Рожденный туманом. Книга 3. Герой Веков - Брендон Сандерсон

– Спутник бога. Тот, кто видит шепоты и чувствует крики.

– Тот, кто вообразил, будто лучше знает, что нужно людям, чем избранный ими правитель? Всегда есть недовольные, только и умеющие, что ставить палки в колеса.

Призрак по-прежнему держал ее за руку. Потом сжал пальцы и притянул поближе к себе. Толпа придвинулась к возвышению, и они вдвоем остались позади, точно раковины, выброшенные на берег отступающими волнами.

– Я знал Выжившего, Бельдре, – порывисто зашептал Призрак. – Он дал мне имя, называл меня другом. То, что вы сделали в этом городе, привело бы его в ужас – и я не позволю твоему брату и дальше извращать наследие Кельсера. Предупреди его, если считаешь нужным. Скажи Квеллиону, что я за ним приду.

Гражданин прервал свою речь. Призрак поднял глаза и бросил взгляд на помост. Квеллион глядел поверх толпы последователей. Глядел на неизвестного парня и сестру, которые стояли рядом, в стороне от всех. Призрак и не подумал о том, что они видны как на ладони.

– Эй ты! – крикнул Гражданин. – Что ты делаешь с моей сестрой?

«Проклятье!» – только и успел подумать Призрак, отпуская руку девушки и бросаясь прочь.

Однако нижние улицы имели одну крайне неприятную особенность – высокие покатые стены. Существовало совсем не много путей, по которым можно было сбежать с рыночной площади, и все они охранялись стражниками Квеллиона. По команде Гражданина люди в кожаных доспехах, бряцая оружием, сорвались со своих постов.

«Отлично!»

Призрак ринулся к ближайшей группе солдат. Если он сумеет пробиться сквозь их ряды, ему удастся взбежать вверх по насыпи и, возможно, исчезнуть в одном из многочисленных переулков.

Солдаты обнажили мечи. Позади Призрака раздались испуганные крики. Запустив руку в лохмотья, бывшие когда-то плащом, он вытащил свою дуэльную трость.

Тут все и началось.

Драться по-настоящему Призрак не умел. Конечно, Хэм его многому научил – Колченог настаивал, что его племянник должен уметь защищаться самостоятельно. Однако настоящими воителями в шайке всегда были рожденные туманом – Вин и Кельсер, – а Хэм, как громила, мог применить грубую силу, если в ней возникала необходимость.

Впрочем, в последнее время Призрак довольно много упражнялся и обнаружил нечто интересное. Он обладал тем, чем никогда не смогли бы похвастаться ни Вин, ни Кельсер: расплывчатая вереница образов, рожденных органами чувств. Он чувствовал движение воздуха, ощущал под ногами дрожь земли и знал, где находится противник, потому что слышал его сердцебиение.

Призрак не был рожденным туманом, но все-таки представлял опасность для противника. Он ощутил легкое дуновение ветра и догадался, что на него сейчас обрушится меч. Увернулся. Уловил движение и понял, что кто-то атакует. Шагнул в сторону. Это было очень похоже на атиум.

Капли пота сорвались со лба, когда Призрак повернулся и с треском обрушил дуэльную трость на голову одного из солдат. Тот упал – оружие было из очень хорошего дерева. Чтобы не рисковать, молодой человек ткнул упавшего врага концом трости в висок.

Позади раздался невнятный звук – тихий, но достаточно красноречивый. Призрак выбросил в сторону руку с тростью и ударил нападающего по предплечью. Кость треснула, и солдат, вскрикнув, выронил оружие. Для верности Призрак нанес еще один удар – по голове. Потом повернулся, поднимая трость, чтобы парировать удар третьего противника.

Сталь и дерево встретились, и победила сталь – Призрак остался без оружия. Однако трость замедлила удар достаточно, чтобы успеть увернуться и подобрать меч одного из поверженных воинов. Меч отличался от того, с которым приходилось практиковаться: жители Урто предпочитали длинные тонкие лезвия. И все-таки Призраку теперь противостоял только один человек – если с ним справиться, возможно, удастся сбежать.

Противник, видимо, догадался о своем преимуществе. Если бы Призрак обратился в бегство, то подставил бы под удар спину. Однако, оставаясь на месте, он рисковал в скором времени оказаться в окружении. Солдат не торопился атаковать, решив потянуть время.

Пришлось напасть первым. Призрак замахнулся, доверившись своим обостренным чувствам, которые должны были возместить разницу в опыте. Солдат приготовился парировать удар.

Меч замер.

Призрак споткнулся. Попытался силой сдвинуть оружие с места, но меч будто кто-то удерживал – словно вокруг был не воздух, а что-то твердое. Словно…

Кто-то толкал лезвие. Алломантия. Призрак отчаянно завертел головой и тотчас же обнаружил источник воздействия. Человек, применявший алломантический толчок, должен был находиться прямо напротив, поскольку алломантия позволяла толкать только от себя.

Квеллион стоял рядом с Бельдре. Гражданин и Призрак смотрели друг другу глаза в глаза, и молодой человек видел напряжение во взгляде своего врага, который вцепился в сестру, используя ее вес для того, чтобы толкать меч. Квеллион вмешался в сражение точно так же, как когда-то Кельсер – давным-давно, в пещерах, где тренировалось его войско.

Призрак отпустил меч, позволив ему вылететь из рук, и упал ничком. Оружие противника прошло на опасном расстоянии от головы, а его собственное приземлилось неподалеку со звоном, который показался оглушительным.

Времени, чтобы перевести дух, не было – только заставить себя вскочить и увернуться от следующего удара. К счастью, Призрак не носил ничего металлического, и Квеллион не смог дать новый толчок, способный изменить ход событий. Призрак порадовался, что так и не успел избавиться от этой привычки.

Оставалось лишь спасаться бегством. Драться, раз вмешался алломант, – самоубийство. Когда солдат снова поднял меч, Призрак бросился вперед и, нырнув под воздетую руку с оружием, рванулся в сторону, надеясь, что успеет сбежать до того, как противник поймет, что произошло.

Нога за что-то зацепилась.

Призрак завертелся на месте. Сначала он решил, что каким-то образом его удерживает Квеллион. Потом увидел, что за ступню его ухватил лежавший на земле солдат. Тот, который выбыл из битвы первым.

«Я же стукнул его дважды! – с досадой подумал Призрак. – Он не может быть в сознании!»

Хватка сделалась крепче, и его с нечеловеческой силой швырнуло назад. Солдат оказался громилой – поджигателем пьютера, как и Хэм.

Похоже, Призрак угодил в серьезную передрягу.

Он все же умудрился высвободить ногу и, хромая, вскочил. Только от громилы, которому доступна сила пьютера, не убежишь: он двигается куда быстрее.

«Два алломанта, считая Гражданина, – подумал Призрак. – Кто-то не так уж сильно презирает благородную кровь!»

На него надвигались сразу два солдата. С яростным воплем, слыша собственное сердцебиение, подобное барабанному бою, Призрак бросился на громилу – развернул и закрылся им, как щитом, от третьего противника.

Он не учел того, какие жестокие порядки завел в своей армии Гражданин. Квеллион всегда говорил о необходимости самопожертвования. Видимо, приверженцы разделяли его взгляды, потому что охранник вонзил меч в спину своему товарищу, и лезвие, пройдя сквозь сердце солдата, вошло Призраку прямо в грудь. Столь сильный и точный удар мог выполнить только громила.