Сыщик поневоле - Юнта Вереск

Третий вариант оказался смешанным. Мы оба пытаемся прорваться в дом Талобы, где сможем играть на пару. Но вероятность такого события была еще меньше, чем если бы мы действовали поодиночке. В любом случае, кто-то из нас должен оставаться за периметром участка, чтобы вовремя вмешаться.

У меня мелькнула мысль, что если все равно придется ждать завтрашнего вечера, то я мог бы решить все вопросы со своим долгом гораздо проще. Если принять участие в бойцовском турнире не ради победы, а ради баллов, то есть просто постараться остаться в живых с травмами любой сложности, я получил бы искомую сумму очков и спокойно вышел из игры. А тут это расследование. Бросить его, или, тем более, переложить его на плечи Суфи я просто не мог. Чтобы переключиться, я предложил партнерше вспомнить те странности, которые она замечала на участке Талобы.

Суфи глубоко вздохнула и сказала, что действительно нужно сделать перерыв. Хозяйка вышла и долго возилась на кухне. А я глядел в окно на сгоревшее здание, кусты, забор… Очень хотелось бы снова увидеть хотя бы иглоносца, но на участке было все тихо, даже кусты ни разу не шелохнулись. Что за черт? Потом я понял, что ветра в виртуальном городке не предусмотрены…

Мы ели все ту же странную безвкусную еду, окуная ее в пряные соусы. Я рассказывал Суфи свою легенду: живу в лесу, случайно попал в город Ирту, где зашел в клуб виртуальных игр, надеясь скоротать пару часов, а потом вернуться домой. Но влип в историю, получил штраф и теперь должен поскорее расплатиться, чтобы выйти из игры.

Увлекшись рассказом, я забыл о местных правилах этикета, подхватил двумя пальцами длинный кусочек мяса, окунул его в соус и съел. И лишь заметив изумленный взгляд Суфи, опомнился.

— Прости деревенщину, в нашем захолустье не до застольного этикета.

Она неуверенно кивнула, но в глубине ее глаз я увидел недоумение. Это меня огорчило: ничего нет хуже, чем разбуженное любопытство женщины — все остальное теряет для нее смысл. Придется быстро придумать отговорку или переключить ее внимание на что-то еще.

— Ты хотела рассказать мне о странностях на участке Талобы, — напомнил я ей.

Суфи нервно сглотнула, затем кинула взгляд в окно. Отлично! Кажется удалось ее отвлечь. Нет, я не сомневался, что любопытство партнерши пока лишь дремлет, но надеялся, что успею исчезнуть из Городка прежде, чем она начнет задавать неудобные вопросы.

— Трудно мне с тобой, Джеса, — все также глядя в окно, медленно произнесла Суфи. — Не знаю в чем тут дело, но мне еще не приходилось встречаться с такими людьми.

— Да я самый обычный человек. Каждый из нас всегда загадка, даже для самого себя. Ты вот — яркая индивидуальность, — хмыкнул я. — Давай сначала закончим это делом, а потом займемся нашими глубокими натурами?

— О, у нас будут еще свидания? Я такое ценю, — очень по-доброму вдруг улыбнулась Суфи, оторвав взгляд от окна. — Ты прав, первым делом расследование.

Я не решусь здесь передать ее рассказ — скороговорка сменялась вдруг медленным повествованием с долгими паузами. Как женщина она была невероятно многословна, а как писательница чрезвычайно настойчива, уделяя внимание каким-то очень важным, по ее мнению, мелочам, повторяя их снова и снова — разными словами и в разном контексте. Впрочем, дисциплинированный ум партнерши удерживал ее от слишком уж сильных эмоций.

Она еще подробнее рассказала о том, что происходило в доме во время вечеринок. Впрочем, и того, что я уже знал, хватало с лихвой. Более интересным мне показалось повествование Суфи о том, что делалось в доме и на участке в отсутствие Талобы.

Время от времени после вечеринок Талоба уходил, но в доме оставалась одна из дам. Всегда одна — Суфи ни разу не видела, чтобы в отсутствие хозяина в доме находились два или более человек любого пола. Не считая, конечно, сторожа. Каждая из женщин жила по несколько дней, лишь одна из них оставалась от одной вечеринки до другой, после чего Суфи ее больше не видела. Дней двадцать или тридцать назад на участке стала появляться еще одна женщина. Насколько Суфи заметила, дама ни разу не участвовала в вечеринках, но зато приходила в дом, когда хозяина не было на месте. Иногда она оставалась ночевать (Суфи видела ее в окнах или на участке и поздно вечером, и на следующий день утром). В отличие от других дам, она не жила в доме постоянно, а приходила и уходила (всякий раз сторож бродил по газону напротив окон Суфи).

— Как ты думаешь, ее впускал сторож? Или у нее был свой ключ?

— Ключа точно не было, скорее, пульт управления защитным полем. Если это не подружка Талобы, а вместе я их никогда не видела, значит, пульта у нее быть не могло. Скорее всего, ее впускал и выпускал сторож.

— Хм, забавно будет, если сторож завел себе подружку. Интересно, а хозяин об этом знает?

— Скорее всего нет, если это, конечно, подружка сторожа…

После этого мы попытались придумать, как можно использовать этот факт, но так ни к чему и не пришли.

В Городке такие усадьбы как у Талобы, по словам Суфи, был редкостью. Здесь пространство ценилось выше, чем дом, сколь бы изощренным он ни был. Поэтому огромный участок — это показатель не богатства, а запредельного богатства.

Пока она об этом витиевато рассказывала, я вдруг вспомнил Карри, которая мечтала построить замок. Интересно — тоже на такой же огромной площади? Или она удовлетворилась бы зданием? Суфи, тем временем, продолжала рассказ.

Ходят слухи, что под домом Талобы есть подвалы. Если это так, то стоимости его имения возрастает еще больше — в стандартных расценках на недвижимость такой опции нет, поэтому для строительства подвалов нужно не только заплатить как за целый дом, но и найти хороших программистов и дизайнеров, которые сумеют все это создать.

Странно, но вложив десятки, если не сотни, миллионов баллов в дом и участок, сам Талоба появляется здесь редко, лишь в дни турниров. Сами соревнования организуют его работники, без участия хозяина. Его бойцовскую школу тоже курируют другие люди. Говорят, что двое из тренеров этой школы ушли к конкурентам. Скорее всего, это вранье, потому что платить столько, сколько Талоба, там никогда не смогут. «Перебежчики» либо просто профессионалы, уволенные Талобой, либо его агенты.

Во время рассказа Суфи я вытащил карточку, которую сегодня нашел в своем кармане. Откуда она взялась, я не мог вспомнить, разве что Карри подсунула, только непонятно зачем. «Бойцовский клуб “Дикие осы” (Семнадцатая западная, первый дом)», — значилось на ней.

— Это его клуб? — спросил я.

— Нет, — с удивлением разглядывая карточку, сказала Суфи. — Это их главные конкуренты, вторая по величине школа боев. Ее ученики участвуют почти во всех турнирах. Откуда она у тебя?

— Понятия не имею. Нашел сегодня у себя в кармане.

— А ты хорошо дерешься? Вступал в бой с кем-нибудь?

— Если меня вырубили, значит я слабак, — сухо ответил я.

— Но до этого ты дрался? Значит, либо страж, либо кто-то из участников драки мог тебе это подсунуть. С намеком.