Когда луна окрасится в алый - Анна Кей

друг другу на помощь, – поднявшись на ноги, отдала приказ Генко.

Лиса фыркнула в знак согласия и коротко залаяла. Из леса раздались ответные голоса других лисиц, после чего тихий шум десятков лап разнесся по лесу, и вновь стало тихо.

Последний месяц выдался слишком спокойным. Генко уже давно следовало обратить на это внимание, но она так легко вернулась к ложному ощущению мира, сопровождавшему ее все время в изгнании, и теперь не могла не корить себя. Она расслабилась, общаясь с оммёдзи. И пусть присутствие Йосинори она воспринимала как благо, но оно же и не дало ей задуматься о подозрительной тишине. Сначала частые нападения других ёкаев, а после ничего? Слишком уж странно.

Но Генко не могла не признать, что дарованное Йосинори спокойствие также позволило ей не тревожиться по пустякам. Будь она все это время напряженной, смогла бы сейчас оставаться такой собранной?

– Госпожа, – раздался рядом напряженный и встревоженный голос Соры. Старый ямабуси-тэнгу прибыл в компании Тетсуи, который настороженно осматривался по сторонам, игнорируя всех духов и лисиц, принадлежавших Генко. Большой шаг вперед – юноша, который так яро ее ненавидел, теперь принимал и кицунэ, и ее подопечных.

– Ты что-то чувствуешь? – кивнула в ответ Генко. Она позволила своим лисьим ушам показаться, дабы лучше слышать все происходящее, но посторонних звуков, как и прежде, не было.

– Только грядущую битву, – покачал головой Сора. Его рука лежала на рукояти меча, явно готовая в любой момент выхватить его из ножен и использовать в бою.

Генко вновь посмотрела на небо. Близился полдень, но тьма стояла как поздним вечером. С вершины горы уже доносились раскаты грома, но дождь никак не шел. В этом году цую настал точно в срок, но ливни оказались более обильными, чем ожидалось, что не могло не настораживать. Война людей, пропадающие боги, взбунтовавшаяся природа – слишком много негативной энергии, от которой в последующем будет избавиться сложнее, если все затянется.

– Генко. – Звук голоса Йосинори не удивил ее. Они не намеревались встречаться сегодня, но Йосинори, очевидно, тоже ощутил волнения в воздухе и сам прибыл к ней, чтобы помочь в случае необходимости.

Сора и Тетсуя бросили на него быстрые удивленные взгляды.

– Йосинори, – легко поклонилась в ответ Генко.

Сора пару раз моргнул, словно услышанное никак не укладывалось в его голове, но в итоге все же промолчал и только слегка качнул головой. Что не укрылось от глаз Генко, которая ухмыльнулась в ответ. За эти несколько недель она так часто была в компании оммёдзи, что в итоге они просто отбросили все формальности. Они общались как старые друзья, всегда находя темы для беседы и еще чаще – для дискуссий, как сходясь, так и расходясь во мнениях.

Впервые за долгое время Генко чувствовала такое единение с кем-то. Ощущения были приятными, и она не намеревалась лишать себя этого удовольствия.

Мгновение покоя нарушил оглушительный рев, из-за которого содрогнулись деревья, а птицы взмыли в воздух, пронзительно крича. Одновременно с этим на землю хлынул проливной дождь. Крупные капли просачивались сквозь листву, уменьшая и без того не слишком хороший обзор, но все знали, что выйди они за пределы леса – промокли бы до нитки за считаные мгновения. И только густота крон деревьев вокруг дома Генко спасала их от дождя.

Рев тем временем повторился уже ближе, но Генко все еще не чувствовала приближения того, кто его издавал. Задрожала земля, словно кто-то огромный несся к ним.

– Что здесь происходит? – Аямэ ворвалась в лес с началом дождя и теперь с танто наперевес стояла перед ними, гордо вскинув подбородок, будто ожидала, что ее прогонят.

Генко поджала губы, во-первых, потому, что и сама не знала ответ, во-вторых, из-за того, что знала иное – практически любое ее слово Аямэ воспримет плохо. Йосинори молчал, явно неуверенный в том, что Аямэ хочет его слышать в принципе. Сора был посторонним человеком, а Тетсуя вряд ли отчетливо понимал, что грядет, потому и ничего толкового сказать не мог.

В итоге вопрос Аямэ повис в воздухе, но казалось, что она и не стремилась услышать на него ответ, однако Генко все же заговорила:

– Это неправильно.

– О чем ты? – Йосинори приблизился к ней, почти касаясь грудью плеча, и это успокоило Генко.

