Дети Ирия. Ладомира - Ольга Крючкова

На утренней заре жрицы выходили в поле, держа в руках глиняные горшки с конопляным маслом. Они выливали его на землю и обращались поочерёдно на восток, запад, юг и север, приговаривая заклинание:

— Мать Сыра-Земля! Уйми ты всяку гадину злобную от приворота, оборота и лихого дела.

После каждого поворота земля поливалась конопляным маслом. После чего горшки бросалась на землю и разбивалась.

* * *

Ландмейстер отправил в Авиньон буллу с самым быстрым вестовым. Тот прибыл в резиденцию верховного епископа Григория IX спустя семь дней, покрывая за день двадцать саксонских лиг[65]и меняя лошадей на почтовых переправах ордена.

Ответ верховного епископа привёз сам легат Филипп Орлеанский. Вскорости в Хаммабург прибыл ландкомтур Эрик фон Линсбург, брат датского гроссмейстера ордена белых плащей Дитриха Волтингена, управитель одноимённой крепости.

Линсбург и Волтинген давно мечтали породниться с ландмейстером, видя в нём преемника одряхлевшего магистра Генриха фон Бассенхайма, который в последнее время всё больше отходил от дел. У Дитриха Волтингена подрастала дочь Эва, недавно ей исполнилось двенадцать лет. И гроссмейтер лелеял надежду, что лет через пять Эва станет полноправной хозяйкой Хаммабурга и подарит ландмейстеру здоровое потомство.

Хогерфест, Линсбург и легат обговорили все детали предстоящего похода. Филипп Орлеанский заверил о безмерной поддержке Авиньона, однако финансовой помощи не оказал. Ландмейстер не понаслышке знал о прижимистости Верховного епископа. Однако орден Золотого креста скопил немало богатств после ряда предпринятых походов на Византию. Константинополь принял Логоса и византийцы стали его яростными почитателями. После чего орден решил обогатиться за счёт скифов. Однако скифы, по большей части кочевники, разбили тяжеловесную конницу ордена. И рыцарство обратило свои взоры на восток, а именно на дикарей-венедов с их плодородными землями, богатыми серебром и природными ресурсами. Тем паче, что почти триста лет назад саксонцы разграбили Велегош.

Европейские силы ордена стекались в Хаммабург. К середине августа в военном лагере, разбитом на левом берегу Альбы недалеко от замка, насчитывалось шесть тысяч рыцарей, не считая их оруженосцев, лучников и обслуживающего персонала. Все они жаждали военной добычи. Прибыл и в Хаммабург и гроссмейстер Волтинген со своими «белыми плащами». Под его началом намеревалось выступить пятьсот датских рыцарей.

Гроссмейтер привёз подарок для ландмейстера — миниатюрный портрет дочери Эвы в золотом медальоне, как зарок их будущего союза. Хогерфест нашёл Эву привлекательной девочкой, но слишком юной. И, как и планировал Волтинген, пообещал подумать над свадьбой лет через пять. Гроссмейстер довольно потирал руки, уже считая ландмейстера своим зятем и, возможно, и в скором времени магистром ордена Золотого креста.

Магдебург под управлением магистра не стал отправлять свои силы в Хаммабург, ибо по решению верховного капитула[66](Хогерфеста, Линсбурга, легата, высших чинов ордена и заочно магистра) намеревался выступить при поддержке Мюнхена на земли лужан и огнём и мечом дойти до Поревита до Праги, столицы моравов.

Союзные силы орденов Золотого креста и Белых плащей планировали вторгнуться на земли венедов сразу после августовских ид[67]. Точная дата выступления хранилась в строжайшем секрете. Хогерфест не опасался предательства среди рыцарства, но не доверял новообращённым рабам венедам, захваченным разведывательным отрядом на правом берегу Альбы, что прислуживали в замке.

Рыцари намеревались погрузиться на речные суда-кнорры и продвинуться в двух направлениях: вверх по течению Альбы на Велегош и по её притоку — на Старгард.

* * *

Воевода Колот исправно получал донесения с правого берега Альбы. Наконец его разведчики донесли: передвижение саксонцев на левом берегу сплошной обман, отвлекающий маневр. Надобно ждать нападения с другой стороны — напротив заставы саксонцы переправляться не станут.

Колот собрал своих верных кметов за советом и доложил им обстановку за Альбой. Слово взял Яромир, вернувшийся на заставу после бегства Ладомиры. Сын воеводы тяжело пережил проступок невесты, но не озлобился. Князь отнёсся к его беде с пониманием и позволил вернуться на заставу. По возвращении Яромир стал недоверчив не только с девками, но и с отцовскими кметами.

— Саксонцы[68]мнят нас дикарями. Хотят, дабы мы уверились, что переправят основные силы именно здесь. Пущай так и думают… — держал слово Яромир.

Колот насторожился.

— Продолжай, Яромир…

— Выставим подле реки заградительный отряд, словно поверим в их намерения. Сами же снарядим дополнительные схроны ниже по Альбе… Думается мне, саксонцы придут водой — это быстро для них и выгодно. Когда они сойдут наземь, то будут использовать корабли заместо лагеря. Они вытащат их на берег, поставят охранительный отряд. Остальные же силы наверняка пойдут на Велегош. Сгорит город — не будет земли бодричей.

— Надобно отправить вестового князю. Война грядёт… — подытожил Колот. — Саксонцы своей железной задницей нас просто так не раздавят!

Чутьё не обмануло ни Яромира, ни Колота. В середине жнивеня на заставу примчался разведчик из одного из схронов, что подле Альбы и доложил о появлении целой флотилии саксонских кнорров с носами обитыми железом. Разведчик насчитал три тысячи рыцарей, не считая обслуги. Рыцарей возглавлял сам ландмейстер Фридрих фон Хогерфест и его правая рука маршал Курт Саксонский.

Колот тотчас отрядил вестового на заставу Калегаста. Тот же в сою очередь отправил Коршеня в Велегош к князю. Радомир, получив сообщение от воеводы, привёл дружину в боевую готовность и решил встретить неприятеля в десяти верстах от города, выбрав для этого наиболее выгодное стратегическое положение. Радомир понимал — противостоять трём тысячам закованных в железо саксонцам невозможно. И потому приказал: женщинам и детям уходить в лес с имуществом. Собранный урожай спасать! Вывезти его в лес и схоронить. Врата городища затворить, выставить лучников на стенах. Мужчинам, начиная с четырнадцати лет вооружиться, заготовить камни и смолу для обороны.

Колот также отдавал приказания: поклонников Логоса, коли сунутся на заставу, бить без пощады. Стоять насмерть!

Воевода, Яромир и ближайшие кметы отправились в храм Триглава и его сыновей Руевита и Радегаста, расположенный подле заставы. Жрец окропил алтарный камень кровью лани и вознёс молитву:

— Великий Триглав! Трёхликий всевидящий! Недруги вторглись на нашу землю числом бессчетным. Войско их и кони закованы в железо! Кровавая будет сеча! Не дай посрамиться нашим дружинам! Не дай саксонцам с ихнем Логосом завладеть нашей землёю. Помогите нам Руевит и Радегаст в битве! Встаньте плечом к плечу с нашими воинами. Ниспошлите нам волшебных птиц Рарогов! Пусть испепелят огненными стрелами недругов!