Нити тьмы - Дэвид Балдаччи

была уголовным адвокатом и постоянно рассматривала гипотетические возможности, но из этого не следует, что я должна отвечать на подобные вопросы.

– Неужели гипотетические? – не сдавалась Пайн.

– Не знаю, – холодно ответила Холден-Брайант.

– Вам было известно о связи между Джеком и моей матерью?

Холден-Брайант посмотрела на Блюм.

– Вы похожи на женщину, у которой есть дети…

– Верно, шестеро, – ответила Блюм.

– А вот у меня никогда не было детей. Я хотела, но всегда оказывалась слишком занята работой. Когда вышла замуж, для моего мужа наш брак не был первым. И у него имелись дети и даже внуки. Они не хотели иметь новых братьев или сестер. И я проиграла.

– А моя мать родила двух дочерей, когда была совсем молодой, – сказала Пайн.

– Джек всегда хотел детей. Если б мы поженились, я уверена, они у нас были бы.

– Но этого не произошло, – продолжала расспросы Пайн. – Вы расстались. Почему?

Холден-Брайант раздраженно улыбнулась.

– Почему люди расходятся? – ответила она. – Возникает причина. Проблема. Ссора.

– Ну а в вашем случае? Что произошло у вас?

Холден-Брайант встала и стала наливать себе третью порцию бурбона.

– Вы уверены, что не хотите выпить? – спросила она.

– Ладно. – Этли кивнула. – Выпью то же, что и вы.

– Ну-вот видите, вы и ослабили защиту…

– Скорее хочу, чтобы ее ослабили вы.

Холден-Брайант налила гостье бурбон и не спеша подошла к ней.

«Быть может, теперь мы узнаем что-то новое», – подумала Пайн.

Глава 38

– Джек и я двигались в разных направлениях. – Холден-Брайант снова уселась на кровать, как только вручила Этли стакан с бурбоном.

– Возможно, что-то ускорило процесс? – предположила та.

– Послушайте, давайте перейдем к делу, – предложила Линда. – Все мы знаем, каковы мужчины.

– Возможно, среди нас есть один человек, который не понимает, что вы имеете в виду…

– Мужчину довольно трудно убедить сделать решительный шаг. А при определенных обстоятельствах – и вовсе невозможно.

– И каковы они?

– Когда мужчина перестает тебя любить из-за того, что полюбил другую женщину, – объяснила Блюм.

– Бинго, – сказала Холден-Брайант, хотя выражение ее лица не соответствовало этому победному слову.

– Джек предпочел мою мать вам. И вы об этом узнали? – спросила Пайн.

– У меня появились подозрения.

– И на чем они основывались?

Женщина указала острым подбородком на Этли и бросила на нее триумфальный взгляд.

– Я была адвокатом и знала, как находить ответы на самые разные вопросы.

– Вы следили за Джеком?

– Я предприняла определенные шаги, чтобы выяснить, почему мужчина, за которого я собиралась замуж, не делает мне предложение.

– А включали ли ваши шаги обращение к мафии? Быть может, именно вы рассказали кому-то из них о том, где живет моя мать, в результате чего на ее жизнь несколько раз, пока мы находились в программе защиты свидетелей, совершались покушения?

Холден-Брайант медленно опустила стакан.

– Что?!

– А когда попытки не привели к успеху, вы сообщили Бруно Винченцо, где искать мою семью, чтобы тот заставил своего брата Ито приехать в Джорджию и причинить нам вред?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – пробормотала Холден-Брайант. – Я впервые слышу эти имена. Кто такой Бруно?

– Как вы считаете, я похожа на мать? – внезапно спросила Пайн.

– Что?

– Я похожа на свою мать?

– У вас определенно такой же рост, – после коротких колебаний ответила Холден-Брайант и лишь с опозданием поняла, что сделала. – Чистая работа, агент Пайн, – с досадой сказала она, снова садясь на кровать. – Отдаю вам должное.