– После того как сюда прибыла юки-онна, я стала внимательнее следить за… непрошеными гостями. И ни один враг не мог появиться настолько близко, чтобы мне не стало известно об этом. Только если его не пригласили те, кто знает эти земли.

Мысль была тревожной, неприятной. Она отдавала кислым запахом предательства, и Генко хотелось бы верить, что это просто ее предположение. Но интуиция, лисье чутье, опыт прожитых лет – все свидетельствовало о том, что кто-то предал ее.

Грохот становился все ближе. Слух подсказал Генко, что вторженец не один: несколько пар ног неслись сквозь лес, круша на своем пути деревья. Они падали с оглушительным скрежетом и треском. Уши Генко дернулись, когда их достиг очередной скрип. Звук был слишком неприятным, но приходилось терпеть. Сердце наполнялось тревогой: кто-то приближался, а ее хвостатых помощников не было видно и слышно. Если они пострадали…

Лисий скулеж и лай раздались с противоположной от шагов стороны. Генко вслушалась в голоса подчиненных, в их протяжный вой и ощутила, как кровь стынет в жилах.

– Мононоке…

Одного ее слова было достаточно, чтобы остальные напряглись и встревоженно переглянулись. Мононоке считались самыми сильными, жестокими и кровожадными ёкаями, существовавшими в этом мире. Агрессивные, движимые негативными эмоциями – ненавистью, завистью, жадностью, – они стремились к разрушению и полному уничтожению всего, что видели. Их было практически невозможно успокоить и устранить. Неоднократно погибали люди: сотни мирных жителей и десятки подготовленных оммёдзи. А сейчас оммёдзи было лишь двое, а еще два ёкая да Тетсуя, только недавно начавший постигать азы борьбы с демонами.

Со стороны, откуда доносились шаги мононоке, к дому Генко выскочила Коу. Ее шерсть была залита кровью. Лисица едва держалась на лапах, но упрямо мчала к своей госпоже, которая с ужасом смотрела на свою сорьо.

– Убумэ!

Призрак выскочила из дома мгновенно, подхватывая Коу на руки и протягивая ее Генко, которая тут же принялась передавать часть своих сил раненой сорьо. Коу протестующе заскулила, а после тихо тявкнула, предупреждая еще об одном враге, и окончательно смолкла.

Генко потрясенно смотрела на Коу, грудь которой прекратила вздыматься, а после пустым взглядом уставилась в том направлении, откуда пришла сорьо. Мгновение ничего не происходило, но потом крик, полный злости и неконтролируемой ярости, разнесся по округе.

Ки оглушила всех на мгновение. Генко, частично принявшая облик лисы, скалилась и низко рычала, острые уши торчали на макушке, а хвосты рассекали воздух, в котором теперь кружили кицунэ-би.

Коу жила с ней дольше остальных лисиц, готовилась вот-вот получить свой второй хвост и начать обращаться человеком, но ей не дали этого сделать! Она была связующим звеном между Генко и Бьякко, преданной соратницей и одной из самых ласковых, но в то же время свирепых в бою лисиц. И ее лишила жизни какая-то проклятая кошка?!

Нэкомата, погубившая Коу, возникла перед ними, круша деревья и размахивая двумя хвостами, из-за чего во все стороны летели листья и ветки. Она шипела, раздраженная дождем, но при этом ухмылялась и плотоядно облизывалась. Нэкомата была огромной, не менее дзё[73] в высоту, смотрела на них сверху с видом победительницы, и ей оставалось только начать мурлыкать, чтобы показать, насколько же она довольна увиденным.

Это взбесило Генко еще больше, и она уже готова была броситься на нэкомату, как с другой стороны, зажимая их в тиски и издавая рев, появился мононоке – огромный скелет. Он поднялся на ноги, возвышаясь над деревьями, в пустых глазницах клубилась тьма, в которой, подобно зрачкам, сияли две красные точки. У ног мононоке вились с десяток нукэкуби. Они выглядели совсем как люди, но полосы красных символов на шеях выдавали их принадлежность к ёкаям. Эти монстры-людоеды хихикали, улыбались во весь рот, демонстрируя крепкие зубы, и явно с нетерпением ждали возможности сразиться с людьми, чтобы ночью, когда головы нукэкуби отделятся от тел, полакомиться человеческой плотью.

– Да чтоб вас Ёми поглотил… – злобно пробормотала Аямэ, переводя взгляд с нэкоматы на мононоке и нукэкуби. – Не много ли ёкаев для пятерых человек?

Она на короткое мгновение застыла, вдруг осознав, что непосредственно людей было только трое, но решила не исправляться.

– Акугё: басси сикигами – Бьякко, Генбу!

Генко дернулась, услышав знакомое имя из уст Йосинори, но появившийся