Дальняя застава 2. Сокровище для царевны - Милли Вель

— Не бойся, Гвени, они не посмеют ничего тебе сделать. Просто иди в комнату к маме, и ничего не говори им о моем сокровище.

Гвендолин беспомощно глянула на брата, не сразу сообразив, что именно он сообщил ей последней фразой. Сокровище… они думают, что оно у Стефана и ей нельзя себя выдать! Гвен сжала губы в тонкую линию, едва заметно кивнула, затем сделала глубокий вдох, посмотрела на белеющий в бездонной темноте месяц и подчинилась, дав себя увести внутрь дворца. Предстояло разобраться, что в конце концов так кардинально изменилось за ее недолгое отсутствие.

Глава 23

Дворец кардинально переменился за время отсутствия Гвендолин. Девушка сначала оглядывалась по сторонам, стараясь понять что же произошло, но смогла лишь отметить, что не видит княжеской стражи, только наемники и ласнийские воины ходили по коридорам. Кое-где на стенах виднелись обугленные следы и копоть, пахло горелым. Пол в некоторых местах был испачкан темными пятнами, которые в полумраке Гвен не могла идентифицировать, но ровно до того момента как увидела, что слуги с выражением ужаса и брезгливости на лицах убирают тело бездыханного стража и стараются затереть следы крови на плитке. После этого Гвендолин отвернулась и больше по сторонам не смотрела, опустив взгляд под ноги.

Ее провели в комнату, которую охраняли двое наемников, втолкнули внутрь и заперли дверь снаружи.

— Мама! — Гвен кинулась к Найрин. Женщина подалась вперёд и облегченно выдохнула, принимая дочь в объятия. Через минуту царевна все же отстранилась и удивленно посмотрела через плечо матери, заметив знакомую рыжеволосую принцессу. — Оливия? — принцесса в ответ лишь кивнула и отвернулась. Гвендолин вновь взглянула на печальную Найрин: — Что тут происходит?

— Присядь, Гвен, — тихо попросила женщина. Она первой подошла к диванчику, возле которого стояла принцесса Гриуса, села и похлопала ладонью по сиденью. — Мы тут надолго.

Царевна минуту решалась, неуверенно смотря то на маму, то на принцессу, хмурившую тонкие бровки, но все же послушно заняла предложенное место, а венценосная гостья осталась стоять, задумчиво глядя в окно.

Оливия была раздосадована чередой неудач, которые выпали на ее долю. Казалось, что Триединое издевается над ней: стоило ей впервые покинуть родное государство и ее похитил варвар, а едва замаячило спасение, как она попала в ловушку, предназначенную царю и его наследникам. Радовало лишь то, что принц Ласнии узнал ее, теперь он не посмеет причинить ей вред. Но этот довод на самом деле не внушал доверия.

Когда золотой дракон, в которого принцесса вцепилась руками и ногами, закрыла глаза, прижавшись к неожиданно тёплой чешуе на всякий случай еще и лбом, спикировал вниз и рыкнул, подавая сигнал спешиваться, Оливия пребывала в полнейшем шоке. От последнего она отошла, когда крылатый ящер вновь взмыл в небо, обдав ее потоком воздуха. Девушка подобрала платье и поспешила в сторону дворца, но ее встретили на полпути. Оказалось, что рыжего дракона ждали. Точнее его наездницу, но вместо нее оказалась принцесса Гриуса. Каин был невероятно удивлен этой встрече, но когда оторопь сошла, он хитро ухмыльнулся.

В темноте ночи Оливия смогла разглядеть глаза принца лишь когда над его ладонью вспыхнул огонь, окрасивший радужки в медный цвет. Принцесса непроизвольно вздрогнула, ощутив как по спине пробежал холодок. Отчего-то ей показалось, что в лагере кхидеев рядом с варваром ей было намного спокойнее.

— Добро пожаловать, принцесса Оливия, — Каин изобразил шутливый поклон. — Будьте нашей желанной гостьей.

Оливия судорожно сглотнула, обводя взглядом вооруженную охрану принца. Заметила светловолосого красивого мужчину, которого держали двое ласнийцев. Он окинул прибывшую непонимающим взглядом и грустно улыбнулся одними губами. Принцесса была солидарна с незнакомцем в его молчаливом приговоре: по голосу Каина можно было понять одно — он совершенно не заинтересован в сохранности принцессы.

Поначалу в голову Оливии закралась мысль, что Гвен специально отправила ее в это место, чтоб отдать ласнийскому принцу, но в комнате она встретила Найрин, которая смогла легко расположить к себе девушку и кратко пересказать то, что произошло в замке. Теперь то же самое предстояло объяснить Гвендолин.

— То есть мой отлёт стал сигналом к тому, чтоб начать действовать? — непонимающе переспросила Гвен.

— Да. Думаю, если бы ты не улетела сегодня, то Каин не выдавал бы себя дольше. Ждал, когда во дворец прибудет больше ласнийских солдат, а армия Ласнии доберется до позиций царского войска. Как ты и предрекала, Николас не собирался помогать царству, он преследовал свои интересы. Ему захотелось части земель, которые давно мозолили глаза, а ещё у него какие-то свои разногласия с Лорканом.

Из рассказа Найрин выходило следующее: вскоре после того, как она помогла дочери сбежать ее задержали наемники и привели к Лоркану. Царь находился в обществе князя и представителей Ласнии.

Лоркан допытывался о том куда отправилась Гвендолин и с какой целью. Найрин утверждала, что дочь отправилась в Фольское княжество, к деду, так как испугалась дольше находиться во дворце. Царь даже сделал вид, что поверил и все успокоились, но в один миг все переменилось.

Найрин даже сама не смогла точно сказать в какой момент Каин отдал приказ наемникам, которых нанял лисанский князь, но они в один миг сменили сторону, объединившись с воинами принца против царя. Принц вряд ли понял, что Гвендолин отправилась к Повелителю кхидеев, но явно заподозрил нечто неладное, потому претворил свой план в жизнь раньше, чем задумывалось.

Князь старался воспротивиться приказу Каина сложить оружие, его преданные воины ринулись в бой, но все были убиты вместе с новоиспеченным феодалом. Лоркан лишь стиснул зубы и свысока смотрел на принца, велевшего связать царя, а трусливый советник Вакиль вовсе испарился в один миг, словно сквозь землю провалился. Арестовали и Колина со Стефаном, где они сейчас Найрин не знала, но обрадовалась словам Гвен, что та видела старшего брата живым.

— Они планировали переворот в Лисанском княжестве достаточно давно, — констатировала Найрин. — Перекупили наемников, подготовили армию и вывели ее к границам, ожидая нападения кхидеев. Для них стало открытием лишь то, что Стефан настоящий наследник Калана.

— Как об этом вообще узнали?

— Лоркан сообщил послам утром, после того разговора со Стефаном, о котором он говорил нам.

— Неужели государь сам признался в том, что он не истинный царь?

— Гвени, — Найрин покачала головой. — Правителя определяет не наличие какого-то артефакта, а его способность управлять целой страной, действовать на благо ее процветания, улучшения жизни ее жителей. То, что Лоркан не такой было видно и до его признания, но, конечно, царь не сказал подобного. Он все-таки объявил, что готовит себе