Женщины, которые меня… научили готовить - Александр Затуливетров

Волосы ее были аккуратно и тщательно убраны под капюшон, лишь пара упрямых чёрных прядей выдавала не только цвет, но и объем того, что скрывалось под ним. Черная тканевая маска прятала остальные части лица. Хотя, в данном случае, маска подчеркивала глаза. Невероятно красивые, бездонные, затягивающие, манящие к себе, словно они были наэлектризованы невидимым эбонитом. Никогда прежде он не видел таких глаз. Оторвать взгляд было просто невозможно. Мешковатое красное пальто только добавляло загадочности всему образу. Слишком уж ярко выглядела девушка на фоне современного блеклого города. Постэпидемическая мода характеризовалась новыми, неизвестными до этого момента трендами. Женщины нового образца старались выглядеть на улице неброско, слегка затерто и уж абсолютно точно делали всё от себя зависящее, чтобы даже не было легкого намека на хоть какую-то сексуальность. Асексуальность очень быстро и без особых возражений стала жизненно важной абсолютно всех женщин.

– Простите, пожалуйста. – Он отпрянул от нее и вновь оказался под беспощадным потоком почти морозного воздуха. – Тут редко кто стоит. Да я и не смотрел особо.

Девушка смотрела на него немигающими черными глазами. «Испугалась ли она?» – задал он себе вопрос и сразу же ответил на него вслух:

– Конечно испугалась. – От ее взгляда он почувствовал себя так, словно сделал что-то предосудительное, и теперь от него ждут не только извинений, но и подробного объяснения. – Я бежал сюда, надеясь спастись от ветра, а получается, чуть не стал невольным убийцей. – Дурацкая и неуместная шутка не понравилась ему самому, и уж тем более не смягчила напряжение, повисшее над остановкой. – Я засмотрелся на плакат, который тут с обратной стороны, вы не заметили?

Он знал, что быстрый ничего не значащий разговор на отвлеченные темы расслабляет собеседника, вызывая доверие. Практические знания, накопленные им в период активной продажи пылесосов и наборов посуды пенсионерам в начале двухтысячных, не раз помогали ему и в дальнейшей жизни.

– Вы не обратили внимания? – Она отрицательно покачала головой. «Ну вот, сработало», – подумал он.

– Интересно, что тупая пиарщица хотела сказать этими словами? Странно думать, что люди когда-то что-то решали…

* * *

Леденящая душу история о женщине, скрывающей уродливо разрезанный рот, появилась в Японии в XVII веке. Уродство Кутисакэ-онна скрывала кимоно, в которое заворачивалась с головой. Женщина не выдержала унижения и утопилась после того, как ревнивый муж разрезал ей рот, чтобы обезобразить ее и отвадить других мужчин. Неприкаянная, полная ненависти и жаждущая возмездия душа вернулась в мир живых, чтобы мстить мужчинам… Но в 1970-х годах Кутисакэ-онна стала периодически являться в мир живых в красном пальто и с медицинской маской на лице.

Согласно легенде, женщина в маске появлялась на улицах и ждала мужчин. Заговорив с выбранной жертвой, как бы невзначай спрашивала: «Я красивая?» Если мужчина честно отвечал «нет», женщина убивала его хирургическими ножницами, которые она всегда носила с собой. Если же хорошо воспитанный японец отвечал на вопрос утвердительно, то женщина распускала волосы, медленно снимала маску, открывая разрезанный от уха до уха рот, и спрашивала еще раз: «А как теперь?». Если на этот раз мужчина в ужасе отвечал «нет», Кутисакэ-онно одним движением руки рубила его теми же ножницами пополам. Ну а если и в этом виде она нравилась мужчине, она всего лишь… резала ему рот от уха до уха, говоря: «Давай я поделюсь с тобой своей красотой».

* * *

Сервис «Яндекс-транспорт» показывал, что единственный автобус, курсирующий между Васильевским островом и площадью Восстания, прибудет через семь минут, и он вдруг отчетливо понял, что всё это время девушка пристально смотрела на него. Ей было страшно. И она не особо это скрывала. Боялась ли она его, или это был страх перед всем происходящим, он не понимал, но странное желание не покидать ее прочно засело в его голове.

– Яндекс пишет, что автобус будет через четыре минуты. Имеет смысл подождать. – Решив не оставлять на потом знакомство, он как бы протянул ей открытые ладони. – Не бойтесь меня, пожалуйста. В моих мыслях нет ничего плохого.

– Да? – голос ее на удивление оказался мягким и немного шелковистым, даже несмотря на то, что он услышал лишь одно «да». В нем не было страха, слышалось желание поговорить. Она явно хотела спрашивать и отвечать. Он принял приглашение к разговору мгновенно.

– До комендантского два часа.

– А разве 24-й идет на Комендантский? – Вопрос окончательно сбил его с толку, и на секунду он опешил.

– Я имел в виду комендантский час. – Странно, никогда до этой секунды он не задумывался о том, как по-разному могут быть услышаны слова. Думал ли он всего каких-то два года назад, что, обходя Комендантскую площадь в поисках невероятно длинного дома, в котором жила Лена, что в будущем это слово будет вызывать у него почти животный страх.

– Вот видите, – она рассмеялась, и голос ее окончательно смешал его чувства в какой-то головокружительный коктейль, – всего лишь слова. А как иногда они по-разному звучат.

– Вы не боитесь гулять? – Забытые за время карантина приемы знакомства стали всплывать в его голове. – Вы не похожи на человека, работающего на производстве товаров первой необходимости.

– Я врач.

– Врач? – Он удивленно поднял брови. – А почему вы не на лимузине с персональным водителем и охраной? Теперь врачи, наконец, заняли полагающееся им место в иерархии общественных лифтов, потеснив блогеров, коучей и прочих, упаси боже, менторов.

– О, нет. – Девушка взмахнула рукой. – Я всего лишь ветеринар. Выезжаю по звонкам спасать домашних питомцев.

Ветеринар… Ему никогда не везло на «правильные» знакомства. Его первая жена вроде бы жила в ста метрах от Невского, но при этом квартира ее располагалась в полуподвальном помещении, когда-то использовавшемся под плотницкую мастерскую ЖЭСа. Была еще знакомая, как ему казалось, полностью отвечавшая его требованиям. Сценаристка, которая была на хорошем счету на местном телевидении, куда она в свое время пачками носила бездарные, по его мнению, сценарии минисериалов. Тем не менее через нее он намеревался прибиться к какому-либо кинопроцессу, обеспечив себе хоть какой-то заработок. Но для этого с ней надо было спать два раза в неделю, а кричала она во время близости так, словно видела себя в роли героини эротического фильма. Крики эти настолько пугали соседей, что пару раз те даже оставляли в двери злобные послания с требованием «прекратить измываться над несчастной девушкой», грозя вызвать полицию.

Вот и сейчас, хорошее, казалось бы, знакомство с врачом сулило неплохие перспективы в нынешних условиях, но максимум, чего можно было от нее получить – кошачьи капли от сексуального влечения.