Начало - Алексей Калугин

– Пакаль – это главная задача квест-группы.

– Ну а я про что говорю?

Орсон улыбнулся, чуть откинулся назад и показал перемазанные синим ладони. Как фокусник, пытающийся убедить зрителей в том, что у него все без обмана.

– Держи, – Камохин достал из кармана пакали и кинул их к ногам Орсона.

Биолог непонимающе посмотрел на две металлические пластинки.

– Зачем они мне?

– Можешь делать с ними, что хочешь.

– Например?

– Зашвырни в болото.

– Какой в этом смысл?

– Мы же, кажется, договорились, что смысла вообще нет.

– Смысл не рассматривается нами, как философская категория, – несколько иначе сформулировал утверждение Камохина Осипов.

– Спасибо, Док-Вик.

– И что это докажет? – пожал плечами Орсон.

– То, что твоя конспирологическая теория базируется на ошибочных данных, – ответил за Камохина Орсон. – А следовательно, и выводы, которые ты делаешь, неверны.

– Слушай, – недовольно скривился Орсон. – Я полагал, что все мы прекрасно понимаем, что это шутка.

– Да какие уж тут шутки, – хмыкнул Камохин. – Бери пакали. Теперь ты за них отвечаешь.

– Ну хорошо, – наклонившись, Орсон подобрал пакали, посмотрел на картинки, хмыкнул и сложил их вместе. – А что, если я действительно зашвырну их в болото?

– Это уже будет твоя проблема.

– В каком смысле?

– За пакали отчитываться будешь лично перед Кирсановым. Заодно обсудишь с ним свою теорию заговора, зреющего в недрах ЦИКа.

– А, понятно, – ехидно улыбнулся Орсон. – Я слышал про такой русский вариант… Как это называется?.. – он в задумчивости постучал одним пакалем о другой. – Перевести стрелки! Верно?

Он указал пакалем на Брейгеля.

Фламандец пожал плечами, вроде как не понимая, о чем идет речь. Осипов понял, что Брейгель не намерен вмешиваться в спор между Камохиным и Орсоном, который с каждой фразой становился все более напряженным. Самому же Виктору казалось, что что-то непременно нужно сделать. Иначе все может закончиться очень плохо. До перестрелки дело, конечно, не дойдет – Орсон не такой дурак, чтобы не понимать, что тут у него ни малейшего шанса. Но любые трения между членами команды были чреваты серьезными ошибками и просчетами, которые по непониманию или по неосторожности мог допустить любой, посчитавший себя несправедливо обиженным. Или же Камохин с Брейгелем, посовещавшись между собой, уже решили, что Орсону не место в их квест-группе? С такой постановкой вопроса Осипов был не согласен. Но в то же время, не зная в точности, что происходит между Орсоном и Камохиным, он боялся сделать неверный шаг, неточным словом окончательно разрушить пока еще сохраняющуюся видимость единства группы.

– Почему ты попросился в квест, Док? – Камохин повторил вопрос, который уже однажды задавал.

Орсон выставил пакаль, как щит, перед собой.

– Тебя это не касается!

– Это касается всех нас. Мы не можем работать вместе, не доверяя друг другу.

– У тебя есть причины для недоверия?

– Нет.

– Тогда в чем дело?

– Видишь ли, перед тем, как отправляться в квест, я навел справки про каждого, с кем мне предстояло работать. Ничего особенного – я просто просмотрел открытую информацию на сервере ЦИКа. И вот что выяснилось – за полгода работы в ЦИКе ты сменил пять научных групп, – Камохин показал растопыренную пятерню. – Пять! И в конце концов, загремел в квест.

– Загремел? – переспросил Орсон.

– Это значит, что ты не сам попросился в квест-группу, а тебя сюда отправили. Потому что не смогли найти для тебя другого места. Странно, да?

– Ничего странного. Я плохо уживаюсь в коллективе.

– Вот как? И с чем же это связано?

– С тем, что члены коллектива неадекватно реагировали на мое присутствие.

– Ты раздражал их своим видом?

Орсон недовольно, по-бычьи, наклонил голову.

– Их раздражали мои замечания, мои привычки.

Например, то, что я, когда думаю, грызу карандаши.

– Не вижу в этом ничего ужасного.

– Я грызу не только свои карандаши, а все, что попадают под руку.

– Это уже хуже.

– Вот! А я что говорю!

– И ты решил, что в квест-группе будет легче вписаться в коллектив?

– Конечно! Здесь ведь каждый по-своему не в себе!

Камохин ненадолго задумался. А затем к вящему удивлению внимательно наблюдавшего за ним Осипова улыбнулся.

– А вот это, Док, верно подмечено.

Орсон, по всей видимости, тоже не ожидал такой реакции на свои слова. А потому, поначалу опешил. Но быстро пришел в себя. И, как опытный боксер после нокдауна, встряхнул головой и снова ринулся в бой.

– Думаешь, меня так просто сбить с толку?

Камохин удивленно вскинул брови.

– Это ты о чем?

– Вот об этом! – Орсон взмахнул рукой с зажатыми в ней, как две игральные карты, пакалями.

– Это – пакали. Что они собой представляют, я не имею понятия.

– Зачем ты мне их дал?

– Мне показалось, ты этого хотел.

– Когда кажется… Как это у вас говорят?..

– Кончайте! – Брейгель схватил автомат и вскочил на ноги. – У нас гости.

По узкой протоке меж стволами опутанных цветущими лианами деревьев плыли два больших красных шара, похожих на мячи, которыми играют на пляже дети. Только размером раза в два больше. Под плотным лиственным пологом не чувствовалось даже легкого дуновения ветерка, который мог бы гнать по воде шары. И не течение их влекло. Шары плыли, вращаясь вокруг своей горизонтальной оси. Причем вращались они так быстро, что позади них оставался след на воде. И плыли они не куда придется, а точно по направлению к острову, на котором находились люди. Оболочка шаров казалась полупрозрачной, будто сделанной из какого-то тонкого синтетического материала. Если посмотреть в бинокль, можно было увидеть, что примерно на четверть внутренний объем шаров заполнен постоянно перемещающейся сыпучей массой. Довольно крупные частицы этой массы то и дело взлетали вверх и ударяли в переднюю стенку шара, что, по всей видимости, и заставляло его двигаться.

Брейгель поднял ствол автомата вверх и посмотрел на Орсона.

– Что скажешь, Док?

– Об этих шарах? – взглядом указал на движущиеся объекты Орсон.

– Ну да.

– Откуда мне знать?

– Ты же биолог.