Сны разума - Олег Таругин

На рассохшемся подоконнике обнаружилось несколько смятых сигаретных пачек и классическая народная пепельница – банка из-под растворимого кофе, под самый верх заполненная окурками. Впрочем, для особых эстетов и любителей живой природы рядом стоял еще и горшок с давным-давно засохшим цветком, окруженным частоколом воткнутых в окаменевшую землю «бычков». Анатолий Петрович брезгливо осмотрел царящий перед носом беспорядок и решительно сдвинул все, кроме пепельницы, в самый угол. Чуть подумав, пересыпал в многострадальный горшок окурки из кофейной жестянки, водрузив ее на прежнее место.

– Сойдет. А то слишком жирно для Фархата будет, чтоб на вверенной ему территории полковник госбезопасности окурки убирал. Закуривай. – И, дождавшись пока сигарета разгорится, продолжил: – Так вот, насчет серьезности я больше и говорить не буду, сам все прекрасно понимаешь. Ты слишком много раз доказал, что не ошибаешься, чтобы я мог не принять на веру того, что произошло сейчас.

– Или произойдет… – осторожно дополнил я. – Там никакой привязки к конкретному времени нет. Включенная глушилка, опять же…

– Вот именно, – кивнул полковник, – об этом-то и речь! Догадываешься, куда мы с Колей сразу после завтрака рванули?

– Догадываюсь – с начальством общаться, куда ж еще? Ну и просить пограничников обратно свои генераторы врубить, надо полагать. Кстати, как они там? Подчистую друг друга не перестреляли?

– Не успели, – совершенно серьезно ответил контрразведчик. – Понимаешь, меня самого этот вопрос здорово волновал: не опоздали ли мы? Потому и попросил Колю наскоро набросать мне схему заставы и показать, где конкретно бункерное хозяйство располагалось, а где оцепление стояло. Так вот, похоже, зона, внутри которой люди попадают под контроль нашей штуковины, не так уж и сильно захватывает территорию погранцов. Ни о чем спросить не желаешь, кстати?

– Да нет вроде, а что?

– Наш небольшой спор не забыл? Ну, насчет того, подсадили ли пареньку чужое сознание, или он просто через катакомбы свалить хотел? Так вот, я еще тогда некое несоответствие уловил, а потом только утвердился в своих подозрениях. Все еще не понял, о чем я?

– Да, блин, Петрович, не понял я, не понял! Давай уж, не тяни…

– Когда наш Рэмбо в бункер полез, глушилки-то не работали, так? А это значит, что…

– …бункер тоже находится вне этой зоны. Иначе капитан бы тоже того… взъярился, про любовь к ближнему напрочь позабыв.

– Молодец. Помнишь первых погибших инженеров? Они-то друг дружку в генераторной головами в электрощит воткнули, а генераторная метрах в тридцати от головного бункера. Так что, извини, но ты не прав. Иначе ну никак не укладывается, сам посуди: парнишка, попав под контроль «шарика», отчего-то не участвует в истреблении со товарищей, а лезет в расположенный за пределами зоны бункер, захватывает заложников и требует открыть ему вход в катакомбы. Слишком сложно и рационально для душевнобольного, не находишь? Или даже для просто обуянного немотивированной агрессией?

– Ладно, согласен, – вынужден был признать я полковничью правоту. – И что дальше?

