Тайны взрослых девочек - Марина Крамер

Из коричневой тетради Николая Шмелева

Быть королем оказалось приятно и не особенно хлопотно. Главное – наладить дело так, чтобы самому только контролировать нескольких особо доверенных людей, а они уже будут рулить всем остальным.

Организаторские способности у Игоря были, он всегда имел дело с разными людьми, а потому неплохо в них разбирался. Вот и сейчас он легко определил, кому из подручных какое дело стоит поручить, чтобы не было сбоев. Немаловажно, что он оказался справедливым королем и не обижал никого из приближенных в том, что касалось расчетов.

Но все это была только верхушка айсберга. Никто не знал, как именно уходят под крыло Хана владельцы мелкого бизнеса, почему добровольно отдают ему приличную часть своих, скажем прямо, скромных доходов. Стоило в городе появиться новому кафе, автосервису, магазинчику, торгующему автозапчастями, или небольшому пивному бару, как спустя время к нему подъезжали две-три тонированные машины с крепкими бритоголовыми ребятами в кожаных куртках. Первое предложение всегда делали в дружелюбном тоне, никакого насилия или угроз. Если – как правило, в первый раз так и было, – так вот, если новоявленный хозяин отказывался платить за какую-то мифическую охрану, следующий визит был уже менее дружелюбным. Кафе могло загореться в самый неподходящий момент, автозапчасти оказывались испорченными, пиво – разбавленным керосином, а подъемники автосервиса выходили из строя.

Кто понимал, что это только прелюдия, мгновенно соглашался на предложение Хана и дальше в строго установленный день отдавал приезжающему человеку конверт с определенной суммой. Если же до хозяина плохо доходило, в дело шла тяжелая артиллерия. Тогда люди Хана не останавливались ни перед чем, включая физическое воздействие.

Желающих обратиться за помощью в милицию не было. Непонятливым объясняли сразу, что это бесполезно. Нередко случалось и так, что милицейская машина приезжала на место разборки и исчезала почти мгновенно, стоило милиционерам увидеть людей Хана.

Счет погибших шел уже на десятки. Гарику назначил встречу начальник городского отдела по борьбе с организованной преступностью. Король не отказал ему в просьбе, приехал, и им вроде даже удалось достичь определенного взаимопонимания. Хан согласился, что не стоит усеивать трупами все вокруг, а милицейский начальник пообещал, что, если число убитых не будет превышать разумных пределов, дела раскрываться не будут.

Разумеется, придерживаться этих договоренностей удавалось не всегда. Недовольство бездействием правоохранительных органов в городе росло. Но конфликтовать с Ханом открыто никто не смел.

Лена вложила в тетрадь закладку, сняла очки и зажмурилась. В глаза словно песок насыпали, да и от прочитанного по спине пробежал холодок.

Она давно уже привыкла и к трупам, и к тому, что некоторые люди считают себя вправе решать, кому жить, а кому не стоит. Но вот такие истории всегда вызывали у нее ужас. Все-таки ей повезло, что в то время она не была сотрудником прокуратуры и ей не приходилось делать выбор между долгом и желанием выжить.

Эта мысль сама собой привела к отцу. Интересно, а его чем зацепили? Как, при каких обстоятельствах он познакомился со Стрелковым и почему помог ему исчезнуть из материалов дела? Ведь должно же было быть что-то такое, что заставило бы его выбрать между деньгами и честью. Лена отложила тетрадь и пошла ставить чайник.

При мысли об отце привычно защемило сердце. Эту боль, оказалось, невозможно заглушить ничем. Порой Лене казалось, что, если бы отец сел напротив, взял ее за руку и, глядя в глаза, объяснил, что и как происходило на самом деле, она бы поняла и простила что угодно. Но он предпочел сперва отрицать, а потом замалчивать, и это было особенно непонятно. Да, она дала себе слово не судить родителей, но все равно не могла успокоиться. Желание узнать правду никуда не исчезло. Вот только пока у нее никак не получается выяснить эту самую правду, не ударив отца еще раз.

Телефонный звонок оторвал ее от тяжелых мыслей. Взглянув на дисплей, Лена поняла, что этого абонента слышать ей совсем не хочется. Однако Никита звонил настойчиво, пришлось сдаться. Зря она это сделала – все-таки лучше было проявить характер и не отвечать. Поговорить они все равно не смогли: услышав его голос, она вдруг сорвалась и закричала прямо в трубку:

– Не надо делать мне одолжений! Не надо! Если тебе самому это все не нужно, тогда зачем ты звонишь? Чтобы выглядеть красиво? Я устала терпеть твое снисхождение, твое пренебрежение, твое раздражение! Я устала, понятно? Я ничем не хуже тебя, не надо до меня снисходить! Я больше не могу это выносить, не могу! – и швырнула телефон на стол.

В кухне повисла та звенящая тишина, которая бывает после напряженного выяснения отношений, когда людям больше нечего сказать друг другу. Лена хорошо понимала, что сейчас, возможно, испортила все и он больше никогда не позвонит ей. И вместе с тем она чувствовала странное облегчение, как будто наконец отпустила на вершине горы тяжелую телегу, которую тащила много дней. Теперь, когда телега с грохотом полетела вниз, Лене стало легче дышать. Появилась возможность распрямить спину и посмотреть в небо, а не под ноги.

«Нет уж, – она глотала вновь подступившие слезы, – нет, на этот раз я выдержу. Позвонит сам – посмотрим, а нет – и я не буду. Я действительно устала быть вечно униженной, хватит».

Она уже почти успокоилась и собиралась снова заняться так увлекшими ее записками Шмелева, когда телефон опять зазвонил. Лена взглянула на дисплей с некоторой опаской – не чувствовала себя готовой разговаривать с Никитой. Но это оказалась Юлька.

– Леныч, а ты где вообще? – с ходу накинулась она. – Звоню к вам в дверь, звоню, стою как бедная родственница с тортом и шампанским, а у вас и окна темные. Неужели работаешь?

– Я переехала, Юль, – призналась Лена, и Воронкова радостно ахнула:

– Да ты что? Вот молодец! Дожала все-таки?

– Кого дожала? – не сразу поняла Лена, а поняв, обиделась. – Никого я не дожимала, просто взяла и переехала. Хочешь торт есть – запоминай адрес.

– Давай-давай, не тащить же мне все это добро обратно. Я мигом, такси сейчас поймаю.

Лена продиктовала адрес, нажала отбой и вдруг радостно запрыгала на одной ноге. Слава богу, что есть Юлька, слава богу, что она вернулась! Сейчас приедет и отвлечет ее от этих проклятых мыслей!

Бутылка шампанского опустела, остатки торта сиротливо лежали на большой тарелке, но их уже никто не замечал. Юлька, перекинув ноги через подлокотник кресла, курила сигарету. Лена помешивала ложечкой чай в чашке.

– Да-а-а, – протянула наконец Юлька. – Не успеешь на неделю уехать, как ты тут же влипаешь в историю, да еще в какую…

– Смотря что ты считаешь историей, – откликнулась Лена. В голове шумело от выпитого шампанского.

– Да тут что ни считай – все история. Но насчет Кольцова я тебе так скажу, подруга: все правильно ты сделала. Выжди время, выдержи характер. Если ты ему нужна – он появится. А если нет – тогда и жалеть особенно не о чем, правда же?