Сыщик поневоле - Юнта Вереск

— Почему? Каол, объясни. Я новичок, второй день в игре, раньше никогда не играл. И ничего не понимаю. Совсем ничего.

— Городок создан как отстойник для слабаков, как отдушина для неудовлетворенных, как паровой клапан для психов. Здесь допустимы все физические извращения. Все предельно натуралистично. Бомбу сюда не пронести, огнестрельного оружия нет, охранные системы за этим следят. Хочешь научиться вести дискуссии — иди в философские клубы, научат словом уничтожать оппонента. Психуешь на руководство или коллег на работе — создай себе образ великого бойца и иди бить морды. Не хватает секса — иди трахайся. Пишешь книгу, но не хватает перчинки — иди, бери блокнот и наблюдай как трахаются или бьют морды. Недоволен несовершенством мира — приходи, борись за чистоту каналов. Непризнанный художник — иди украшай дома или придумывай наряды для дам и кавалеров. Но никаких телефонов, телевизоров, других средств связи. Хочешь найти человека — побегай. Хочешь уютное гнездышко — построй дом. Потерял работу — приходи, здесь можно неплохо подзаработать. Новичок — получи по морде, и ночлег на пару дней обеспечен, за это время успеешь найти работу. Городок растет.

Рекламный запал у Каола вдруг иссяк. Он обессиленно осел на стул. Взглянул на меня, погладил усы.

— Пять настоящих убийств за треть года… Перебор, — бесцветным голосом выдохнул он.

— Пять?

— Да. Пять трупов в реале. Нет, это немного. Пойми, немного. В других играх умирает больше народу. От сердечных приступов, тромбов… Только их собственная вина, их выбор, их способ покончить со своей паскудной жизнью. Крушишь чужие корабли, взрываешь звезды, сражаешься с монстрами… И дохнешь. Твой выбор. Вернее, их личный выбор. Знаешь, что потроха не в порядке — идешь, сражаешься и дохнешь на взлете. Нет, это не миры самоубийц, просто игры. Здоровый и много сил, но хочешь освоиться с техникой, освоить вождение, проявить себя пилотом небоплана… для каждого найдется своя игра. Многим нравится.

Усы стража порядка боевито зашевелились в очередном рекламном угаре. Но вдруг снова обвисли.

— Тут, в Городке… совсем другое дело. Это как… на курорт поехать, отдохнуть, стряхнуть напряжение. У нас потому и нет техники. Чудовищно дорогие автомобили, строго регламентированные веломоты, больше ничего. Патриархально… Людям нужно выплескивать свои эмоции, успокаиваться, получать разрядку. Это к нам, сюда. Но не умирать от пыток.

Мы помолчали. Я отошел и присел на диванчик. Каол вдруг поднялся, достал из шкафа кружки, кувшин и уже знакомый мне ковшик для травяного чая.

— Попей. Чай, сок. Спиртного больше не предлагаю.

Налив себе чай, я вдруг вспомнил о пацанах.

— Там парни… в камере. Выпустить их?

— Выпусти… Нет, лучше приведи сюда… Проведу профилактическую беседу.

Я привел пацанов. Сидеть в залитой светом белой камере им явно уже надоело, так что они был и сердиты на задержку, и рады освобождению.

— Слушай, Джеса… Смотайся туда. Притащи труп, действительно, незачем ему под кустом валяться.

— Это надолго. Далеко же…

Каол переключил экран на карту, поставил точку на тротуаре напротив входа в усадьбу Талобы Ката, и указал мне на маленький рычажок под экраном.

Тяни на себя. Сразу там окажешься. Обратно вернешься также как с ними, только окажешься не в камере, а в морге. И возвращайся сюда.

Я допил чай и двумя пальцами потянул рычажок. Вот она знакомая мне улочка. Эх, не там Каол поставил метку. Мне пришлось обойти вокруг усадьбы, чтобы выйти к тыльной стороне участка. Но трупа под кустом уже не было. Сколько я не наводил железку на нужный куст, а потом и на все соседние, ничего не происходило.

11111 = 31 = 27

Вернуться пешком в здание Суда? Продолжить обход участка, пока не увижу труп или хотя бы иглоносца? Достать мрачного типа в домике?

Я шел вдоль ограды, вглядываясь в кустарник. Но вдруг заметил боковым зрением движение — на крыльцо одного из домов на противоположной стороне улицы поднималась женщина. Зрелая дама, самоуверенная, с гордо поднятой головой и по-мужски размашистым шагом.

Хорошо, что аборигенов такие длинные глаза. Мгновение помедлив, я быстро пересек дорогу и окликнул:

— Приветствую!

Женщина оглянулась.

— Мы знакомы?

— Увы, нет, — как можно более галантно сказал я, разводя руками. — Я сыщик, провожу расследование пожара.

— Вот как? Что ж, заходите. Только имейте ввиду, что в моем доме нет ни одной кнопки. Никаких драк, нападений, секса.

— Отлично. Уже немного устал от этого. И дело не ждет, не хотелось бы отвлекаться.

Она улыбнулась, распахнула дверь и шагнула внутрь, кивком приглашая меня последовать за ней.

— Вряд ли я смогу тебе помочь. Пожара я не видела, когда вернулась домой, даже дыма не было, — она подошла к короткому диванчику у стола, и села. — Присаживайся, сыщик.

Устроившись на деревянном стуле напротив нее, я огляделся. Мы находились в столовой, обставленной светлой мебелью — у окна большой обеденный стол, за которым мы сидели, три стула, диванчик, а у противоположной стены стоял небольшой буфет.

— Меня зовут Джеса. Я новичок в городе, влип в историю, и теперь мне нужно поскорее распутать дело о пожаре, чтобы вернуться домой.

Честность — лучшая политика, в чем я не раз убеждался. От дамы, живущей напротив особняка Талобы Ката, можно было ожидать интересных сведений, но она не выглядела человеком, который сплетничает о соседях, так что мне важно было дать ей понять, что информация нужна мне только для расследования.

— Ты либо слишком наивен, либо слишком умен, — по ее лицу мелькнула слабая улыбка. — В этом аватаре я предпочитаю имя Суфи, хотя здесь меня за глаза называют либо феей, либо ведьмой. Это мой дом, и гости в нем бывают нечасто. Я писатель, и это место идеально для работы. Днем я обычно отсыпаюсь у себя дома, а сюда прихожу подумать над сюжетами, помечтать, представить своих героев. И, конечно же, писать. Это спокойный район, он удален от центра, зато близок к реке и мосту. Мне нравится наблюдать за поведением людей и компаний, за парочками и друзьями, за забияками и ловцами удачи. Они дают мне пищу для размышлений и, порой, становятся персонажами моих романов.

— А почему феей или ведьмой?

— Потому что я могу помочь, а могу отправить восвояси. Я стараюсь быть честной не только с собой, но и с другими. Не всем это нравится.

— Надеюсь, со мной вы будете феей, — улыбнулся я. — Впрочем, и против ведьмы возражать не буду, в гневе люди говорят больше и проявляют свою характер.

Суфи беззаботно расхохоталась.

— Ты хитрец, Джеса. Что тебя интересует?

— Я не понимаю, как возник пожар. В доме вроде бы не было ни хозяина, ни гостей. Рядом в собственном доме живет сторож. Весь участок закрыт силовым полем, то есть посторонние проникнуть в дом не могли. Сторож отказался со мной разговаривать, но, может быть, это и к лучшему. Прежде чем снова с ним встречаться я бы хотел узнать о порядках в доме.