📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПриключениеМалой кровью - Виктор Павлович Точинов

Малой кровью - Виктор Павлович Точинов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 68
Перейти на страницу:
будут старательно. С не меньшим рвением, чем искали бы заключенного Мальцева, ныне числящегося погибшим. Сменял, что называется, шило на мыло.

Попробовать еще раз провернуть тот же фокус? Инсценировать свою гибель? Но это не так просто. Если оставить одежду на берегу Москвы-реки — утонул, дескать, купаясь, а тело течением унесло — «коллеги» на такой дешевый трюк едва ли купятся. Устроить пожар, который сделает тело непригодным для опознания? А если кто-то призадумается: что-то много пожаров в жизни лейтенанта Пантелеева, идут один за другим, причем с неопознаваемыми трупами, — и копнет поглубже?

Мальцев лукавил сам с собой, не желая признать главную причину, отвращавшую его от «смерти в огне». Для успешной инсценировки пришлось бы убить человека. Ни за что, просто так, лишь из-за одинакового с ним, Мальцевым, роста и схожего телосложения.

Потом он вспомнил о своих треснувших ребрах и одном сломанном. Если у обгоревшего мертвеца не найдут следов таких повреждений, то сразу станет понятно — это труп кого-то другого, не лейтенанта Пантелеева. И Мальцев забраковал идею пожара.

Больше ничего толкового на ум не приходило. Лезла в голову всякая ерунда, вроде взрыва, способного так уничтожить тело, что заросшие трещины на ребрах даже искать не будут. Например, прямое попадание авиабомбы... Ба-бах! — и на клочки, на мелкие фрагменты. Бред, беспросветный бред.

Как это провернуть? Оставаться Пантелеевым, пока не попадет под новую бомбардировку? Нет, долго в ипостаси чекиста не продержаться. Куда бы ни направил на службу Согрич, там Мальцев будет делать слишком много ошибок, понятия не имея о множестве нюансов чекистской службы, на травматическую амнезию всё не списать. Сначала его промахам будут удивляться, потом неизбежно возникнет подозрение: что-то не так с этим Пантелеевым...

И тут в голову пришла мысль, показавшаяся удачной.

Он не сможет стать действующим чекистом. А если станет чекистом беглым, долго в бегах не продержится. Но отчего бы не стать чекистом отставным? Допустим, в госпитале пропустили, не диагностировали какое-то заболевание, не позволяющее продолжать службу. А он будет (исключительно для вида) рваться в строй, но медики поставят барьер — непригоден. Отставка, легализация с чистыми документами... Заманчиво.

Есть загвоздка: не заметить здешние эскулапы с гиппократами могли лишь болезнь психическую. Ее не помогут диагностировать ни анализы, ни рентгеновский аппарат. Однако у Мальцева не было в достатке знаний, чтобы симулировать душевную болезнь и обмануть опытных специалистов. Дело можно поправить, вдумчиво проштудировав пару-тройку книг по практической психиатрии, подобрать синдром, который мог незаметно для врачей развиться после бомбежки и крушения.

Однако если даже при госпитале есть библиотека, такие книги никто больному не выдаст. Да и незачем светить свой интерес к этаким материям.

Поразмыслив еще, Мальцев понял: единственный подходящий вариант —заканчивать лечение в амбулаторном режиме. Приходить в госпиталь лишь для осмотров и процедур.

Тогда и Согрич на новую службу не законопатит, и...

Скрип двери прервал его мысли. Стемнело, и палата была освещена лишь ночником, горевшие в коридоре лампы высветили на полу прямоугольник с неправильными пропорциями. Тут же в этот освещенный прямоугольник въехала больничная каталка.

— Больной Пантелеев, на процедуры, — прозвучал командный голос Зиночки.

Процедуры? Почти в одиннадцать вечера? Какого черта?

Он поднялся с койки. Вася Дроздов успел заснуть и на неурочное отбытие соседа не отреагировал.

— Нет, никаких «пешком», — сказала Зиночка уже в коридоре.

Мальцев смотрел на нее и не мог узнать. Словно какая-то другая девушка неведомым способом овладела голосом Зиночки, знакомым до мельчайших ноток.

Они не виделись несколько часов, с поцелуя в перевязочной, вернее, с поцелуев, прерванных появлением Артемия Павловича. За это время Зиночка успела сделать прическу — сложную, с завивкой. Она надела золотой гарнитур: сережки с синими камешками и такое же колечко. Простенькие чулки на ее ногах сменились фильдеперсовыми, со стрелкой, да и туфли другие. А еще она, кажется, воспользовалась косметикой, — Мальцев не мог разглядеть в точности в скудном освещении коридора, но помада на губах точно появилась.

Он догадался, к чему все идет. Вернее, к чему он едет на каталке. Уж точно не в процедурную, та в другой стороне. Не ошибся, путь по пустынному коридору завершился у помещения, где больному Пантелееву до сих пор бывать не доводилось, а надпись на двери «Посторонним вход воспрещен» вопрос не проясняла.

Они зашли, оставив каталку за дверью. Внутри стояла пара шкафов, один платяной, в другом папки с бумагами. Три стола — один большой, на вид обеденный, другой письменный и третий маленький на низких ножках. Кушетка больничного вида. Вешалка с изрядным количеством белых халатов.

«Сестринская?» — предположил Мальцев без особой уверенности. В любом случае сегодняшним вечером помещение предназначалось для иных дел, от медицины далеких. На маленьком столе был накрыт скромный ужин на двоих: бутылка вина, кое-какие закуски. Кушетка была застелена не унылым больничным бельем с громадными казенными штампами — вполне цивильным. В общем, догадки Мальцева перешли в уверенность.

— Раздевайтесь, больной, — сказала Зиночка, закрывая дверь на два оборота ключа. — Приступим к процедурам.

И они приступили. Ужин был потом, перед вторым сеансом процедур.

* * *

— Ты не подумай, у меня никаких претензий нет, — говорила Зиночка. — Выпишешься, и возвращайся к жене.

Медицинская кушетка была мала для двоих, они поневоле лежали, тесно прижавшись, Мальцев даже через бинт ощущал, как упираются в него грудки Зиночки — маленькие, остренькие, упругие. Ощущение ему нравилось.

— У меня нет жены, — ответил он, поглаживая ее волосы.

Мальцев сам не понял, о ком сейчас говорит: о себе? О лейтенанте Пантелееве? Он не знал, был ли женат человек, чью личину приходится носить. Если даже был, супруга наверняка осталась в оккупированном Минске. Успела бы эвакуироваться, непременно навестила бы в госпитале.

Зиночка замолчала, словно обдумывая его последние слова. Восприняла как намек на возможность и желательность дальнейших отношений? А почему бы и нет, кстати? Появится самый надежный и верный союзник среди больничного персонала.

Но у нее, как тут же выяснилось, было на уме чуть иное.

— Я хочу от тебя лишь одного... — Она выдержала короткую

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?