Современный детектив. Большая антология. Книга 12 - Андреас Грубер

будто есть решение, но оно не подходит к моей задаче.

— Кем был отец Карла по профессии? — спросила Сабина.

Снейдер посмотрел на нее отсутствующим взглядом, словно мыслями был где-то далеко-далеко.

— Ни за что не догадаетесь. Органист в церкви и специалист по произведениям Баха.

При мысли об этом у Сабины по коже побежали мурашки. Неожиданно у нее перед глазами снова возник образ матери — с трубкой в горле и раскрытым ртом, гротескно замершей в трупном окоченении.

— Перед тем как найти труп моей матери, смотритель церкви слышал музыку Баха.

— По крайней мере, он так утверждает. Но все это как-то не складывается. Соборы в Кельне и Мюнхене католические, церковь Святого Фомы в Лейпциге евангелическая. Это имеет какое-то отношение к Баху и органной музыке, но я не нахожу разумной взаимосвязи в этой дерьмовой церковной системе.

Сабина вздрогнула. Ей снова вспомнилось выражение «католическая шушера».

— Ваше богохульство действует на нервы, — коротко заметила она.

— Как я могу оскорблять то, чего даже не существует? Я не верю ни в Бога, ни в черта.

— Во что-то вы должны верить.

— В то, что однажды я умру.

Какое убожество.

— Science flies you to the moon, religion flies you into buildings[14], — процитировал он известное высказывание. — Я верю в науку, психологию, в силы Луны и в то, что однажды рак щитовидной железы станет излечим, — но не в западные религии.

Они проезжали мимо бесконечного ряда огромных ветряков.

— Буддизм вас устраивает?

Снейдер кивнул.

— Дзен-буддизм.

— Поэтому у вас лысина?

Он не ответил. Сабина вдруг подумала о трех пальцах, которыми он унижал людей.

— Вы можете объяснить мне разницу между дзен-буддизмом и другими религиями в трех простых предложениях?

Типичная презрительная ухмылка мелькнула на его губах.

— Это я могу объяснить вам даже в одном предложении: западные религии основаны на идее спасения, восточные — на идее самоискупления.

Самоискупление! Неплохо! Это подходит такому эгоцентрику, как Снейдер.

— Я бы с удовольствием пофилософствовал с вами на эту тему, но мне нужно сделать еще пару звонков, прежде чем мы приедем в Дрезден. — Он вытащил айфон.

— Кому вы звоните?

— Хочу немного поторопить коллег из ЛКА Саксонии. Нам нужен доступ в квартиру старой тетушки Лоры.

20. Пятый сеанс психотерапии

Тремя месяцами ранее

Роза Харман включила диктофон.

— Вторник двадцать четвертое февраля, семнадцать часов. Пятый сеанс с Карлом Бони.

Она положила прибор на стол. Потом сделала глоток из стакана. Бионапиток был горьким на вкус, но богатым витаминами.

— Выглядит отвратительно, — отметил Карл.

— Зато полезный. — Она наклонилась вперед и поставила стакан на стол. При этом движении в низу живота снова появилась эта проклятая боль. На мгновение она закрыла глаза и сжала зубы.

— Вам нехорошо? — Голос Карла звучал обеспокоенно.

— Спасибо, все в порядке, — солгала она. Эти чертовы спазмы становились все неприятнее день ото дня. Завтра она пойдет к гинекологу. Без предварительной договоренности, но это не проблема. Она хорошо знает этого врача. Он обследовал еще ее мать. Но отцу ребенка она ничего говорить не будет. Интуиция подсказывала ей, что возможные осложнения беременности его вовсе не огорчат. А без такого участия она сейчас вполне может обойтись.

Роза оперлась локтями на подлокотники и сделала медленный вдох и выдох.

— Наша последняя встреча состоялась почти четыре недели назад, — заявила она.

— Я болел гриппом, и у меня было много дел, — оправдывался Карл, спокойно сидя на диване. Его ладони были снова измазаны машинным маслом. Он рассматривал подушечки пальцев.

Роза улыбнулась.

— Ничего страшного. В конце концов, терапия должна быть сфокусирована на жизни, а не наоборот.

Вообще-то в такой ситуации ей стоило бы обратиться в суд. Но так как Карл регулярно бросал ей в почтовый ящик кассеты, Роза заметила, что он работает над собой. И хотела дать ему время.

Постепенно спазм в животе прошел. Боль отпустила. Какое облегчение! Но только вопрос времени, когда у Розы случится новый приступ. Не думай сейчас о ребенке! Сконцентрируйся на сеансе!

Она указала на пять мини-кассет, которые лежали на столе.

— Большое спасибо за интересный материал.

Карл сделал вид, словно только что заметил эти кассеты.

— Вы их слушали? Я даже и не помню, что там наговорил.

Конечно, помнишь. Каждое слово.

Но ложь Карла не играла никакой роли. Он открылся эмоционально, впервые заговорил о своем детстве и выдал полезный материал.

— Вы можете вспомнить, когда записали первую кассету?

— Мне приснился ночной кошмар, и я наговорил всякого разного на диктофон, прежде чем отправиться на работу.

Речь на первой кассете была еще очень нерешительной. По гулко звучащему голосу можно было догадаться, что Карл записывал пленку в ванной комнате. Возможно, перед зеркалом над раковиной. Это объясняло, почему он обращается к себе во втором лице. «Ты, никчемный мерзкий бездельник!» На других записях он говорил уж быстрее, более свободно, словно научился давать волю чувствам. Но и там Карл говорил о себе во втором лице.

Бессмысленная попытка представить содержимое кассет как нечто незначительное. Желание Карла говорить было очевидно. Иначе зачем ему прилагать усилия и записывать еще четыре кассеты.

— Ночные кошмары продолжались?

— Почти каждую ночь.

— Сны могут быть полезными, — объяснила Роза. — Они показывают, что ваше подсознание перерабатывает вещи, от которых вы долгое время отмахивались. — Она через стол подвинула кассеты к Карлу. — Еще раз большое спасибо.

Тот удивленно на нее посмотрел:

— Они принадлежат вам.

— Только одна. Но это ваш материал. Пожалуйста, возьмите.

— Вы дали мне эти пять кассет. Мне они не нужны.

Роза изучала его. Судя по выражению лица, он действительно верил в то, что говорил. Возможно, не хотел признавать спасительное действие таких разговоров с самим собой. Он вытеснил из сознания факт покупки кассет, чтобы убедить себя в том, что должен наговорить для Розы пять пленок? Она оставила эту тему.

— Я с удовольствием поговорю с вами о содержании пленок.

— Зачем? Вы же все слышали.

Роза кивнула.

— Мы можем также поговорить о том, чего нет на кассетах. Например, о ваших школьных годах.

Карл пожал плечами. Очевидно, эта тема была для него приемлема.

— На наших последних встречах я узнала, что вы часто переезжали. — Роза полистала записи. — После детского сада в Вене вы окончили начальную школу в Кельне, среднюю школу в Лейпциге и выучились на автомеханика в Дрездене. Как вы себя чувствовали, когда вас вырывали из привычной обстановки?

Он посмотрел на потолок и наморщил лоб, словно воспоминания о тех событиях были давно позабыты.

— Не знаю… никогда об этом не думал. Мы должны