Аргентина. Квентин - Андрей Валентинов

— И это все? Какая, право, скука! — перебил Антонио Строцци. — Вы, сержант, напомнили мне нашего приходского священника. Я надеялся услышать хоть что-то толковое, не из воскресной проповеди.

— Но синьор! — огорчился усач. — Не я же это все придумал, это наука. Ученым виднее, чего в книжки вписывать. А насчет священников как раз все наоборот.

Покосился на пещеру, двинул небритым подбородком.

— Не одобряли. Упомянешь — церковное покаяние, а упорствовать станешь — суд. La Santa Inquisizione!

Грузно поднялся, поглядел в сторону близкого обрыва.

— История случилась. Вот прямо здесь. Парень в соседнем городке жил, в Эдоло. Поэт, стихами, значит, грешил. Но человек хороший был, честный, церковь не забывал. Не утерпел однажды, написал поэму про Filo di Luna. Там все правильно, и про грешников, и про прочее, но священнику местному не понравилось. Oscurantista! Он народ подговорил, и парня целой толпой сюда притащили как раз в полнолуние. У обрыва поставили, прямо в эти искры, и в спину — лети, мол!

— Полетел? — равнодушно осведомился Строцци.

— Упал он, синьор, — вздохнул усач. — Но не разбился, даже без синяков обошлось. Потом спросили, а он сказал, что падал медленно. Будто бы в воду его кинули. А все оттого, что без вины покарать хотели.

— …И без оформленного по всем правилам приговора.

Антонио Строцци пружинисто встал.

— Filo di Luna! Прошу взглянуть!..

«Уже?» поразился Уолтер.

Ладонь Анны на его плече дрогнула.

* * *

Вначале ничего не увидел. Все, как и было: площадка, привычная красная метель, черный зев пещеры… Разве что кружение искр стало гуще, точки-огоньки уже не разлетались, теряясь в пространстве, а словно жались другу к другу, образуя неровный, клубящийся сгусток. Среди красного мелькнул золотой огонек. Погас, появился снова… Еще один, еще…

— Там!

Рука девушки указала куда-то в небо. Уолтер повернулся, поймал взглядом серебристый лунный огонь. Белый диск, черное небо, еле заметные огоньки-звезды, красные искры, исчезающие в темной бездне… Все? Не все! Тонкая серебристая нить — паутинка между звезд. Еле заметная в лучах ночного светила, она спускалась вниз, постепенно становясь похожей на небрежно брошенную поперек небесного простора ленту, тоже серебряную, тонкую, с острыми краями. Возле площадки, в самой красной гуще, лента-нить исчезала, распадаясь на еле заметные огоньки.

Дорога в Небо была тесна.

— Отсюда не заметно, но из долины то, что мы сейчас видим, действительно напоминает прожекторный луч, — негромко пояснил Строцци. — Возле пещеры — красный, потом чуть светлее, и, наконец, белый, в цвет Луны. Здесь, где мы стоим, безопасно, это уже проверили. А вот что будет в самой гуще, где золотые огоньки, не знаю.

— Рискнете? — улыбнулась Анна.

— Рискну!

Бывший чемпион сбросил куртку, надвинул поглубже кепи.

— Слушай команду!..

Резко обернулся, окинул взглядом каменный простор:

— Сержант Ларуссо! Сидеть возле входа в пещеру, голоса не подавать, ни во что не вмешиваться!..

— Синьор! — воззвал усач. — Неужели не доверяете? Non farmi male, io sono un uomo onesto!

— Lasciare le chiacchiere! Atto!..[47] Синьора Фогель, вы страхуете. Вмешиваетесь только в случае реальной опасности, допустим, если попытаюсь шагнуть вниз. Не раньше. Надеюсь на вас!

Девушка молча кивнула.

— Вы, мистер Перри, ей помогаете. Никакой личной инициативы, ясно? Ну, где тут ярче всего?

Вошел прямо в красный огонь, покрутил головой.

— Там!

Шаг, другой, третий… Остановился невдалеке от края, где из красного марева всплывали яркие золотистые огоньки. Вскинул вверх сжатую в кулак руку.

— Avanti, Italia!

Уолтер завистливо вздохнул. Он и сам так, конечно, сможет, не побоится. Однако не он, героический Капитан Астероид, сюда всех позвал — его позвали.

Секунды текли. Строцци стоял, словно на ринге. Ноги слегка согнуты, левая выдвинута вперед, прочная подошва как будто прилипла к камню, правая чуть сзади, упор на носок. Бывший чемпион терпеливо ждал удара.

— Пока ничего! — крикнул он где-то через минуту. — Только кожу покалывает. Мистер Перри, будете считать раунды.

«Первый!» — хотел было возвестить Уолтер, но не успел. Строцци дернулся, вскинул голову, пытаясь поймать воздух открытым ртом, покачнулся, сложился вдвое… Выпрямился, но не устояв, медленно опустился на колено.

Нокдаун…

Уолтер решительно шагнул вперед, но Анна крепко взяла за локоть, как тогда, у дома с засадой.

— Нет. Будем ждать.

Беззвучно кипел красный огонь, искры уносились в черную высь, недвижной серебристой лентой горел в небесах Filo di Luna. Человек словно оделся твердью — черный силуэт в огненной купели. Но вот дрогнули и распрямились плечи, рука оперлась о камень.

Встал…

Вздохнул, словно сбрасывая невидимую тяжесть, и двинулся вперед, в красный огонь, в лунный свет. До обрыва всего три шага, два… Темная тень посреди красного марева. Уолтер раскрыл рот, пытаясь крикнуть, захлебнулся воздухом.

…Рядом с одной тенью — другая. Промелькнула, замерла, словно сливаясь с первой.

— Вальтер!

Уолтер не сплоховал — успел подхватить обеих. Удержать не смог, спину подставил. Втроем и упали на холодный камень. Перри вскочил, мотнул головой, как после крепкого хука, взвалил тяжелое недвижное тело на плечи. Анна помогла, поддержала. Из темноты вынырнул растерянный Ларуссо…

* * *

— Не надо! — проговорил Антонио Строцци, не открывая глаз. — Не люблю здешней граппы.

Бывшего чемпиона уложили на расстеленный спальник. Ларуссо как раз принялся откручивать крышку с тяжелой фляги, но не успел. Строцци глубоко вздохнул, улыбнулся.

— Время хоть засекали?

Молодой человек готов был уже покаяться. До того ли?

— Засекала, — спокойно ответила Анна. — Потом запишем, я не забуду.

Строцци кивнул, дрогнул бровями. Открыв глаза, оглядел собравшихся, хмыкнул.

— Что?! Команды хоронить не было. Ларуссо, найдите мою куртку.

Встал, поправил кепи, шагнул к девушке, подмигнул.

— Хороший бросок с захватом… Но я отвечу черной неблагодарностью. Ничего не расскажу, даже не просите. Результат очевиден, жив и здоров. А все остальное — тайна следствия.

Анна промолчала, за нее ответил Перри: