Куколка - Лесли Пирс

— Да, дядюшка Этьен, — дерзко ответила Бэлль в надежде обезоружить его, поскольку выглядел он довольно зловеще.

— Хочу предупредить, прежде чем мы двинемся дальше, — произнес он, схватив девочку за руку и сжав ее, словно тисками. Его голубые холодные глаза сверлили ее насквозь. — Если начнешь шуметь, попытаешься заручиться чьей-нибудь поддержкой, чтобы сбежать, или огорчишь меня чем-нибудь еще, я тебя убью.

Бэлль похолодела — она знала, что он не шутит.

Оказалось, что пароход сначала поплывет в Ирландию, в Корк, чтобы взять еще пассажиров и заправиться, а потом направится через Атлантику в Нью-Йорк.

Этьен провел Бэлль по лестнице, ведущей с палубы, потом по короткому коридору и еще по одному лестничному пролету и подвел к их каюте.

— Сюда, — отрывисто бросил он, открывая дверь.

Бэлль вошла в крошечную каюту: от узкой койки до иллюминатора было не больше полуметра. Под иллюминатором находился умывальник и узкая полка, над полкой — зеркало. В изножье койки была прибита пара крючков для одежды, а под нижней койкой стояла тумбочка для всякой мелочи.

Бэлль испугалась — не тесноты, а того, что ей придется делить каюту с Этьеном.

— Не бойся, я тебя не трону, — успокоил он ее, как будто прочитав ее мысли. — Мое дело — доставить тебя на место, а не «дегустировать» товар. Можешь занять верхнюю койку и задернуть занавеску, чтобы отгородиться от меня. Я буду приходить сюда только для того, чтобы отвести тебя поесть, прогуляться на свежем воздухе и, разумеется, поспать самому.

Он снял с плеча ее и свою сумки. Свою Этьен положил на нижнюю койку, а сумку Бэлль протянул ей.

— Я уйду, а ты устраивайся. Мы скоро отплываем. Я вернусь за тобой, когда мы отчалим.

И он вышел из каюты, не забыв запереть за собой дверь.

Через два дня, когда корабль отплыл из Корка с огромным количеством пассажиров, Бэлль стояла на палубе и смотрела на то, как берег Ирландии становится все меньше и меньше. Наконец она больше не могла его разглядеть. Бэлль пришла в голову удивительная мысль: за эти несколько недель она проделала путь гораздо длиннее, чем ее мать и Мог за всю их жизнь.

Она уже не так сильно боялась будущего. Бэлль было скучно и одиноко, она была разочарована тем, что ее держат взаперти. Но страха не было. Этьен вел себя очень достойно: если ей хотелось в туалет, он не заставлял ее ждать, пока ему будет удобно ее сопроводить, а сразу же вел по коридору и ожидал снаружи. Он выходил из каюты, чтобы девочка могла помыться и переодеться. Он даже интересовался ее самочувствием, спрашивал, не голодна ли она, и принес для нее пару книг.

Но говорил он мало — ни слова о себе или о ее будущем. В столовой, если к нему обращались, Этьен отвечал, но сам разговор не завязывал. Бэлль догадалась: он боится, что она может обратиться к кому-нибудь за помощью, и она, конечно же, искала подходящую кандидатуру.

Они ехали вторым классом, как и все пассажиры, каюты которых располагались на одном уровне с их каютой. На корабле было еще двенадцать пассажиров, ехавших первым классом, — их каюты находились на верхней палубе. Эти пассажиры завтракали, обедали и ужинали в отдельной столовой, где еда, вероятно, была намного вкуснее.

В Корке на пароход взошло еще около сотни пассажиров третьего класса. Они расположились в недрах корабля, и Бэлль слышала, как один из капитанов кратко объяснил им, что они могут появляться только на определенной части палубы и только в определенное время. Девочка лишь мельком успела увидеть пассажиров третьего класса, когда они садились в Корке, и по их изношенной одежде и обуви поняла, что это бедняки. Она вспомнила, как в школе им рассказывали о первых эмигрантах-ирландцах, которые ехали в Америку. В пути они терпели жуткие неудобства. Бэлль надеялась, что с этими бедолагами будут обращаться не так скверно.

Практически сразу же, как только Бэлль оказалась запертой в каюте, у нее созрел план. Осознав, что Этьен не будет терпеть непослушание и дерзость, она решила смягчить его сердце с помощью обаяния. Каждый раз, как он возвращался в каюту, она тепло приветствовала его, интересовалась, не холодно ли на палубе, кого он там встретил и так далее. Бэлль заправляла его постель, складывала его вещи и, насколько позволяла ситуация, пыталась относиться к нему, как к родному дяде.

Девочка почувствовала, что ее старания не напрасны — Этьен стал чаще заглядывать в каюту и предлагать прогуляться по палубе, посидеть в удобных шезлонгах на верхней палубе и полюбоваться морем.

Бэлль отвернулась от иллюминатора, когда услышала, как входит Этьен.

— Привет. Пришел меня освободить? — улыбнулась она.

— Надвигается шторм, — сообщил он. — Некоторых пассажиров уже укачало. Когда море неспокойно, лучше находиться на свежем воздухе. Хочешь, пойдем в гостиную, расположенную на верхней палубе?

Бэлль отметила про себя, что Этьен — красивый мужчина. Вначале его холодные голубые глаза могли показаться пугающими, как и его угрозы, но у него был красиво очерченный нос, пухлые губы и гладкая кожа, чистая и золотистая, как будто он недавно загорал. Как ни странно, он не носил ни усов, ни бороды — и Бэлль это нравилось. И волосы у него были красивые; она привыкла видеть мужчин с жиденькими волосами, которые те еще и мазали бриолином, а жители Севен-Дайлс вообще редко мылись и стриглись. Волосы у Этьена были чистые, густые и светлые — Мог наверняка бы сказала, что их приятно расчесывать.

Сегодня утром Бэлль подглядывала за Этьеном из-за шторки. Она видела, как он, раздевшись по пояс, умывался и брился. Ее поразило то, что у Этьена было сильное, мускулистое, как у боксера, тело. Он оказался моложе, чем ей показалось вначале — теперь Бэлль дала бы ему не больше тридцати двух лет. Все вместе — и его относительная молодость, и красота — позволяло ей надеяться на то, что она сможет склонить Этьена на свою сторону.

— Было бы отлично, дядюшка, — усмехнулась Бэлль. — Возможно, мы могли бы выпить по чашечке чая.

Этьен заказал чай с пирожными, и когда они сели у окна, чтобы смотреть на море, Бэлль заметила трех красиво одетых молодых женщин. Им было не больше двадцати трех — двадцати четырех лет. Скорее всего, они сели в Корке, поскольку раньше она их не видела. Две не представляли из себя ничего особенного, но третья была настоящая красавица с огненно-рыжими вьющимися волосами.

— Вон та рыжеволосая отлично бы тебе подошла, — произнесла Бэлль. — Она просто ослепительна.

— А с чего это ты решила, что мне нужна девушка? — с легкой улыбкой на губах спросил Этьен.

— Всем мужчинам нужна девушка, разве нет? — парировала Бэлль.

— А может быть, у меня уже есть жена, — сказал он.

Бэлль покачала головой.

— Не думаю.

— Почему?

Бэлль хотелось ответить, что ни одна женщина не потерпела бы мужа, который отвозит юных девушек в бордель, но подобный упрек, вероятнее всего, разозлил бы Этьена.