Тихий омут - Анатолий Галкин

Они остановились на старых лесоразработках. На краю поляны стоял даже ветхий сарай с дырявой крышей – временная контора лесорубов.

Преображение милицейского грузовика не заняло много времени. Прежде всего сняли брезентовый верх, а кузов с открытым задним бортом был заполнен разнокалиберными бревнами, найденными в сарае ржавыми бочками, дырявыми ведрами, ящиками… Завершая процесс, Олег изукрасил машину глиной, мазутом, сосновой смолой. В получившемся транспортном средстве никто не смог бы узнать ухоженную гостевую машину. В лучшем случае – совхозный мусоровоз.

Но в полном объеме это проблему не решало. Они это хорошо понимали. Не было документов на машину. Их паспорта тоже не прибавляли уверенности – первая же встреча со стражем порядка могла окончиться кутузкой. Но главное – Николай. Его лицо и руки представляли из себя сплошную «характерную примету».

Когда они расположились в тени сарая и начали жевать сухой паек – красную икру с галетами, Николай сам заговорил об этом:

– Завтра сложный день предстоит… Я просто чувствую, что сейчас они все у Ивана собрались. Наши друзья с Тимановских источников прибежали, менты приехали. Ножками стучат, ручонками размахивают… А через два часа они будут в Петропавловске. И полетят во все стороны депеши: «Задержать троих. Двое без характерных примет. А у третьего все на лбу написано».

– Загримируем…

– Глиной? Нет, Олег, меня лучше в кузове в мусор закопать. Да там и оставить… Шучу! А помните, как я вам в автобусе о словечках всяких рассказывал?

– Помним… А ты, что, Николай, лингвист?

– Нет, я настоящий банкир. А со словечками это у меня хобби такое.

– А за Дрожжиным гоняться, это тоже хобби?

– Да, Олег. Я такой разносторонний… Так я об этих словечках. Вот сказал я вам, что у меня все на лбу написано. Откуда это пошло? Невежды. Это при Екатерине и еще раньше всяким там беглым бунтовщикам на лбу букву «Б» выжигали. Клеймили позором… Нет, ребята, лингвистика очень полезная вещь. Нервы успокаивает. Вот сегодня утром, привязали меня к столбу, все болит, да и вообще – конец. Мне бы о вечном думать, а я фразочки составляю. Примерно так: «Игра шла по гамбургскому счету, но потерпел ты, Николай, фиаско. Вот и стой теперь как вкопанный». Что, сообразили? Я сразу три выражения зацепил.

– Нет, Николай, не сообразили. Мы же невежды. Просвещай.

– Гамбургский счет, это придумали цирковые борцы в прошлом веке. На них тогда ставки делали, а они весь год дурили публику. Заказные игры. А в один день собирались в Гамбурге и тайно боролись, но уже во всю силу, честно, по гамбургскому счету… Теперь о фиаско…

– Это я знаю. Я вспомнила, – весело перебила его Настя. – Это в Италии было. Известный певец вылез на сцену пьяный и с бутылкой в руках. Его освистали. А он как заорет: «Все из-за тебя, фиаско». Бутылка по-итальянски – фиаско. Верно, Николай?

– В общих чертах. Это не певец был, а комендант. Арлекино… А вот выражение «стоять как вкопанный» ты, Настя, точно должна знать. Невесте положено… При царе Алексее, отце Петра Первого жен, убивших своих мужей, прямо на Красной площади по пояс в землю закапывали… Навсегда…

Несколько минут все молчали, потрясенные дикостью своих предков. Первым нарушил тишину Олег, лежавший на спине и наблюдавший, как на еще светлом вечернем небе появляются звезды.

– Черный у тебя юмор, Николай… Да и у всех у нас крыша поехала. Завтра нас вся камчатская милиция ловить будет, а мы о итальянских бутылках рассуждаем… Что делать будем? Какие предложения?

– Могу предложить две штуки баксов, – вяло откликнулся Николай. – Там у меня в сумке заначка есть. Я же банкир. Без денег голым себя чувствую… В Большерецке подкатимся к какому-нибудь капитану и на лесовозе в Магадан или Владивосток… Нет, не получится у нас втроем. С моей физиономией лучше не светиться… А если я вас до моря, поближе к порту довезу, а сам на машине назад, в Петропавловск. И попробую в местное ФСБ прорваться.

– Не доедешь – на дороге тормознут. Уже к ночи посты будут стоять… Тебе отлежаться бы надо, Николай, подлечить ожоги, царапины… Может нам на этот хутор зайти. Переночуем нормально. Потолкуем, а там – видно будет.

– Ребята, я пойду. На разведку, – Настя вскочила и стала поправлять одежду, давая понять, что ее уже не остановить. – И не возражайте. Мне одной проще всего будет. А вы в любом случае через час машину к воротам подгоняйте…

По проселку до хутора было не более километра. Но к середине пути Настя почувствовала, что переоценила свою храбрость. Там, рядом с ребятами, рядом с Олегом ей было совсем не страшно. Да и солнце тогда еще не зашло…

Настя стала замедлять шаг и прижиматься к правой стороне дороги. Слева было самое страшное – из густой стены леса доносился шорох веток, скрипы, треск, свисты… Она старалась все время смотреть на приближающийся дом. Вот внутри него зажгли свет. Значит там люди! И непременно – хорошие…

Массивная дверь была не заперта. Двор тоже освещен. Свет шел из окон дома и пробивался из заросшей актинидией маленькой беседки. Настя вошла в нее. На самодельном мощном деревянном кресле сидела молодая женщина и кормила ребенка грудью. Она нисколько не удивилась появлению незнакомки и даже приветливо кивнула. Как будто к ней заглянула подружка из соседнего дома. Но ближайшее жилье только в сорока километрах. Настя знала это точно – у лейтенанта в машине она нашла подробную карту.

Настя подошла поближе и заглянула в туго спеленутый сверток. Ребенок почти спал. Вернее, он упорно боролся со сном, не желая отрываться от этого мягкого, теплого, вкусного…

Пред тем, как встать, женщина махнула Насте рукой в сторону дома… Они молча уложили ребенка и прошли в большую светлую комнату, где за столом сидел симпатичный парень, чем-то очень похожий на Олега.

– Сергей, а у нас гости.

– Отлично… Прошу к столу. И давайте знакомиться.

– Меня зовут Настя. Я из Москвы.

– А в нашем медвежьем углу как оказались?

– Заблудилась…

– И давно? Долго плутаете?

– С утра. Как вышла из дома…, – Настя запнулась, вспомнив о карте лейтенанта и о сорока километрах до соседнего дома. – А можно я вам всю правду расскажу?!

– Давай всю правду. Не опасайся, Настя, не продадим, не обидим… А ты, Светик, картошечки ей положи. И грибов. Все свое… Икры ей миску. Точно знаю – эти москвичи все потом забудут, но как малосольную икорку столовыми ложками ели – никогда.

– Ничего я не забуду. С нами тут такое случилось…

Настя поведала все. Почти все. История получилась очень драматичная. И главное, она была рассказана искренне, живым взволнованным голосом, со слезой.

Словом, группа московских бандитов решила отдохнуть на Камчатке, рыбку половить, пострелять, потренироваться. А заодно и завлечь в свои сети троих новичков. Но те не захотели вовлекаться. Бандиты решили их убить. Одного уже ранили. Дальше – стрельба, спасение, побег… А милиция у этих бандитов вся купленная и завтра беглецов поймают. Там уж или наркотики подкинут, или сразу – «при попытке к бегству».