Джентльмен с Медвежьей речки - Роберт Говард

Я стал разворачивать коня мордой к Бизоньему Хвосту и тут подумал, что, пожалуй, не стоит ехать той дорогой, по которой я уезжал из поселка. Я умудрился так сильно отклониться в сторону, что было бы гораздо ближе взять напрямик через горы по тропе в Тетон Галч, чем пылить по дороге от Явапайи до Бизоньего Хвоста. Так и сделал.

Я не собирался задерживаться в Тетон Галче, поскольку очень уж торопился попасть в Бизоний Хвост к моей Долли, но меня наконец замучила жажда, и я остановился промочить горло в лагере старателей. Это был самый обычный лагерь – один из тех, что вырастают внезапно за одну ночь, как грибы после дождя, и за считанные дни превращаются в поселок. Так вот. Только я закончил вторую порцию виски в салуне отеля «Желтая собака», как бармен, предварительно прощупав меня взглядом, сказал:

– Вы должно быть, Брекенридж Элкинс с Медвежьей речки?

Я ответил не сразу, а помолчав немного, подозрительно спросил:

– Откуда вы меня знаете? Я ведь никогда прежде не был в Тетон Галче.

– Просто я слышал, как о вас тут говорили, – ответил бармен, – а уж когда увидел, точно, думаю, – Элкинс, потому как другого такого громилы в округе не сыщешь. Кстати, у меня тут отдыхает ваш дружок из Бизоньего Хвоста – Блинк Уилтшоу. Он недавно хвастал, будто близко с вами знаком. Его комната на втором этаже, четвертая дверь налево от лестницы.

Tак, значит, Блинк все-таки возвратился в Тетон? Ну что ж, замечательно! И я решил, что поднимусь к нему, и мы проведем этот день вместе и, может быть, даже выпьем по маленькой, а он расскажет последние новости Бизоньего Хвоста, в котором я не был уже целую вечность, а точнее – неделю. В городке с такой напряженной жизнью за неделю может произойти очень многое.

Я поднялся по лестнице, отыскал дверь и постучал. В ответ раздался выстрел, и пуля – бам! – пробив дверную доску, отхватила мне кусочек мочки уха. Меня всегда возмущает, когда мишенью становятся мои уши, поэтому я выразил недовольство оглушительным ревом и, не дожидаясь прочих проявлений гостеприимства, ударом ноги опрокинул дверь внутрь комнаты.

В первый момент жилище показалось мне необитаемым. Потом откуда-то из-под моих ног донеслись хлюпающие звуки. Дверь подо мной мягко пружинила: похоже, здешний жилец решил взглянуть на меня в замочную скважину, за что и поплатился.

Я нагнулся, за шиворот извлек человека из его убежища, поставил на ноги, встряхнул – и предо мной предстал немного сплющенный Блинк Уилтшоу. Ноги у парня подкашивались, глазки – в кучку, лицо – мучного цвета. Он все еще делал слабые попытки стрельнуть из кольта, так что пришлось осторожно отобрать у него игрушку.

– Ты что, парень, совсем сдурел? – строго спросил я его, держа за шкирку и встряхивая так, что только зубы клацали . – Разве Долли не заставила нас пожать друг другу руки? И что ты хотел мне доказать, пытаясь застрелить сквозь дверь отеля?

– Дай сяду, Брек, – ответил он, обретая наконец дар речи. – Я не тебя ждал. Думал, это Гремучий Гаррисон явился за моим золотом.

Я усадил его на стул, а он схватил со стола кувшин с бренди и присосался к горлышку – не оторвешь! Только вот руки у него сильно дрожали, и половина пролилась на грудь.

– Ну? – потребовал я объяснений. – Долго мне еще слушать твое бульканье, черт тебя раздери!

– Извини, Брекенридж, – он отлепил губы от кувшина. – Я столько натерпелся, что не всегда соображаю, что делаю. Видишь мешочки? – и он указал на кровать, где лежали два туго набитые кожаными мешочками седельные сумки. – В них до черта самородков. Я сделал заявку вверх по течению Галча, и с того самого дня, как вернулся из Бизоньего Хвоста, мне все время жутко везло. Только это не принесло мне счастья.

