Чужая невеста - Ирина Волчок

— Не к кому? — строго спросила Ксюшка и опять шмыгнула носом.

— Разве только к своим старикам. Или к тетке Надьке… — Алексей шептал, а сам трогал губами ее соленые ресницы, гладил пальцами тонкие шелковые брови, и янтарные веснушки на переносице, и нежную щеку. — Но туда мы вместе ездить будем, да?

— Да, — зачарованно шепнула Ксюшка.

Алексей ладонью приподнял ее подбородок и шептал, губами почти касаясь ее губ:

— И ты без меня никуда не будешь ездить, ладно?

— Ладно, — шепнула Ксюшка и закрыла глаза.

— А в Америку? — громко и строго спросил он и чуть отстранился — как раз настолько, чтобы увидеть, как распахнулись ее медовые глаза, как забавно сморщился короткий прямой носик, и как она засмеялась своим внезапным, коротким, почти детским смехом… И тогда он наклонился и поймал губами ее смеющийся рот, как мечтал об этом с первой встречи в саду у тети Нади. Ну, может быть, это было не совсем то, чего он ожидал. Смеяться и целоваться одновременно он не привык. Да еще в машине, висящей, можно сказать, над пропастью. Да еще с девочкой, которая на любое прикосновение совершенно инстинктивно отвечает кикбоксингом… Это Алексей так утешал себя, чувствуя, как Ксюшка протестующе затрепыхалась в его руках, пытаясь отстраниться и отворачивая лицо. Он ослабил объятия, чуть отодвинулся, напряженно заглядывая ей в лицо, и с трудом сказал:

— Что?

Ксюшка смущенно моргнула, потрогала пальцами свои губы и поинтересовалась:

— Интересно, а дышать мне как?

А потом очень доверчивым, очень естественным движением обняла его за шею, потерлась носом о его нос, как совсем недавно делал он, и серьезно сказала:

— А ведь мы могли бы и не встретиться. Ужас какой-то, да?

— Ужас, — так же серьезно согласился Алексей, и опять потянулся к ее губам, и понял, что она отвечает на его поцелуй, и услышал бешеный стук своего сердца, и ее сердце стучало так же, и, почувствовав рождение страсти, вызванной им, он впервые в жизни ощутил не так торжество, как благодарность.

— Ксюш, — сказал он, с трудом отрываясь от нее. — А где мы жить будем?

— Где хочешь, — не сразу ответила она, глядя на него затуманенными глазами, и опять потрогала пальцами свои губы. — Хочешь — у тебя, хочешь — у меня. А хочешь — посередине… Вот здесь, например.

Он счастливо засмеялся, пряча лицо в ее лохматую гриву, но все-таки спросил:

— А в Москве ты жить точно не хочешь?

— В Москве? — Она растерянно хлопнула ресницами, потом взгляд ее прояснился, в глубине глаз сверкнула смешливая искорка, и она строго сказала: — А где корову в Москве держать? На балконе, что ли?

— Ксюшка… — Алексей выпустил ее из объятий и стал торопливо шарить по карманам. — Я тебе показать хотел, давно уже…

Он вынул маленькую бархатную коробочку, открыл ее и вытряхнул на ладонь два обручальных кольца.

— Ты когда их купил? — удивленно и даже слегка подозрительно спросила она, глядя на кольца, но не прикасаясь к ним.

— В понедельник, — сказал Алексей.

— В какой понедельник? — еще подозрительнее допытывалась Ксюшка.

— Да в первый же понедельник, — признался Алексей. — После китайского кабака. Перед поездкой с Ольгой сюда. Как только магазины открылись — так я сразу и купил. Лучше раньше, чем никогда…

Ксюшка слабо улыбнулась, взяла меньшее кольцо и подержала его на ладони.

— А откуда ты мой размер знаешь?

— А я и не знаю. Я сказал: дайте самое маленькое. Ну, они и дали.

Она протянула ему кольцо, он взял и осторожно надел его на ее тонкий прохладный палец.

— Правильно?

— Правильно… — Ксюшка задумчиво полюбовалась своей рукой с кольцом на безымянном пальце, потом взяла с его ладони второе кольцо и надела ему на безымянный палец.

Они посидели минуту молча, держась за руки и глядя сквозь лобовое стекло на постепенно яснеющее небо, потом одновременно сняли кольца, уложили их в коробочку, и Алексей опять спрятал ее в карман.

— Пешком пойдем или машину вытаскивать будем? — деловито спросила Ксюшка, выбираясь из машины и осторожно пробуя подошвой сапога дорогу. — Конечно, все растаяло уже… Но очень уж здесь круто.

— Вытащим, — уверил Алексей. — Теперь нам с тобой ничего не круто… Как ты думаешь, мать меня выпорет?

— Думаю, выпорет, — кровожадно заявила Ксюшка. — Я бы на ее месте обязательно выпорола. Я и на своем месте тебя выпорола бы, но ты и так травмированный… Между прочим, я тебе кофе принесла. Немного, в маленьком термосе. И плащ. И аптечку.

— Откуда ты знала? — начал Алексей, заглянул в ее глаза, где всколыхнулся недавно пережитый страх, и торопливо обнял ее. — Ну, все… Все хорошо. Не бойся. Я тебе клянусь — ты никогда больше не будешь бояться. Никого и ничего.

— А я и не боюсь, — не очень уверенно заявила Ксюшка.

Кто бы мог подумать, что свадьба — такое суматошное дело? И ведь как хорошо они все спланировали: свадьба — первого сентября, гостей — минимум, только свои, стол — как хотите, нам все равно, свадебное платье, черный костюм и обручальные кольца уже есть, пьянствовать можно в любом доме на выбор, всех Ксюшкиных однокурсниц можно свободно поселить на втором этаже у родителей Алексея, у всех друзей Алексея, которые приглашены на свадьбу, свои дома в радиусе десяти километров, а если уж очень переберут — сложить всех на веранде, пока не просохнут. И вообще все это ерунда, пусть все гости устраиваются как хотят, площадя позволяют. Главное — устроить как следует тетю Надю с Любой и Костиком и последить, чтобы Костик не сожрал чего-нибудь острого, потому как, хоть после операции он и… тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить бы… однако почка и есть почка, это вам не аппендикс какой-нибудь. Впрочем, в футбол этот прооперированный вовсю гоняет, так что и тут беспокоиться особо не о чем. И вообще не о чем беспокоиться, а если вам так уж хочется беспокоиться, то беспокойтесь без нас, пожалуйста. У нас своих беспокойств до бровей.

Если честно, беспокойств у них было два, по одному беспокойству на каждого. Ксюшку беспокоил вопрос присутствия на свадьбе ее матери. Алексей тут вообще вопроса не видел — мать есть мать, она должна быть на свадьбе, какие тут могут быть вопросы… Ну, опять замуж вышла, ну, за чужого дядьку — ну и что? Дядька-то Ксюшке чужой, но мать-то своя. И пусть оба будут, потому что чужой Ксюшке дядька на самом деле для Ксюшкиной матери — родной муж. Все просто. И Ксюшка согласилась, и они вместе съездили в Курск, чтобы Ксюшкина мать познакомилась с будущим зятем. И познакомились, и очень мило поговорили, и официально пригласили на свадьбу дорогую Елену Константиновну и уважаемого Василия Васильевича, и все было чинно-благородно, а Ксюшка все равно нервничала по этому поводу больше, чем, кажется, из-за самой свадьбы. Хотя, как подозревал Алексей, из-за свадьбы она тоже нервничала.