Кровные узы - Анжела Марсонс

– Вот смотри, Таня, – принялась объяснять Александра. – Тебе пора понять: мой ум гарантирует, что я получу то, что хочу. И я тебе это уже продемонстрировала – даже находясь в этих стенах, я смогла организовать похищение твоего племянника. Так что чем быстрее ты согласишься с тем, что ситуацию контролирую я, тем лучше будет для тебя и для твоего племянника. Сегодня он может наслаждаться жизнью, а вот в следующий раз…

– Наш кузен, Дженсон, посещает и ее, и меня, – негромко сказала Нил. Отлично, подумала социопат. Она говорит так, чтобы надзиратели их не услышали.

– Тебе надо будет вызвать своего кузена, и он должен будет передать весточку твоей сестре. Всего одно слово, – объявила Алекс.

– Что за слово? – поинтересовалась Таня.

Доктор позволила себе улыбнуться.

– Имя того человека, которого твоя сестра должна будет убить.

– Где, черт побери, была твоя голова, Кев?! – орала Ким на молодого детектива.

Доусон подъехал к парковке в то же самое время, когда и они с Брайантом. Это инспектор велела Стейси вызвать сержанта. После этого констебль перезвонила ей и зачитала статью.

Это не было прямым обращением к свидетелям. Такая мысль в публикации была, но замаскированная попытками связать и Диану, и Максин с неудачной попыткой сбыть наркотики. В статье говорилось, что место, где обнаружили машину Дианы Брайтман, широко известно как «притон наркоманов». На развороте еще раз вспоминались детали убийства Дианы, опубликованные накануне с заголовками, которые вопили о проституции и наркотиках. Кто, черт побери, был этот Бабба, как его там дальше?..

К тому моменту, когда Стейси закончила чтение, Ким немного успокоилась, но вид Доусона заставил ее снова вскипеть.

Брайант стал подниматься по ступеням, а она отвела провинившегося сержанта в самый дальний угол парковки и теперь, держа руки на бедрах, ожидала ответа на свой вопрос.

– Ты же уже спрашивал, не стоит ли нам обратиться к свидетелям, и я сказала тебе «нет». Ты же помнишь этот наш разговор, когда я сказала тебе «нет»? – Стоун была вне себя.

Доусон, покусывая себя за губу, смотрел в землю.

– Ты думаешь, что их семьи смогут что-то выиграть от той чуши, которая там написана? – возмущалась его начальница. – Грязь, которая теперь прилипнет к именам обеих женщин, будет трудно…

– Планировалось, что это будет простое обращение к свидетелям, – запинаясь, произнес Кевин.

– Конечно, и ничего больше. – Инспектор продолжала кипеть. – Да ты хоть понимаешь, что сейчас начнется?

Ее подчиненный переступил с ноги на ногу. Хорошо бы, подумала Ким, чтобы у нее в кабинете был угол для наказаний. Доусон провел бы там весь гребаный оставшийся месяц.

– Как это все произошло, черт побери, Кев?! – рявкнула она.

– Да это все тот молокосос, – печально произнес сержант. – Ну этот, из газеты. Он все время…

– Минуточку. Ты что, пытаешься свалить все на ребенка, который вообще ничего не соображает? Это недостойно тебя, – с отвращением заявила инспектор. Это был косяк Доусона, и теперь она хотела, чтобы он ответил за него по полной программе.

Кевин покачал головой и посмотрел на свои ботинки.

– Вы правы, босс, это моя вина.

– В любом случае твой молокосос меня мало волнует. За него я не отвечаю, а вот за тебя – да. Так помоги же мне, Кев. Как ты вообще дошел до такой мысли?

– Я просто подумал, что неплохо было бы обратиться ко всем, кто мог…

– Насколько это неплохо, мы увидим позже, но я не это имела в виду. Мы много раз расходились с тобой во мнениях, но ты всегда уважал мои решения.

Кевин засунул руки глубоко в карманы и пнул ногой валявшийся рядом камень. Он продолжал хранить молчание.

Стоун глубоко вздохнула и попыталась забыть о своем гневе. Теперь его место заняло глубокое разочарование.

На несколько минут между ними повисла тишина. Это была реальная проблема, с которой требовалось немедленно разобраться.

– Хорошо, можешь называть меня Ким, – распорядилась инспектор.

Голова сержанта дернулась.

– Ну же. Давай, – подбодрила его Стоун. – Называй меня Ким и выскажи все, что думаешь. Прямо здесь и сейчас.

– Я не могу назвать вас… – покачал головой молодой человек.

– Нет, можешь, – настаивала Стоун. – Эта беседа зашла так далеко от дисциплинарных правил и профессиональной этики, что нам, наверное, надо использовать это по максимуму. Так что теперь называй меня по имени.

В ее устах это прозвучало так, как будто она нанесла Доусону первый удар.

– Ладно, Ким. – Он посмотрел по сторонам и нахмурился. – Я не могу…

– Продолжай, – потребовала инспектор. – Сейчас я не твой босс, так что выговорись до конца. Вывали все на меня.

К участку повернула патрульная машина. Офицеры с любопытством смотрели в их сторону.

– Не обращай на них внимания – говори со мной, – поторопила Ким своего коллегу.

– Вы никогда не работаете со мной в паре. Только с Брайантом, – вырвалось у сержанта, и на лице у него появилось удивление, как будто он хотел сказать вовсе не это.

– Продолжай. – Инспектор не так уж и удивилась услышанному.

– Это ваш неизменный выбор. Все время проводите с ним и наблюдаете за тем, как он работает. И Брайант производит на вас впечатление. А Стейси периодически творит чудеса с базами данных. Мне же остается только монотонная работа по…

– Ты действительно так думаешь? – уточнила Ким. Неожиданно она почувствовала себя матерью, которую обвиняют в том, что у нее в семье есть любимчики.

– Я думаю, что вы не хотите доверить мне принимать решения или самостоятельно вести какую-то часть расследования. Мне кажется, что вы просто бросаете мне кости, чтобы я не мешался под ногами.

Стоун в замешательстве покачала головой.

– Давай так. Через несколько минут пробьет пять, и я опять стану твоим боссом. А пока я расскажу тебе правду. Дело не в тебе, а во мне. Вуди нравится, когда я работаю в паре с Брайантом. Потому что у Брайанта есть навыки, которых нет у меня. И людям он нравится гораздо больше, чем я. Он минимизирует наносимый мною вред. И сокращает количество жалоб на мое поведение, которые скапливаются у Вуди на столе. И не только это, Кев. Наша работа вместе помогает нам в достижении нашей общей цели.

Сержант нахмурил брови.

– Как тебе такой расклад? – продолжала его начальница. – А у тебя есть достоинства, которые редко встречаются. Ты напоминаешь мне саму себя в молодости. Ты умеешь быстро, практически с колес, анализировать ситуацию. Понимаешь, чем стоит заняться вплотную, а что можно отбросить. Эти способности неоценимы при опросе свидетелей и оценке вероятных направлений розыска. Научиться этому просто нельзя. Ты меня понимаешь?