Бойфренд из книг - К. С. Килл

должен иметь для меня никакого значения, но осознание того, что я похожа на тех девушек, с которыми он спал, помещает меня в одну коробку с теми, с кем «я хорошо провел время, но теперь это в прошлом». По какой-то неясной причине у меня внутри все переворачивается.

Вместо того, чтобы биться лбом о стол от горя, выбираю свои старые добрые рассуждения: я хочу быть в этой коробке. Я и есть эта коробка.

– Давай немного ускоримся, – говорю я, раскачиваясь и потирая руки, чтобы ненароком его не задушить.

В течение получаса мы подбираем темы для разговора, чтобы предотвратить неловкие паузы. Донован слушает очень внимательно, периодически кивает и даже что-то помечает в своем телефоне.

– Ну, вот что… – заканчиваю я, облизывая губы. – Если за тобой будут присматривать ангелы любви, то ко времени десерта ты уже влюбишься. Это значительно упростит ваши последующие встречи. Красивое признание в любви, и дело в шляпе!

– Ух ты! Это уже высший пилотаж! Я не прошу так много, ты же знаешь…

Конечно же, я шучу, но после этого долгого серьезного разговора мне нужен перерыв.

– Когда будешь признаваться в любви, придется встать на колени, – настаиваю я суровым профессорским тоном.

– О! Да никто так не делал века с девятнадцатого!

– Теперь ты у нас эксперт?

– Нет, но…

– Когда будешь признаваться в любви, придется встать на колени, – повторяю я на тон выше.

Он с шумом выдыхает и качает головой.

– Хорошо, но мне нужно потренироваться.

– На колени, ничего сложного! Как будто завязываешь шнурки.

– Сразу стало понятно! Спасибо твоей легендарной методике.

– Аминь! Итак, ты смотришь на нее сияющим взглядом, становишься на колени и…

– Завязываю ей шнурки.

– Твое поведение контрпродуктивно, остерегайся – карма тебя накажет.

Одним прыжком он оказывается рядом со мной. Кружит вокруг стола, падает передо мной на колени и обхватывает руками мою ногу.

– О, любовь моя, какие нежные икры! – заливается смехом он, ощупывая мою ногу.

Слегка шокированная, все же позволяю ему это делать, смеясь. Никогда бы не заподозрила, что Донован Волински может быть таким забавным и интересным. Проще думать о нем как о пустом и безвкусном. Жизнь – боль!

– Ты закончил? – наконец прерываю я.

– Можно мне потрогать твои бедра? – спрашивает он, приподнимая бровь.

– Твое лицо опасно близко к моей коленной чашечке. Не удивляйся, если одним движением я сломаю тебе нос.

– Столько злобы в таком маленьком теле…

– Возвращайся на свое место, негодяй. Настраивайся на серьезный лад – сейчас будем говорить о поцелуях. Ты целовал ее в кафе или нет?

Отличная работа, лейтенант Кэрри.

– Нет.

– Отлично! – восклицаю я, но сразу осекаюсь. – Я говорю, это здорово, потому что мы сможем отточить ваш первый поцелуй, – уточняю я, больше для себя, чем для него. – Ты привезешь ее сюда после ресторана?

– Э-э… хороший вопрос. А ты как думаешь?

– Здесь уютнее, и это дает тебе больше возможностей для продолжения.

– Переспать в первый же вечер? – оскорбляется он, прикладывая ладонь ко рту. – Ах ты, маленькая распутница!

– Вообще-то я говорила о каком-нибудь хорошем фильме, озабоченный!

Он надувает губы.

– Значит, привожу ее сюда, и что дальше? Вот так я сорву розовый цветок ее губ своим мужественным дыханием? – цитирует он, гордясь собой.

– Ты невыносим.

– Делаю все, что в моих силах!

– Кухня – замечательное место, – отрезаю я.

– Хорошо.

