Джем и Дикси - Сара Зарр

Вздохнув, я забрасываю рюкзак на плечи, и одна из лямок задевает свежую татуировку. Резкая боль заставляет меня вздрогнуть и поморщиться.

Кип успевает это заметить:

– Тебе дать адвил или какое-нибудь другое обезболивающее?

– Если есть, то было бы здорово.

– Слушай, давай договоримся, что для других мы знакомы через наших родителей, – заговорщицки шепчет Дикси, обращаясь к Кип.

– Звучит вполне правдоподобно, – кивает та в ответ, – у моих родителей всегда было много друзей.

Когда впереди наконец-то показывается нужный дом, Дикси нетерпеливо вырывается вперед и спешит к открытым дверям. Внутри уже вовсю толпятся люди. Их темные фигуры очерчивает яркий мигающий свет.

Кип поворачивается ко мне:

– Ну, что опять между вами приключилось? Вы же отлично общались в тату-салоне всего несколько минут назад.

– Да, – тихо говорю я, – так и было.

Первое, что я вижу, когда мы заходим внутрь, – огромное зеркало в прихожей. Вздрогнув от неожиданности, я присматриваюсь к своему отражению, словно впервые увидев новую одежду и обувь. Вот какой меня видят люди. Именно такой меня впервые увидела Кип – жесткой, дерзкой, готовой дать отпор. Девчонка, только что сделавшая татуировку. А ведь это – моя первая вечеринка… Хотя нет, их было несколько – с толпами детей, мороженым и воздушными шариками.

Осмотревшись, я замечаю ту самую вазу, о которой говорила Кип. Фарфоровая посудина уже битком набита купюрами. Порывшись в карманах, я вношу свой скромный вклад.

– Располагайтесь. Пальто и куртки обычно оставляют в одной из спален. Если хотите, можете оставить там и рюкзак.

– Спасибо. Не беспокойся, я потаскаю его с собой.

Вытянув шею, я пытаюсь найти глазами Дикси, но она уже успела исчезнуть в глубине дома. Повернувшись к Кип, я осторожно интересуюсь, где находится ванная. Там я смогу взять несколько пачек банкнот и благополучно спрятать их в недрах карманов. Схватив за руку, Кип тащит меня в глубь дома:

– Пойдем. Тебе нужно выпить. Ты пьешь?

– Нет, я…

– У нас есть вода, сок и газировка, – перебивает меня она. – Угощайся чем хочешь. Не волнуйся, одну я тебя не оставлю. Я понимаю, каково это – быть на вечеринке, где ты не знаешь ни единой души.

Кип приводит меня в огромную гостиную, в которой собралось большинство людей. Я замираю, с удивлением оглядывая комнату. В моем воображении, подпитанном фильмами о подростках, вечеринки выглядели совсем не так. Я была уверена, что попаду в дом, полный орущих и танцующих под громкую музыку людей. Как же я ошибалась. Все, что я вижу, – комнату, полную смеющихся и болтающих друг с другом ребят.

Я не успеваю и глазом моргнуть, как к Кип подлетает светловолосая девушка в джинсах и розовом свитере:

– Где тебя носило весь день? Мама уже с ума сходит!

Вглядевшись в лицо незнакомки, я удивленно выдыхаю: они похожи как две капли воды. Я и не думала, что у Кип есть близняшка.

– Это уже мои проблемы, – отвечает подруга. – Знакомься, это Джем.

– Нет уж, это и моя проблема, Кип. Мне уже осточертело прикрывать тебя. – Обернувшись ко мне, девушка приветственно взмахивает рукой. – Здравствуй. Меня зовут Джессика. Если хочешь пива, на заднем дворе тебя ждет огромный бочонок. Все остальное ищи на кухне, – произносит она, махнув куда-то в сторону других комнат. Вернувшись к Кип, она продолжает: – Джереми и Джонатан тоже здесь. И не говори, что я тебя не предупреждала.

– Великолепно.

– Если соберешься уходить, найди меня. – Теперь Джессика улыбается уже мне: – Приятно познакомиться, Джем. Мой тебе совет: не прикасайся к этому пуншу, если хочешь хоть что-то вспомнить утром.

Махнув рукой, Джессика ускользает на улицу.

– Кто такие Джереми и Джонатан?

– Наши братья. Да, они тоже близнецы. Учатся уже на первом курсе колледжа, а до сих пор ходят на школьные вечеринки – жалкое зрелище! – Взглянув на меня, Кип смущенно опускает глаза: – На самом деле меня зовут Джулия. – Немного помолчав, она продолжает, не дождавшись моего ответа. – Теперь понимаешь, в чем смех? Джулия, Джессика, Джереми и Джонатан. Это какой-то кошмар. Отца зовут Майк, а дядю – Мэтт. Мама и тетя – Алиса и Аманда. Кажется, это какой-то генетический сбой, который передается из поколения в поколение. Мое второе имя – Киплинг, девичья фамилия моей бабушки. Постепенно оно превратилось в короткое «Кип».

– Мне нравится твое имя, Кип. Отлично звучит, – отвечаю я.

– Знаешь, я думаю, что у меня никогда не будет детей. С моей генетикой вероятность того, что они родятся близнецами, просто обалденно огромная. Я на такое не подписывалась. Пойдем пройдемся.

Я следую за ней на кухню. Мы вместе наполняем бумажные тарелки чипсами, крекерами и сыром. Склонившись над столом, Кип удивленно ахает.

– Кто принес сюда сельдерей? – обращается она к парню позади нас. – Кто в своем уме может принести на вечеринку чертов сельдерей?

– Твой брат, кто же еще? – обернувшись, отвечает незнакомец.

Кип закатывает глаза:

– Джереми просто невыносим. В последнее время он увлекся реслингом и, видимо, совсем помешался на своем весе.

Выпив стакан воды, парень поворачивается и начинает рассматривать меня. Высокий и темноволосый, он смотрит на меня с тем самым выражением лица, которое я так часто замечаю, когда меня разглядывают незнакомые люди. Я что, выгляжу странно? Покраснев, я тихо здороваюсь.

Ничего не ответив, парень снова поворачивается к Кип:

– Где ты пропадала? Ты пропустила огромный тест по геометрии.

– Да, так и было задумано, идиот. Кстати, – говорит она, кивнув в мою сторону, – старые друзья моих родителей снова в городе, так что мне пришлось заняться их дочерьми и показать им остров. Они мне как сестры.

– Как тебя зовут? – спрашивает меня друг Кип.

– Джем.

– Джен?

– Нет, Джем, – поправляет его Кип, – как бриллиант или драгоценный камень.

– Ну, будем знакомы, Джем. Я Сеф, – кивает мне он.

– Представляешь, она только что набила свою первую татуировку!

Кип кладет свою тарелку на стол и, схватив меня за руку, задирает рукав моего свитера до самого локтя. Там под тонким слоем целлофана на раскрасневшейся коже красуются чернильно-черные звезды.

Сеф подходит ближе, заинтересованно рассматривая рисунок на моей руке. Рядом с ним я чувствую себя совсем крошечной. На самом деле я пока не хочу никому показывать эту татуировку.

– Больно было? – спрашивает Сеф.

– Не очень. По-настоящему больно стало только после.

– Хочешь немного пунша? Тебе точно полегчает.