вперед.

Халл протянул руку:

– Нет…

– Что, нам тут вечно торчать? – отрезала она, отмахнувшись.

Несмотря на всю браваду, она была испугана. Привидения являются в детских сказках и легендах, иногда в нелепых столичных сплетнях. Сэрен не особенно верила в подобные явления – только по привычке. Как в шепот истории, предвестие, как во что-то символическое, а не реальное.

Но даже и тогда она представляла себе нечто более… эфемерное. Намек на бесформенное лицо, стертые от времени черты. Еле заметное в темноте – вот оно тут, а вот исчезло.

Но сейчас фигура, стоящая перед ней, была весьма реальна, физически ощутима. Строгие черты длинного бледного лица, невыразительные, подернутые пленкой глаза, внимательно следящие за ее приближением.

Как будто только что выбрался из могильника. Но это не… не эдур.

– Однажды, – заговорил призрак на языке тисте, – здесь прополз дракон. Тогда тут не было леса. Тут была пустошь. Кровью залитая земля. Дракон и проложил эту дорогу. Ты чувствуешь, смертная? Под твоими ногами – накопленная память; она выталкивает корни, сгибает деревья. Дракон. – Призрак обернулся, посмотрел на дорогу за своей спиной. – Тот эдур пробежал, не видя, не думая. Он из рода, предавшего меня. Но… невинный.

Он снова взглянул на Сэрен.

– А ты, смертная, вовсе не такая невинная, правда?

Пораженная Сэрен молчала. За ее спиной заговорил Халл Беддикт:

– В чем ты обвиняешь ее, призрак?

– Во многом. В тысячах и тысячах злодеяний. Ее. Тебя. Ваш род. Боги – ерунда. Демоны – просто дети. Все предки – неуклюжие фигляры. По сравнению с вами. Интересно, так всегда? Порок до времени гнездится в лепестках цветка. Тайные семена разложения прячутся под растущей славой. Все мы по сравнению с вами, все мы ничто.

– Чего ты хочешь? – спросил Халл.

Призраки отошли в сторону, к деревьям, однако новый прилив подкатил к изодранным сапогам духа. Мыши потекли по дороге бурлящим потоком глубиной до лодыжки. Первые достигли ног Сэрен, заклубились вокруг. Серо-бурый прилив, бездумное движение. Множество крохотных существ, захваченных непонятной и непонимающей силой. Отсюда… дотуда.

Что-то ужасное, пугающее было в этих зверьках. Тысячи, десятки тысяч – всю дорогу впереди, насколько хватало глаз, покрывали мыши.

– Земля треснула, – сказал дух. – Не осталось ни деревца. Ничего – только трупы. И крохотные существа, которые ими кормились. Легион Худа. Грязный прилив смерти, пушистый и неудержимый. Это кажется так… легко. – Немертвый словно встряхнулся. – Я ничего от вас не хочу. Думаете, вашими путями никто никогда не ходил?

– Мы не слепые, чтобы так думать, – сказала Сэрен Педак. Она еле удерживалась от того, чтобы пнуть мышей, копошащихся у ее лодыжек, и чувствовала, что близка к истерике. – Если ты не хочешь – или не можешь – освободить дорогу, у нас не остается выбора…

Призрак наклонил голову.

– Ты готова пойти на множество маленьких смертей? Во имя чего? Удобства?

– Я не вижу конца твоим мышам, призрак.

– Моим? Они не мои, смертная. Они из моего времени. Из того века, когда они варварски правили этой землей. Множество тиранов, царящих над пеплом и грязью, что мы оставили за собой. В моем духе они видят обещание.

– А мы, – прорычал Халл, – должны видеть то же самое?

Призрак начал таять, цвета блекли.

– Если хочешь, – донесся тихий насмешливый ответ. – Конечно, возможно, они видят твой дух, а не мой.

И призрак исчез.

Мыши потекли в лес, прочь от дороги, послушные какой-то великой силе. Они ныряли в почву, в тень, в прогнившие стволы упавших деревьев. Были – и нет.

Сэрен подошла к Буруку Бледному.