– Дальше? Ну, с начальством-то я, понятно, связался, доложил, как мы тут за казенный кошт развлекаемся. Насчет включения генераторов, естественно, тоже – надеюсь, тянуть не станут, вроде прониклись, насколько у нас здесь все серьезно. Собственно, я к тому и веду: теоретически да при наличии спецсвязи все можно сделать очень быстро, но практически – сам прекрасно понимаешь. Воскресенье, другое государство, свое командование у погранцов, ну а что сейчас на самой заставе творится – и вовсе боюсь себе представить. Это ведь уже не просто ЧП, и даже не стрелок-самоход. – Анатолий Петрович раздавил окурок о край банки и продолжил: – Так что, по моим подсчетам, часа два-три на все про все уйдет. Одного на месте не будет, другой побоится самостоятельно принять решение, третий еще в чем-то протормозит, мало ли. Отсюда уже к тебе вопрос: как считаешь, означает ли это, что наши космодесантнички еще не прибыли? Ведь, судя по тексту, они особой ненависти друг к другу не испытывали? Значит, глушилки работают? И нейрочипы вроде как заблокированы… Почему, кстати? Неужто это наша допотопная аппаратура такая мощная? Ну и еще вопрос: как они вообще здесь очутились-то? Машина времени-то в твоем околонаучном опусе вроде никаким боком не фигурировала?..

– Давай с последнего начнем, ладно? Успел мимоходом прикинуть, пока писал. Только не перебивай, я и без тебя собьюсь. Короче, прикинулось мне, что все эти разбросанные по Вселенной штуковины, коль уж они никоим боком к нашему континууму не относятся, вполне могут быть связаны между собой некими каналами, например, темпоральными. Причем лежат эти каналы не в нашем времени, а в их собственном, от нашего совершенно независимом. Вот потому я и могу предсказывать то, что еще только должно случиться в будущем.

То есть «подслушивая» их «сеансы связи», я узнаю о событиях, относящихся к разному времени. И к нашему настоящему или недалекому будущему здесь, на Земле, и к тому, что еще только случится спустя несколько веков где-то в космосе. Время-то для меня и для них течет по-разному, понимаешь?

– И через этот канал наши гости и провалились, так, что ли? Или, будем надеяться, еще только провалятся?

– Ну да! Что, полный бред?

– Да нет, отнюдь. Бред, конечно, но не полный. Вполне такая себе грамотная и самодостаточная версия из серии «поди докажи». Хорошо, а чипы?

– С чипами-то как раз проще. Нейросенсорный имплант, как я полагаю, – это вовсе не усилитель какой-нибудь там способности к «управляемой телепатии», а скорее посредник для прямого обмена данными между мозгом и компьютером. Или другим мозгом, тоже чипированным, ясное дело. То есть он не превращает человека в киборга, не помогает ему мгновенно перемножать в уме семизначные числа или рассчитывать будущую траекторию полета пули, что тот Робокоп. Понимаешь? Мгновенная связь, дистанционный контакт с компьютером, способность управлять им, получать или передавать гигантские массивы информации – да. Но и не более того. Иными словами, нейрочип вовсе не сделает дурака умнее, он лишь даст ему целую кучу способностей, которыми тот, вполне вероятно, вовсе не сумеет воспользоваться как раз по причине собственной умственной скудности.

– Тоже неплохо придумано, – кивнул контрразведчик. – Хоть и в разрез с мнением большинства фантастов, но вполне логично. Запомним. – Он хитро ухмыльнулся.

– И работать он может только при наличии на определенном расстоянии некоего передатчика или ретранслятора. Хм, даже не знаю, с чем бы это сравнить? Ну, сотовый телефон, например, вне соты ведь работать не будет, да? Вот примерно так, только расстояния куда больше – в нашем случае ближайший ретранслятор-усилитель находился на борту висящего на орбите «Крыма». Ну а тут, у нас…

– Я понял, – медленно кивнул полковник, – в нашем времени, где и в помине нет никаких «ретрансляторов», все их супер-пупер навороченные чипы – просто мертвые кусочки металла или какого-нибудь там пластика, от которых их мозгам ни холодно ни жарко. А говоришь ты все это к тому, что наши генераторы тут вовсе ни при чем. И ориентироваться мы можем только на их поведение: раз не перебили друг друга – значит, глушилки пашут. Что, как я понимаю, с большой долей вероятности говорит о том, что пока их здесь, – Анатолий Петрович кивнул куда-то себе под ноги, – еще нет. А значит, у нас еще имеется в наличии немного времени…