Джем и Дикси - Сара Зарр

– Почему они тебя не понимают? – беспечно спрашивает Дикси.

Немного помолчав, Кип улыбается:

– Потому что я – самая обычная девчонка, которая с какого-то перепугу решила одеваться как парень.

Дикси замирает на месте. На щеках проступают красные пятна.

– Все нормально, – смеется Кип, – на меня вечно так реагируют. Мне уже давно наплевать на это.

Кажется, Дикси было совсем не наплевать. Прибавив шаг, она отходит на некоторое расстояние от нас, но не слишком далеко на случай, если мы вдруг начнем ее обсуждать. Мы с Кип предусмотрительно замолкаем. У мотеля Кип прощается и порывисто обнимает меня. От неожиданности я отшатываюсь.

– Ой, прости, – мнется она. – Я всех обнимаю.

– Не переживай, я просто не привыкла к такому. Я никого никогда не обнимаю. А может, это меня не хотят обнимать.

– Серьезно, если что-то понадобится – звони. Не то чтобы вы напрашивались на совет, но я хочу предупредить: не задерживайтесь на острове слишком долго. Местные подмечают новеньких намного быстрее, чем там. – Кип кивает в сторону Сиэтла.

Фыркнув, Дикси отходит в сторону и прячется от ветра под крышей парковки.

– А вот она, кажется, точно не станет меня обнимать, верно? – только и смеется Кип.

– Да, это вряд ли.

Дикси берет на себя заботу обо всех проверках при регистрации, как и в прошлый раз. В этом мотеле, конечно, не так красиво, как в отеле Сиэтла, да и обслуживания номеров и в помине нет. Зато залог обходится нам всего в сотню долларов – смешная для Сиэтла цена.

Парень за стойкой регистрации и бровью не повел, когда увидел, что мы платим наличными. Похоже, здесь это обычное дело. Единственное, что его действительно заботило, – как бы мы не прокурили весь номер. По его словам, в этом случае на нас обрушится кара небесная в виде дополнительного счета за уборку.

– Мы не будем курить, не переживайте, – уверяет его Дикси.

Наша комната оказывается довольно простой, просторной и вполне удобной. Из единственного окна открывается незамысловатый вид на парковку прямо перед зданием мотеля.

– Какая твоя? – спрашивает сестра, кивая на кровати.

– Мне без разницы.

В итоге я решаю бросить вещи на ту, что с краю, у двери, как и в прошлый раз.

– Держу пари, вы здорово посмеялись за моей спиной, – произносит Дикси.

– Ничего подобного.

– Ты ведь с самого начала знала, что Кип – девчонка?

– Да. По-моему, это было очевидно.

Развязав шнурки своих «мартинсов», Дикси с трудом стаскивает их с ног:

– Она сказала, что не имеет ничего общего с парнями, но почему она пыталась со мной флиртовать? Ты разве не заметила?

Поочередно избавившись от носков, джинсов и свитера, Дикси устраивается на второй кровати, оставшись в нижнем белье и черной футболке.

Я только пожимаю плечами в ответ:

– Мне кажется, флиртовала только ты. Ты всегда ведешь себя так в окружении парней.

– Что? О чем ты? Откуда ты вообще можешь знать, как я веду себя с парнями? Ты же ни разу не видела меня с ними.

– А как же Наполеон из службы доставки? Тот, что вечно возит тебе сэндвичи и подбрасывает тебя до школы. Не знаю, чем вы там еще занимаетесь, но деньги у тебя почему-то всегда есть.

– Ты что, намекаешь на то, что я зарабатываю деньги через постель?

– Нет. Проехали.

Сняв пальто, я вешаю его в шкаф, за ним отправляется и свитер. Расправившись с ботинками и носками, я осматриваю пострадавший палец, на котором теперь красуется огромная красная мозоль. Порывшись в карманах джинсов, я нахожу телефон:

– Покажи, как добавить номер Кип.

– Сама разберешься.

– В этом телефоне все по-другому. В любом случае, листок с номером у тебя. Дай, пожалуйста.

Картинно вздохнув, Дикси тянется к своим джинсам и, порывшись в карманах, бросает мне смятый клочок бумаги. Он приземляется на пол между кроватями. Я быстро поднимаю его и, немного поломав голову, наконец-то добавляю новый контакт. Пока я занята телефоном, Дикси включает телевизор и лениво перещелкивает каналы.

– Объясни, зачем ты разболтала Кип обо всех наших проблемах, да еще и превратила это в шутку?

– Я ничего не разбалтывала.

– Ага. Особенно когда радостно щебетала, что я тебя похитила, а ты моя несчастная жертва.

– А может, я действительно жертва, Джем? Может, мне пора звонить копам?

Мы обе знаем, что она никогда этого не сделает.

Пока она перелистывает канал за каналом, я сверлю глазами потолок. Из головы не идет мысль о семи тысячах, которые я так легко отправила в мусорный бак. Скорее всего, этот бак уже опустел. Наверное, всего пару часов назад.

Все, что мне остается, – отпустить эту ситуацию, иначе я свихнусь. Просто выкинуть все из головы.

– Прости, что сразу не рассказала, что Кип девушка, – говорю я Дикси. – И за маму прости. Я не хотела, чтобы она на тебе срывалась.

– Со мной не случилось ничего нового, мама вечно срывается на нас, – устало бормочет Дикси.

– Это порочный круг. Ты злишься на маму, а в итоге срываешься на мне. Я тоже срывалась на тебе, но на самом деле злилась на отца. Извини.

Я перевернулась на бок, чтобы видеть ее.

– Я больше так не хочу.

– Ты о чем?

– Я больше не хочу срываться на тех, кто ни в чем не виноват.

Я надеюсь, что она мне ответит, ответит что угодно, и мы наконец-то поговорим по душам. Но Дикси молча смотрит в экран телевизора.

Перевернувшись на спину, я гадаю, простит ли она меня когда-нибудь за весь этот хаос, в который я нас втянула. Поймет ли она когда-нибудь, что единственная причина, по которой все это произошло с нами, – наши родители? Мы просто хотим, чтобы они нас любили, мы хотим, чтобы они о нас заботились. И может быть, когда мы это признаем, мы сможем простить себя за это. Или хотя бы попытаться.

Я не успеваю заметить, как мы засыпаем. Меня будит стук капель дождя, стекающих по оконному стеклу. Открыв глаза, я не сразу понимаю, где я нахожусь, с кем я и сколько сейчас времени. В воздухе витает еле уловимый запах хвои.

– Ты не спишь? – шепчу я сестре.

– Нет, – сонно мурлыкает Дикси в ответ.

– Помнишь, как однажды мы ходили в поход вместе с мамой и Роксаной?

Она молчит так долго, что я уже не надеюсь дождаться ответа.

– Да, – задумчиво тянет сестра, – замороженные хот-доги мне всю жизнь в кошмарах будут сниться. Кажется, в те выходные мы питались только ими.