Отстрел негодяев - Василий Головачев

Несколько парней приехали на собственных авто, но основная масса гостей сошла с автобуса на остановке, расположенной от усадьбы Шамсуаровых в сотне метров.

Калёнов насчитал более сорока человек, после чего поток гостей начал иссякать.

Из дома на улицу вырвался хор криков, наверно, гости приветствовали хозяина вечеринки, затем стала слышна музыка.

– Уши, что у вас? – спросил Барсов.

– Ничего подозрительного, – ответил майору наблюдатель в машине технического сопровождения. – Обычная трепотня в два-три голоса, не больше.

– Глаза?

– Тихо, как на кладбище, – доложил оператор дрона. – Основная масса сейчас на первом этаже, в столовке, знакомятся, пьют, веселятся. Четверо поднялись на второй этаж, трое пошли в сауну, ещё трое в бассейн. Расклад – два козла на одну козу.

– Охрана?

– Прошлись двое по периметру и засели в своём логове.

Подождали ещё полчаса. Окончательно стемнело. Музыка в доме загремела громче.

– Пора, – посмотрел Барсов на часы, повернулся к Ядвиге: – Твоя очередь, Ядя.

– Ещё двое бегут, спотыкаются, – заметил Виткер.

– Отлично, догоняй опоздавших.

Ланская выскользнула из машины, стоявшей с выключенным мотором, догнала двух девушек в курточках и обтягивающих бёдра лосинах, присоединилась к ним. Все трое подошли к калитке в сплошной зелёной стене забора, кто-то нажал кнопку звонка.

– Кого несёт? – раздался из пластины домофона сиплый голос.

– Мы на вписку, – торопливо проговорила девушка с распущенными волосами.

– Опаздываете.

– Извините, так получилось, мы не специально.

Дверь открылась. Девушки скрылись в проёме, последней – Ядвига.

С минуту всё было тихо, потом рация принесла голос Ланской:

– Порядок, заходите.

– Глаза, где охрана?

– Оба в своём бункере, играют.

– Подождёте, Максим Олегович? – взялся за ручку дверцы Барсов.

– Я с вами, – коротко ответил Калёнов.

– Пошли!

Из темноты к распахнувшейся калитке вынеслись тени, исчезли во дворе, освещённом двумя фонарями на столбах.

Калёнов прошёл на территорию дачи вслед за Виткером и Барсовым, огляделся, но охранника на входе не увидел. Из будки охраны вышла Ядвига.

– Он сказал, что территория контролируется четырьмя телекамерами, три на периметре, просматривают забор и ворота, одна контролирует центральный вход.

– Третий, Пятый, Седьмой – охрана ваша!

Ядвига и два бойца группы метнулись по дорожке вслед за опоздавшими девчонками, обогнули основной коттедж, рассредоточились у гаража.

– Их заметят, – негромко сказал Калёнов.

– Если бы заметили – уже подняли бы тревогу, – отозвался Барсов. – Они не ждут неприятностей, видимо, не раз уже собиралась тёплая компания. Пошли потихоньку.

Они двинулись вслед за Ядвигой.

Калёнов попытался определить, куда делись рассыпавшиеся по территории усадьбы бойцы группы, но не увидел никого, будто группа провалилась под землю.

Ядвига перестала прятаться за кустами смородины, выпрямилась, кокетливо провела себя по бёдрам и направилась к флигелю охраны. Подошла к двери, постучала в неё кулачком.

Несколько минут было тихо, потом дверь открылась, и на девушку изумлённо вылупился мужчина в чёрной униформе:

– Вам чего?

– Я к вам.

Мужчина ошарашенно посмотрел на красивые ноги Ланской.

– Вы прошли мимо, вечеринка в коттедже…

– Ой, что вы такое говорите, – игриво рассмеялась Ланская, размахивая дымящейся сигаретой. – Мне сказали, вам скучно.

– Возвращайтесь, – неуверенно повторил охранник, не молодой, но и не старый, лет под сорок пять, снял кепку с длинным козырьком, надел, снова снял; он явно был обескуражен. – Мы на работе…

– Ой, что это за работа такая? – продолжала нести чепуху Ядвига. – Все же отдыхают, а вы – работа…

Охранник обернулся, проговорил что-то в глубь помещения, сделал шаг вперёд, и Ядвига, ускоряясь, не меняя позы, д о с т а л а его.

Тотчас же рядом из-за гаража вынеслись две плохо различимые фигуры, обогнули Ядвигу, поддерживающую обмякшего охранника, исчезли в домике. Вернулись через пару секунд, втащили потерявшего сознание мужчину в домик.

– Порядок, – доложила Ядвига. – Поспят часок.

– Седьмой, контроль ворот! – приказал Барсов. – Второй, Третий, Восьмой – контроль территории! Остальным искать объект!

Бойцы ответили тихими выдохами «есть».

– Подождём минуту-другую. – Барсов остановился у входа в основной корпус усадьбы, из которого неслась музыка, глянул на часы. – Ребята уже внутри.

– А если поднимется паника? – спросил Калёнов.

– Парни одеты точно так же, как и тусовщики, вряд ли кто-нибудь обратит на них внимание. Уверен, всё будет тихо.

Из дома наружу прилетели взрыв смеха, девчачьи визги, выкрики молодых людей, разогретых алкоголем. В последовавшей за этим тишине раздался приглушённый голос:

– Предлагаю выпить за то, чтобы наши желания не превосходили божьи возможности!

Хохот, крики, визг.

– Так они и живут, – усмехнулся Барсов, – божьи дети.

– Сомневаюсь.

– Я имею в виду их родителей-небожителей, научивших детей брать от жизни всё. Понять бы, как это сочетается в таких компаниях – жизнь и смерть.

– Смерть предлагается слабым.

Барсов помолчал.

– Вы правы, ни один куратор «групп смерти» не последует своим же советам.

– Нужно возрождать советскую систему воспитания, советское образование, советскую занятость. Ясно же, что ЕГЭ в нынешнем виде ведёт молодых в массе своей в пропасть, делает из них тупых потребителей. Дальше только стадо.

Барсов с иронией глянул на спутника:

– Вы говорите словами Зеленова.

– Говорю то, что думаю.

– Все мы так думаем, полковник, да не всё делаем, чтобы исправить ситуацию. ГОН для того и создана.

– Хотелось бы верить.

– Вас что-то не устраивает?

– Меня смущает отсутствие внятной конечной цели. То есть я понимаю, что с несправедливостью и криминалом надо бороться, но должна быть ясно видна финальная стадия. Бесконечно воевать с преступностью, да ещё в состоянии форс-мажора, нельзя. Необходимо создавать такую систему гражданского права, чтобы никому в голову не приходила мысль воровать, а тем более – отбирать у людей жизнь.