– Значит, вы видели мою мать, – подытожила Этли. – Вы с ней говорили?

– Не помню.

– Вы не несете никакой ответственности. В любом случае срок давности уже прошел, что как адвокат вы прекрасно знаете.

– Если откровенно, я об этом просто не думала. После первого замужества я перестала работать адвокатом.

– В таком случае вы вполне можете рассказать о том, что могли сделать.

– А почему вас это интересует?

– Потому что у меня есть сестра-близнец, которая могла погибнуть – или уцелеть. И я в любом случае хочу знать правду.

Слова Пайн произвели на Линду Холден-Брайант неожиданно сильное действие.

– Расскажите мне более подробно, – тихо попросила она, не в силах скрыть интереса.

И Этли рассказала в деталях подробности той ужасной ночи в Андерсонвилле. А потом – все, что ей удалось узнать про Бруно и Ито Винченцо.

– Ужасно, – прошептала Холден-Брайант.

– Да, вы правы. Вот почему все, что вы сможете мне рассказать, прибавится к тому, что я уже знаю.

Холден-Брайант снова встала с постели. Но на этот раз не за выпивкой. Она придвинула к ним стул и села рядом.

– Я очень любила Джека, – начала она, уперев взгляд в ковер. – Именно такого мужа я всегда хотела иметь. Планировала свадьбу и первые годы после. Я была инициативной, независимой женщиной, поймите меня правильно. Хотела, чтобы моя карьера продолжала развиваться, и работала изо всех сил. – Она немного помолчала. – Но этим мои желания не исчерпывались. Я хотела жить с Джеком, хотела иметь от него детей. – Снова замолчала и обвела взглядом роскошную спальню. – Но получила роскошь и богатство. И должна вам признаться, оно того не стоило. – Склонила голову, а потом посмотрела на Блюм. – Я подозревала, что Джек встречается с кем-то еще. Женщина всегда такое чувствует, не так ли?

Кэрол кивнула.

– Такое случалось и со мной. Я с вами согласна. Есть определенные признаки.

– Что вы сделали, чтобы проверить свои подозрения? – спросила Пайн.

– Наняла частного детектива, и тот начал следить за Джеком. Я воспользовалась услугами человека, который работал на меня как на адвоката. Он был хорош, очень хорош. Сумел раздобыть факты, фотографии – все, что требовалось…

– О Джеке и моей матери? – уточнила Этли.

– Как только вы вошли в эту дверь, я сразу поняла, что вы – дочь Аманды и Джека. Аманда была самой красивой женщиной из всех, что я видела. Я понимала, почему Джек в нее влюбился. Но я очень на него сердилась. Мое возмущение не знало границ.

– И как вы поступили со своим гневом? – тихо спросила Пайн.

– Я знала, что Джек имел какое-то отношение к федералам, но он никогда не говорил о своей работе, а я не задавала вопросов. Я прекрасно понимала, что такое конфиденциальность. Мне и самой приходилось ее соблюдать. Я тоже не рассказывала ему про моих клиентов. – Холден-Брайант встала, подошла к бару и налила себе содовой, потом вернулась на прежнее место и продолжила: – Тогда я время от времени занималась защитой мафиози из Нью-Йорка – рядовых членов и никогда боссов. Естественно, я осознавала, что они – настоящие отбросы, но для меня это являлось чем-то вроде вызова. Кроме того, я верила, что каждый человек имеет право на квалифицированного адвоката, который будет представлять его в суде. Однако тут все было совсем непросто. Боссы не сомневались, что парни будут хранить им верность до самого конца, однако сами не считали обязательным придерживаться того же. Они легко предавали своих людей, чтобы спасти собственные задницы. А мне это казалось несправедливым.

Холден-Брайант смолкла. Казалось, она погрузилась в глубокие воспоминания.

– Продолжайте, – сказала Пайн.

– Среди прочих ко мне