Тайная двойня от декана. Страхи прошлого - Анна Лапина

женский голос. Взрослый, нежный, окутывающий теплом.

У моей матери такой же. Как что-то скажет, и неважно, брань это или похвала, всегда хочется её обнять.

– Улыбаемся и машем, – Громов надевает гримасу улыбки, берёт меня за руку и через силу тащит вниз.

Я сопротивляюсь до тех пор, пока меня не видят родителя Влада. Но как только я попадаю в их поле зрения, сразу же превращаюсь из малолетнего ребёнка, который ещё несколько секунд назад чуть ли не кусал руки их сыну, в леди и мать двоих детей.

– Привет, мам, – не отпуская мою руку, другой слегка приобнимает родительницу. – Познакомься, это моя Вика.

– Твоя Вика? – переспрашивает. И её, скорее всего, смущает, впрочем, как и меня, не моё имя, а то, что Влад представил меня как «его».

– Виктория, – вырываю свою руку из лапы Громова и протягиваю его матери.

– Ксения Дмитриевна, – отвечает тем же, одарив меня приветливой улыбкой. – Всегда знала, что у моих сыновей отменный вкус, – кидает взгляд на Влада, затем снова на меня.

– Мы динозавры Тилекс! – рычат из-за спины мелкие. – Тилекс, Тилекс, – продолжают в своём же духе.

– А кто эти прекрасные создания? – Ксения Дмитриевна смотрит на Громова, ожидая от него ответа.

Её сын «с отменным вкусом» успел своей матери обозначить, что я его. Но совсем забыл сказать, что со мной в комплекте идут и мои динозаврики.

– Это Инна и Алина, – представляет девчонок. – Наши маленькие динозаврики.

– Мои, – поправляю, кидая недовольный взгляд на Громова.

– И что же вы делаете? – немного нагнувшись, спрашивает, имея в виду их рычание.

– Валим! – отвечают в один голос. Я от смущения и нервов давлюсь слюной и начинаю кашлять.

Громов начинает ржать как конь педальный, подставляя меня ещё сильней.

– И что, даже чаю не попьёте? – женщина уже обращается ко мне.

– Это они так шутят, – машу рукой, делая вид, что не понимаю, о чём речь. – Трёхлетки, что с них взять? – поворачиваюсь к Громову, загадочно смотрящего на то, как я расхлёбываю кашу, заваренную им же.

– А батя где? – наконец сынок вспоминает про главу семейства, которого, кстати говоря, я тоже не увидела.

– В машине по телефону разговаривает. Скоро подойдёт, – отвечает Владу, не спуская глаз с девочек.

Громов приглашает свою мать на кухню, которую он вылизал за короткий срок до идеального состояния. Ксения Дмитриевна, осмотрев её, положительно кивает, будто что-то одабривая.

Я завариваю чай, Влад разогревает остывшую пиццу. Динозаврики усаживаются напротив женщины и играют с ней в гляделки.

Ксения Дмитриевна отчего-то странно смотрит на моих детей, но пока я особое значение этому не придаю, думая, что это нормально. Как-никак она их впервые видит. Чужие дети. Ревнует.

– Пойду отца позову, – кидает Влад и оставляет нас с его мамой одних.

– Вика, а сколько вы с Владом вместе? – ставит меня в неловкое положение с первого же вопроса.

– Мы не вместе, – говорю ей правду. – Мы просто общаемся, – дарю ей глупую улыбку, понимая, что мать Влада из другого поколения и вряд ли она поддерживает такое.

– А раньше вы были знакомы? – спрашивает у меня, а смотрит на Инну с Алиной.

– Нет, – тяну.

Видимо, не просто так она разглядывает моих детей.

Егор. Ксения Дмитриевна. Кто следующий? Чёрт!

– А где отец этих прекрасных девочек? – продолжает она допрос.

– У нас только мама, – отвечают за меня мои динозаврики.

– Мне просто кое-что показалось, – и в этот момент моё сердце уходит в пятки.

Всё! Нужно заканчивать этот цирк!

Делаю вид, что на телефон приходит сообщение. Извиняюсь перед женщиной. Прошу девочек пройти со мной, якобы что-то важное.

Быстро поднимаемся на второй этаж, закрываемся в комнате, и я в спешке продолжаю собирать вещи. Теперь без всяких шуток и прикрас понимаю, что мы точно лишние на этом празднике жизни.

Владислав

Возвращаясь с отцом в дом, думаю о том, как я ему сейчас утру нос Викой и динозавриками.

Он никогда не верил в моё семейное будущее, впрочем, как и я. А если он познакомится с моим маленьким женским «гаремом», равнодушным точно не останется.

В предвкушении заходим на кухню, но кроме матери в ней никого не оказывается. Глядя на родительницу, пытаюсь выяснить где мои Лапины. Она взглядом указывает на второй этаж. И я, оставив родителей наедине, поднимаюсь в комнату, куда сбежали девчонки.

Почему ушла интересно?

И мама как-то в лице изменилась. Подозрительной стало. В первую очередь узнаю всё у Вики. Если же она не соизволит рассказать, придётся узнавать всё у матери.

– Что вы тут делаете? – кидаю, как только захожу в детскую, не замечая, что в ней происходит. Но когда мой взгляд падает на собранные вещи и полностью одетых девочек, выражение моего лица меняется так же, как и тон. – Не понял!

– Нам пора! Срочно нужно уезжать. Ты же вчера предлагал свои ключи от машины, так что давай, – протягивает немного дрожащую руку. Не пойму то ли от страха, то ли от волнения.

Первый вариант отпадает сразу, ведь бояться в этом доме точно некого. Особенно мою мать. Светлый души человек, не обидевший ни разу даже мухи. С отцом Вика вообще ещё незнакома, но и он бывает суров лишь со своими сыновьями.

Волнения? И здесь причины не вижу.

Да, так получилось, что приехали родители и появилась возможность с ними познакомится. Так это же даже к лучшему! Всё равно рано или поздно мы к этому пришли бы.

– Почему? – демонстративно перекладываю ключи из одного кармана толстовки в другой, застегнув его на молнию.

– Всё зашло слишком далеко, – начинает объясняться, немного повысив тон, будто я где-то провинился. – Ни я, ни ты не готовы к такому. Одно дело, когда мы просто проводим время вместе. Но знакомство с родителями – это уже слишком. Лучше не продолжая этого. Остановится здесь и сейчас, – заключает.

– Ты уверена, что я к этому не готов? – с каплей обиды в голосе интересуюсь. – Хорошо, ты можешь не верить и не доверять мне. Хотя я уже не знаю, что я должен сделать, чтоб ты наконец поняла, что ты «моя», – делаю шаг вперёд, уменьшив расстояние между нами. – Но себе Вика, доверься наконец себе! – пытаюсь донести то, что Лапина никак не может принять.

– Громов, я живу в мирке, который с трудом привела в идеальное состояние. Не хочу нарушать в нём равновесие. Не имею право, пойми, – увидев её глаза на мокром месте, за руку притягиваю её к себе и укутываю в своих объятиях.

Плевать, что Лапина в очередной раз себе надумала. Я знаю, что эта засранка