– Как-так? – спрашиваю.

– Разве не знаешь, – говорит он, – в горах вокруг Тетона полно бандитов. Они грабят и убивают всякого, кому повезло с золотишком. На дилижанс нападают так часто, что никто уже не решается отправлять с ним свой песочек. Кто намоет золотишка, так нагрузит мулов и ночью, крадучись, смывается отсюда через горы. Я хотел сделать то же прошлой ночью, но у бандитов повсюду в лагере шпионы, и они меня засекли. У них за главаря Гремучий Гаррисон – сущий дьявол! Вот и сижу на своем золоте с револьвером в руке, дрожу и жду, когда банда заявится ко мне в гости. Свихнуться можно!

И он содрогнулся и пробормотал сквозь всхлипывания неясные проклятия, и отхлебнул солидный глоток из кувшина, и взвел курок револьвера, и уселся на стул, дрожа мелкой дрожью, словно увидел привидение, даже два.

Потом вдруг его глаза приняли осмысленное выражение.

– Ты должен мне помочь, Брекенридж, – репьем вцепился он в меня. – Только ты можешь вывезти отсюда золото! Тебя бандиты не знают. А сразу за городом возьмешь по индейской тропе на юг до ущелья Чертов Ветер. Дилижанс из Рваного Уха на Вапетон проезжает там на закате. Сдашь золото вознице, под расписку, и тот доставит его в банк Вапетона. Гаррисону никогда и в голову не придет останавливать дилижанс после того, как тот минует Чертов Ветер. Бандиты всегда нападают по эту сторону ущелья.

– С какой стати я должен ради тебя рисковать своей шкурой? – Передо мной возникла картина нашей последней встречи – Если у тебя не хватает силенок самому управиться с золотом, так за каким чертом…

– Дело не только в золоте, Брек, – говорит он. – Видишь ли, я собираюсь жениться и…

– Жениться? – говорю. – Здесь? В Тетон Галче? И девчонку взять в Тетон Галче?

– Да, взять в жены девушку здесь, в Тетон Галче. – Он вздохнул. – Я хотел устроить свадьбу завтра, но в лагере нет ни cвященника, ни мирового судьи, чтобы нас соединить. Ее дядя, преподобный Рембрандт Броктон, сейчас объезжает округ и сегодня, по пути в Вапетон, должен проезжать ущельем Чертов Ветер. Я надеялся ускользнуть из лагеря, укрыться среди холмов, дождавшись дилижанса по ту сторону ущелья, отправить с ним золото, а сюда вернуться вместе с преподобным Рембрандтом. Но вчера меня предупредили, что шпионы Гаррисона следят за мной, и я испугался. Получается, теперь преподобный Рембрандт проедет дальше, в Вапетон, не подозревая, как он здесь нужен, и одному Боry известно, когда мне еще раз выпадет шанс его отловить.

– Помолчи-ка! – перебил я его и напряг мозги. Я вовсе не хотел, чтобы эта свадьба расстроилась. Ведь чем скорее Блинк женится на ком-нибудь в Тетоне, тем меньше вероятности, что его женой станет Долли Риксби. Итaк, решено!

– Блинк, – говорю я ему, торжественно сжимая руку. – Никто никогда не сможет сказать, что кто-то из Элкинсов бросил друга в беде. Я отвезу твое золото к ущелью Чертов Ветер и вернусь с преподобным Рембрандтом!

Услышав эти слова, Блинк повис у меня шее и обильно прослезился.

– Я никогда не забуду этого, Брекенридж – воскликнул он. – Бьюсь об заклад – ты тоже! Моя лошадь и вьючный мул в конюшне за отелем.

– Мне не нужен мул, – говорю я ему. – Капитан Кидд выдержит любую ношу. А конь мой тем временем подкреплялся в загоне. Я подошел к нему и освободил от седельных сумок, значительно больших, чем они обычно бывают, потому что мне все приходится подгонять по своему размеру. Я сшил свои сумки из трех слоев сыромятной лосиной шкуры, и даже кугуару со всеми его клыками, когтями и хвостом, не выбраться из такой упаковки.