Моя Песня - Алекс Найт

Берт вопросительно приподнял брови. Кончики его губ дернулись в понимающей улыбке. Кажется, я злюсь на пустом месте. Сейчас-то Лира принадлежит мне и уже никуда не денется.

– Хорошо, – прочистил горло, чтобы фраза звучала ровно. – Но ты с ним не встретишься.

Лира нахмурилась, кажется, не понимая значения моих слов. А Берт уже откровенно усмехнулся и поспешил покинуть мой кабинет. И вовремя, потому что я уже подскочил на ноги, пересек комнату, чтобы скорее сжать Лиру в объятиях. Она ахнула от неожиданности, взглянув на меня с легким изумлением.

– Тебе лучше сказать, что между тобой и Райдером нет даже намека на чувства.

Теперь Лира приоткрыла рот в удивлении и легкой задумчивости.

– Ты что… ревнуешь? – и рассмеялась, поймав мой помрачневший взгляд. Так звонко, что на душе сразу стало тепло, словно в окно заглянули солнечные лучи.

– Считаешь, повода нет?

– Нет, – продолжая улыбаться, она помотала головой. – До встречи с тобой я даже ни с кем не целовалась, – призналась и сразу покраснела.

Взгляд прикипел к алым губам. Она нервничала и вновь искусала их.

– Мы же спасем их. Они же живы.

Слова Лиры не звучали вопросом, скорее утверждением. Кажется, она не умела опускать руки, готова была схватиться за любой проблеск надежды.

– Мы сделаем все, что в наших силах.

– Сколько ждать известий, – вновь в ее голосе послышалась тревога.

– Недолго. Крылья сократят дорогу втрое. Да и нас ждет путешествие.

– Ты так и не сказал, куда.

– Пусть это останется секретом.

– Я – вор, Деймос, – криво улыбнулась она. – И не люблю сюрпризы.

– Бывший вор, – поправил я, проведя большим пальцем по искусанной губе Лиры. Какая же она соблазнительная.

– Надеюсь. Спасибо, Деймос, за то, что помогаешь Лили и Каю.

– Ты не должна благодарить меня за такие вещи.

– Почему? – нахмурилась она.

– Потому что они естественны. Я не оставлю тебя в беде. Никогда.

Она должна знать, что я всегда смогу защитить ее и уберечь. От всего и всех.

Мягкая улыбка коснулась нежных губ. Лира потянулась ко мне. Как тогда, в тот ужин, который, казалось, все разрушил. И как тогда я замер, боясь спугнуть, когда ее тонкие пальцы коснулись щеки. Лишь нагнулся, когда Лира потянулась к моим губам. Робкий и неуверенный поцелуй взбудоражил до глубины души. Это был наш первый уверенный шаг вперед.

/Айлирана/

– Это точно не опасно? – спросила я, наблюдая за тем, как Деймос закрепляет на моей талии и груди ремни.

– Да, не волнуйся, – наверное, в сотый раз за это утро проговорил он.

Понимающая улыбка коснулась твердых губ. А черные глаза сегодня сияли. Кажется, Деймос радовался предстоящему путешествию. Я тоже ощущала воодушевление. И что уж говорить, была рада покинуть дворец. Не отпускало только волнение за Лили и Кая. Хорошо, что решилась обо всем рассказать Деймосу. Когда он взял дело в свои руки, я перестала сомневаться, доверившись ему окончательно. Была уверена, что, если дети живы, они вернутся ко мне. Деймос раз за разом доказывал, что ему можно верить, что он не подведет и будет всегда рядом, чтобы поддерживать и защищать. И сомнений в сердце почти не осталось.

– Готово, – объявил Деймос, коснувшись губами моей макушки, прежде чем надеть мне на голову меховую шапку. – Главное, не бойся.

Легко ему говорить. Раньше при полете он держал меня на руках. А сейчас прикрепил какими-то ремнями. По его словам, такие крепления использовались для транспортировки раненых. И пошутил, что теперь пригодились для путешествий с любимыми. По крайней мере, Экхар часто так летает с Сейной. Как и другие смешанные пары.

Взмахи крыльев подняли потоки ветра. Шапка тут же попыталась слететь с головы. Удержала ее, второй рукой крепко вцепившись в ремень на груди. Деймос взмыл в небо в один рывок под мощные взмахи черных крыльев. Сердце ухнуло куда-то вниз, а потом вновь вернулось на место, забившись в сотни раз быстрее. Дворец остался позади, как и город, а мы поднялись к самым облакам. Вскинув руки, я рассмеялась. Полет – нечто невероятное.

Ладони Деймоса обвили талию, уха коснулся его смешок.

– Рад, что тебе нравится летать. – И уже более серьезным тоном наказал: – Если начнешь мерзнуть – скажи.

– Хорошо, – натянула на руки меховые перчатки и приподняла ворот куртки.

Деймос предупреждал, что высоко в небе холодно. Довольно быстро я в этом убедилась. Сам Деймос облачился в меховой кейто – традиционную верхнюю одежду гармонтов. Правда, кажется, даже без него он бы не замерз. От тела моего мужа исходило тепло, даже жар.

Полет действительно сокращал расстояние. Через облака я видела, как быстро позади остаются поселения и города. А горы приближаются. Я начинала понимать, куда мы летим, но не задавала вопросов.

Вечером Деймос приземлился на берегу небольшой реки, чтобы устроить лагерь. Если он и устал, то не показывал этого. А я старалась помочь хотя бы с готовкой.

– Вкусно, – улыбнулся Деймос, пробуя приготовленную мной похлебку. Блики костра ярче очерчивали резкие черты лица, бросая тени на глаза. И все равно он больше не пугал меня.

– Я редко готовлю, – щек коснулся румянец. Казалось, Деймос не хочет меня обижать. – Обычно готовит Лили. Иногда пытается Кай.

– Расскажи о них. Я хочу больше узнать о тебе.

Просьба смутила, но я видела, что Деймос искренен.

– И я хочу узнать о тебе.

– Узнаешь, – он снова улыбнулся. Поймала себя на мысли, что залюбовалась им. Деймосу шла улыбка, она смягчала черты сурового лица. В последнее время он часто улыбается.

Вечер прошел за разговорами, откровенными, без прикрас. Он первый, кто узнал обо мне так много. До этого я была откровенна только с Лили и Каем. Деймос активно преодолевал все выстроенные мной между нами барьеры. А я больше и не пыталась сопротивляться.

На следующий день после плотного завтрака мы вновь отправились в путь. Чем выше мы поднимались, тем становилось холоднее. А к вечеру мы преодолели вершины горного массива.

– Что это? – прошептала я, когда Деймос пошел на снижение.

– Монтлейн – столица и родина моего народа.

– Но… он же разрушен.

Долину, где стоял Монтлейн, избороздили трещины в земной тверди. Между ними все еще виднелись отблески протекающей внизу магмы. Дома были разрушены, они замерли уродливыми изваяниями в застывшей лаве. Уцелела только часть некогда величественного замка, выбитая в скале. Дым с кисловатым запахом поднимался из трещин. На глаза навернулись слезы то ли от вида разрушенного города, то ли от едкого запаха.