– Вы приезжаете, ты предлагаешь ей напиток, чтобы она прошла с тобой до кухни. Наслаждаешься чудесным вечером и молчишь, по крайней мере, секунд сорок пять. Затем пристально смотришь на нее, но только так, чтобы не выглядеть психопатом, который сейчас ее прирежет. Задерживаешь взгляд на ее глазах, губах, на глазах, на губах…

– У меня сердце сжимается только от одной мысли об этом.

– Тишина. Итак, целуешь ее, шевелишь губами, как будто уже представляешь себе ее вкус, и начинаешь. Ну, правда, сначала нужно убедиться, что она согласна, конечно! И только потом уже пускать в ход язык. Идеально было бы, если бы ты опрокинул что-нибудь в страстном поцелуе.

Оглядываюсь вокруг, что могло бы помочь, и замечаю открытую упаковку молока и наполовину полный стакан. Ставлю их на стол рядом с нами. Больше не присаживаюсь – хочется размять ноги.

– Вот так, – объявляю я, указывая пальцем. – Ты прольешь на нее молоко.

– Хм, ты уверена? Звучит подозрительно, эта твоя история с молоком…

– Это свидетельствует о том, какое желание ты испытаешь, прикоснувшись к ней, поцеловав ее. Она поймет, что с момента вашей первой встречи ты только этого и ждал.

– Молоко – это аллегория эякуляции?

Открываю рот, чтобы возразить, но повисает секундная пауза. Если кто-то там, наверху, заранее обдумывает причины нашего существования на земле, мне любопытно узнать те, которые подготовлены для Донована Волински.

– Иногда я чувствую себя виноватой в том, что одобряю это свидание, – вздыхаю я. – Бедняжка Шайенн. Надеюсь, ты целуешься божественно хорошо, чтобы хоть как-то заставить ее забыть ту чушь, которую ты способен произнести.

– Ты можешь прямо сейчас это выяснить, – довольно прямо заявляет он.

– Все будет хорошо, – уклоняюсь я движением руки.

– О! Да ладно, это часть моего обучения!

– Я не собираюсь целовать тебя, Донован.

– Почему? Ты боишься, что тебе понравится?

– Не совсем. Сарина Самсон говорит, что в тот раз, когда ты поцеловал ее, она чуть твоей слюной не захлебнулась.

– Сарина? – задумывается он, опустив глаза в пол. – Подожди, но мне же тогда было 14! Это было в Вашингтоне, в другой жизни.

– Детали.

– Вовсе нет, с тех пор я значительно продвинулся! Подойди ближе, я покажу тебе, чему научился.

– Я не собираюсь тебя целовать, – повторяю я.

– Что у тебя за проблема с поцелуями? Мы переспали пару раз, но так и не поцеловались.

– У меня нет никаких проблем. Поцелуи добавляют слишком много интимности, это все равно, что заниматься любовью медленно и чувственно, полностью раздевшись, в твоей постели.

Мозг тут же подсовывает кучу картинок, иллюстрирующих мои слова. Чувствую, как живот нагревается и приходит в движение. Заставляю себя посмотреть на Донована и вижу, как он вздрагивает, будто видит ту же сцену, что и я.

– В любом случае, это будет ключевым моментом твоего вечера, – так же сухо продолжаю я. – Никогда не следует пренебрегать первым поцелуем. Я воспринимаю его как предварительный просмотр, с помощью которого можно лучше узнать партнера.

– Значит, тебе не хочется узнать обо мне больше? – настаивает он, имитируя поцелуй.

Протираю веки, затем щипаю себя за переносицу.

– Если ты еще раз перебьешь меня, я забью тебя до смерти, Донован Волински. Поверь, я сделаю это. Видишь ли, я уже знаю о твоей персоне больше, чем может вынести моя бедная душа. Не говоря о том, что у меня нет на тебя никаких планов. Так что никаких поцелуев. Замолчи, наконец. Мы непростительно отклонились от главной темы: как увеличить до максимума твои шансы с Шайенн!

Он замолкает. Мне совсем не нравится, как он меня разглядывает. В его глазах появляется блеск, которого я раньше не замечала. Наверное, он слишком сосредоточен на