Фрейлина специального назначения - Молка Лазарева

— Может, завтра поищем? — Анфиса уже еле переставляла ноги, все же несколько беспрерывных часов танцев давали о себе знать.

— Боюсь, завтра у нас не будет такой возможности, — с горечью возразила я. — Терция ясно дала понять, что ближайшую неделю мы будем только танцевать и приседать в реверансах.

Не согласиться с моими выводами было невозможно, так же, как и найти Трою.

— Может, к Глебу сходишь? — предложила Крис. — Скажешь, что за котом. Поулыбаешься ему мило и спросишь, где наша любимая садистка. Тебе он точно расскажет.

Я устало закатила глаза. После того поцелуя и часа не проходило, чтобы подруги мне не напомнили о симпатяге-преподавателе. И слушать объяснения, что Глеб меня таким образом просто отмазывал от Эридана, они не хотели. В их глазах этот спектакль был романтическим приключением, признанием в любви и вообще невероятной ми-ми-мишностью.

И хотя я упиралась руками и ногами, но до лаборатории Глеба меня дотащили буквально силком, а потом совершили грандиозную подлость — Анфиса приоткрыла дверь в кабинет, а Крис туда фактически зашвырнула. Сами заговорщицы остались за стенами лаборатории, а мне пришлось с безумным лицом озираться по сторонам, потому что на меня в упор смотрели восемь однокурсниц — одна злее другой и каждая вооружена тряпкой и ведром.

— Тоже желаешь поучаствовать в генеральной уборке? — ехидно поинтересовалась Мелиса. — Я поделюсь водичкой.

Попытка свалить обратно в коридор провалилась — с обратной стороны двери подпирали мои соседки, отрезая путь на свободу.

— За котом пришла, — попыталась я оправдать свое появление, но все испортил сам магистр, едва услышав мой голос.

— Здравствуй, муза! — траурно-спокойным голосом откликнулся он, стоя за кафедрой и во что-то вчитываясь. — Послушай стихи, которые я посвятил тебе.

Вода плескалась и кружилась.

Жизнь медленно текла ручьём,

То леденела, то струилась,

Стремилась слиться с забытьем.

Она превратна, не счастлива,

Порою праведна, честна.

Лишь изредка она красива,

В конце убьет нас всех она.

Теперь меня точно закопают! Почему-то дурацкое вдохновение Глеба накрывало его исключительно в неподходящее для этого время. Но, вспомнив, зачем я здесь, сумела взять себя в руки и, прикинув, что хуже, чем есть, уже не будет, выдала:

— Магистр, можно вас на секундочку?!

Глеб долго ждать себя не заставил, он быстро направился ко мне, по-прежнему стоящей у выхода. Вежливо и галантно распахнул предо мной дверь, а я с удивлением обнаружила, что в коридоре подруг уже нет. Напоследок, выходя из кабинета, магистр дал «фрейлинским акулам» напутственное указание:

— Пока здесь все чистотой сверкать не будет, из лаборатории никто не выйдет.

И вот мы стоим, смотрим друг на друга, и я не знаю, с чего начать. Какая у меня сегодня должна быть роль? Курсантки или музы для поэта?

Глеб не выдержал первым:

— Ну и что ты хочешь сообщить, о свет моих очей?

— Где Троя? — спросила сразу и в лоб. Не видела я смысла тянуть время, притворно ему улыбаться, и вообще его странное отношение «муза-поэт» мне не нравилось, но это не мешало им воспользоваться.

Сам магистр зельеварения этого вопроса ожидал меньше всего, потому что выматерился исконно родным для моего мира матом и с видом вселенски обиженного щенка спросил:

— То есть ты пришла не ко мне?

— К тебе, но за помощью. Мне нужно найти Трою! — упрямо гнула свою линию.

— Значит, я для тебя всего лишь способ найти преподавательницу по физкультуре?

Не знаю, какой именно реакции ожидал Глеб, но эта манера отвечать вопросом на вопрос меня неимоверно разозлила. А еще я поймала себя на мысли, что не воспринимаю его сейчас как своего преподавателя и горю огромным желанием ему все высказать. Оглянулась по сторонам, убедилась, что вокруг никого нет, и честно выдала:

— Ты опять играешь в поехавшего! Притворяешься, я же вижу! И твои стихи, прочитанные пять минут назад при всех… Зачем ты это сделал? Специально хочешь на меня однокурсниц натравить?!

— Вот еще! Почему я не могу оказывать маленькие знаки внимания своей музе? — Он сделал искренний вид, будто ничего не понимает.

— Это не знак внимания — это провокация, направленная против меня. Знаки внимания делают наедине — даже тот жест с розой в вазе был гораздо более значимым, чем все стихи, пафосно прочитанные на публике.

— Ты не только красива, но и умна, — заметил магистр. — Я не зря выбрал именно тебя в свои музы.

«Звучит, как будто черепашку завел». — Я ведь не обманывала себя. Глеб изначально казался мне слишком положительным персонажем, а это достаточная мотивация, чтобы начать искать в нем двойное дно.

— Глеб, мне все равно, кем ты меня выбрал, музой или подопытным кроликом. Но я вижу, когда ты настоящий поэт и озорной мальчишка, а когда искусный притворщик. И, знаешь… — тут я помедлила, специально сделала паузу, — я тебе подыграю. Хочешь называть меня музой — пожалуйста. Писать мне стихи и читать их вслух — ради бога. Но взамен попрошу помощи. В Академии у меня и так слишком много проблем, чтобы не воспользоваться шансом, который мне предлагает судьба.

Магистр прищуренно рассматривал меня в упор, с таким интересом обычно энтомологи новую бабочку под микроскопом разглядывают.

— Очень самонадеянные слова. Фактически ты только что призналась в намерении меня использовать, и я должен этому потакать? Может быть, мне проще найти другую музу?

— Ищи, — пожала я плечами. — Мне-то что. Я лишь озвучила свои условия — за все доставленные твоим поведением неудобства я хочу получать реальную выгоду, а не стишки и розы.

— Драгоценности, бриллианты? — Глеб скептически выгнул бровь.

— Для начала — обратно своего кота и информацию о том, где сейчас Троя.

Откуда во мне проснулась такая расчетливость? Ответа я не знала. Но всей душой понимала, что поступаю правильно. Чувствовала, что сейчас именно тот момент, когда надо расставить все точки над i.

— Мурза не могу вернуть — он сбежал. Насчет Трои… — Пауза. — Могу подсказать формулу ее вызова, если захочет — явится сама.

Такие ответы меня полностью устраивали, это лучше, чем ничего.

— Значит, ты согласен на мои условия? — сухо потребовала я ответа, мне было необходимо услышать его согласие.

— Да, — одним словом ответил он и взялся за ручку двери, готовясь вернуться в лабораторию. — Формула вызова — «аркус-крраим-академикус», а затем имя вызываемого преподавателя. Заклинание работает только на территории Академии.

— Спасибо, — поблагодарила я и развернулась, уходя из коридора. Аудиенция окончена, а значит, не о чем мне больше с ним разговаривать.