Предатели долго не живут. Книга первая - Валентин Александрович Егоров

распускают на каникулы и переходят под управление структур якобы со мной не связанных!

– То есть они переходят под управления такого человека, который до конца останется тебе верным?!

– Да, Оливия! И этим человеком станешь ты! Так что вступить в свою новую должность ты должна будешь до конца этой недели! Первые дни твои права и обязанности будут несколько ограничены! Ты получишь право перевода денег одноразово и каждый день всего лишь до пятидесяти миллионов долларов! В твоем распоряжении будет находиться всего лишь семь миллиардов долларов! Но ты должна сделать так, чтобы они ни в коем случае не перешли бы под управление Питера Малколма! Ну, а дальше мы посмотрим, как все будет складываться! Все, что ты заработаешь свыше этой суммы станет твоим капиталом! Да и не забудь о Триш, встрется с ней, поговори о делах! Наступает и ей пора легализовать свой криминальный бизнес! Для этих целей ей помоги приобрести гостиницу и казино в Лас-Вегасе! Думаю, что «Мираж»16 нам наиболее подойдет для наших целей!

– Ну, ты, Карл, и даешь! Теперь ты и сам почувствовал, насколько моя верность тебе дорого стоит! Да и я вряд ли смогу своим несогласием ответить на это твое предложение! Что касается твоей гангстерши Триш, то обязательно сделаю, как ты просил!

– Что ж, спасибо, Оливия, за согласие мне помочь в трудную минуту! Да и не могла бы ты сказать, как там Салли встретила нашего нового сына?!

– Очень сурово! Ему тут же приказала после дороги раздеться, принять ванну и переодеться в новую одежду! Потом она всю твою банду собрала вместе и Николая всем представила, сказав, что пока ты отсутствуешь, то он, как старший сын, тебя заменяет! В этом качестве он должен стать защитником своих младших братьев и сестры! Причем она говорила по-английски, но, как мне показалось, Коля все прекрасно понял! Да и к тому же ему твоя банда явно очень понравилась! Думаю, что он со всеми очень скоро найдет общий язык! Между прочим, его – точная копия твоего младшенького Майкла! Салли сильно разволновалась по этому поводу, но потом успокоилась! Сразу же после встречи с Николаем твоя Салли долго слезы вытирала и кому своим кулаком грозила!

В этот момент к нам в комнату для свиданий вошел дежурный финский полицейский. На ломаном английском он объявил:

– Мистер и миссис, ваше время на свидание истекло! Арестованного, прошу пройти в свою камеру!

– До встречи, Карл! –

Сказала Оливия и поднялась со стула. В какой-то момент мне показалось, что фрекен Андерсен, теперь она стала одной из богатейших женщин мира, вот-вот расплачется. Мне на время пришлось отказаться от ее услуг, так как я не мог на ее положиться из-за ее скандинавского положения. Я очень плохо знал характеры шведов, норвежцев и финнов, вот и решил в таком тонком деле, как организация своей смерти положиться на своего русского друга! Теперь мы с полковником не очень скоро увидимся, если, разумеется, все у меня получится.

– До встречи, Оливия! Передавай привет Вальтеру! –

Я сказал, тяжело поднялся со стула и, заложив обе руки за спину, направился к выходу из комнаты свиданий. Я только что кодовой фразой «Передай привет Вальтеру» ей приказал, срочно разыскать этого горького пьяницу Фомича, своего лучшего друга, учителя и полковника КГБ Фоменко, чтобы он, наконец-то, появился бы в Хельсинки. С этого момента я приступаю к выполнению своего плана побега из финской тюрьмы, так как не хочу возвращаться в Россию или в США в качестве подозреваемого или арестанта. Ведь, и в том, и в другом случае у меня не будет будущего, а лишь одна тюрьма. Генерал Терентьев меня в тюрьме сгноит, а ФБР из своих лап меня уже никогда не выпустит! Так что Фомичу предстоит много проделать работы и сделать так, чтобы при побеге я навсегда бы исчез из поля зрения правоохранительных органов обоих великих государств и, к моему глубокому сожалению, из поля зрения своей семьи!

Моя камера находилась на третьем этаже тюрьмы Сёрнёйстен, одной из старейших тюрем Финляндии. Сама тюрьма была построена русскими еще при царе и великом князе финляндским Александре II в далеком 1881 году. В те времена строили на совесть и на века, финны получив независимость эту русскую тюрьму продолжали использовать по своему прямому предназначению, содержали в ней в основном финских преступников. Вот только они ее в отличие от нас регулярно ремонтировали, порой модернизировали, создавая комфортные бытовые условия для содержащихся в ней преступников.

Как только я покинул комнату свиданий, то до камеры меня никто из полицейских или тюремных надзирателей не сопровождал. Современные видеокамеры во многом их заменили. Теперь же финским полицейским не требовалось на арестантов одевать наручники и их сопровождать до камер. Свое дежурство они стали обычно проводить в аппаратных каждого этажа, попивая чая или кофе, наблюдая по экранам за тем, чем занимается или где находится тот или иной арестант. В этом им неплохо помогали детекторы вроде наручных часов, застегнутых на запястье правой руки у каждого арестанта. Я еще удивился тому, что, когда меня доставили в эту тюрьму, то еще до регистрации меня заставили на запястье правой руки застегнуть этот самый ремешок.

Так что я в полном одиночестве по лестнице поднялся на третий этаж и по длинному коридору третьего этажа прошел в его дальний торец. Там в самом торце тюремного коридора находилась моя камера № 83. Ее дверь, как обычно, была широко распахнута. В этой финской тюрьме было принято не закрывать двери даже на ночь.

В принципе, это помещение нельзя было бы назвать тюремной камерой. Оно больше походило на одиночный номер трехзвездочной гостиницы. У меня был отгороженный и очень чистый туалет с фаянсовым унитазом, хорошая душевая с горячей и холодной водой. На одной из стен висела панель телевизора, у окна стоял небольшой столик с компьютером и выходом в Интернет. Вместо деревянного топчана или нар, вдоль стены стояла койка с тюфяком, чистым постельным бельем и с не менее чистым покрывалом. Одним словом, это было самое настоящее райское место, а не какая-то там тюремная камера!

Я подошел к окну, оно, конечно, имело тюремную решетку, но ее сразу можно было бы и не разглядеть. Пройдя в камеру и, не затворяя за собой дверь, я подошел к окну и долго вглядывался в тюремный двор, раскинувшийся внизу. Во мне снова назревала дикая тоска из-за того, что кто-то меня стреножил. Из-за чего я столько времени