Моя Песня - Алекс Найт

– И что ты не заходишь? – Деймос поднял взгляд от бумаг ко мне, улыбнувшись краешком губ.

– Любуюсь, – честно призналась.

– Мной? – темные брови приподнялись в ироничном изумлении.

Деймос поднялся из кресла и направился ко мне. Он двигался уверенно, широкими шагами, а во взгляде застыло предвкушение. Сейчас, глядя на него, я понимаю, как бессмысленно выглядели мои попытки сбежать. Такие, как Деймос, не сдаются и идут до конца. Вот и он не сдавался. Подобрал верную тактику, помог разглядеть сквозь личину сурового воина любящего и надежного мужчину. И в результате в этой войне победили мы оба. Обрели счастье друг в друге. Теперь нам предстояло его отстоять.

– Подожди, – положила ладони на грудь Деймоса, останавливая его порыв обнять. – Есть вещи, которые нужно обсудить.

– И чем же мой поцелуй помешает? – улыбнулся он, но в черные глаза уже возвращались внимательность и серьезность.

– Когда ты меня целуешь, я прекращаю соображать, – улыбнулась. – И начинаю думать о другом, – и все же приподнялась на цыпочках, чтобы мельком поцеловать любимые губы.

– Я прекрасно тебя понимаю.

Деймос коснулся моей щеки кончиками пальцев, обвел большим пальцем линию нижней губы. Меня затопило нежностью, отчего я зажмурилась, раскрыв губы в улыбке. Но следующий его вопрос заставил опомниться и вернуться в реальность.

– Что-то с Древом?

– Нет, ничего не изменилось. Оно не отзывается. Разве что цветы стали ярче светить.

– Плохо, – тяжело вздохнул он. – Тогда в чем дело?

– По дороге обратно меня перехватил…

– Веймар, да? – зло рыкнул Деймос. Его лицо моментально исказилось в свирепой гримасе. – Убеждал тебя в том, что наш брак недействительный?

– Не злись, – сжала напряженный кулак Деймоса. – Я сообщила, что принимаю этот брак и тебя, как мужа.

– И все равно это наглость, – проворчал Деймос, быстро оттаивая.

– Валирия выдала свою заинтересованность. Это ведь тоже хорошо.

– Усилю твою охрану.

– Думаешь, может зайти так далеко? – нахмурилась глядя с тревогой.

– Знаешь, – кончики твердых губ приподнялись в горькой усмешке, – когда тот лучник приставил нож к твоему горлу, я впервые почувствовал страх. И он никуда не делся. Я по-прежнему до дрожи боюсь тебя потерять.

Признание далось ему нелегко. Я видела муку в глубине черных глаз, видела этот въевшийся в душу страх. Наверное, мужчинам вообще сложно признаваться в своих слабостях. Но и я боялась потерять свое только обретенное счастье.

– Ты меня не потеряешь, – обвила руками мускулистые плечи, прижалась к груди щекой, прислушиваясь к громким ударам сердца. Руки Деймоса обняли меня, заключая в стальные и такие надежные объятия.

Мы так и стояли, обнявшись, впитывая эти моменты единения. Я зажмурилась, слушая родное и такое любимое сердце. Но вспомнилась и еще одна важная тема для разговора.

– Но это не все, что я хотела обсудить.

– Что еще?

– Я могу забеременеть.

Руки на моих плечах окаменели, но вопрос прозвучал ровно:

– Ты не хочешь ребенка?

– Хочу. Но… мы не уверены в будущем. Я… – замолкла, не зная, какие подобрать слова. Глаза защипало. Как же легко потерять свое счастье и лишиться всего.

– Я понимаю тебя, – глухо отозвался Деймос. – Больше всего на свете я бы хотел от тебя ребенка. Но ты права. Стоит повременить. Проверишься у лекаря. Если ты уже беременна, он сообщит. Если нет… начнешь принимать настой.

– Да, проверюсь у лекаря. – И еще немного подумаю. – Спасибо, – подняла лицо к Деймосу.

Он улыбнулся, тепло и грустно одновременно. А потом поцеловал. Нежный поцелуй быстро становился жадным и глубоким. Вот об этом я и говорила. Медовый месяц потому и длится столько, чтобы супруги могли насытить свою страсть. А мы были этого лишены.

Деймос сильнее обнял меня, рука начала недвусмысленно приподнимать подол платья на бедре.

– Мы же только говорили о том, чтобы повременить, – прошептала, когда губы Деймоса спустились к шее.

– Какая ты еще неопытная, Лира, – усмехнулся он, слегка прикусив кожу у изгиба шеи.

Щеки вспыхнули румянцем. Я еще до конца не понимала, что он имеет в виду, но не сомневалась, что Деймос быстро объяснит… или покажет.

/Деймос/

Айлирана видела сон. Кажется, приятный. Кончики нежных губ приподнимались в улыбке. Она смешно морщила нос, иногда сильно жмурясь. А руки сжимали мое запястье. Такие хрупкие и тонкие, что, кажется, я мог спрятать их в одной своей ладони. Она вся такая, сотканная из невесомых линий: кажется, стоит надавить и сломается. Но мне повезло познать характер Лиры, я знал, что она не из тех, кто ломается. И еще больше мне повезло завоевать ее любовь и доверие.

Не выдержав, все же коснулся щеки Лиры, отводя золотые пряди. Ее веки затрепетали, и глаза распахнулись.

– Доброе утро, – улыбнулась она, потянувшись после сна, отчего одеяло сползло, обнажая высокие груди.

Такая красивая и соблазнительная, что во рту мгновенно пересохло, и почти все мысли вылетели из головы. Их заменило желание. Смогу ли я когда-нибудь насытиться ею? Да ни в жизни.

– Деймос, – взвизгнула Лира, когда я притянул ее ближе, впиваясь в губы поцелуем и накрывая грудь ладонью. Она рассмеялась, завозившись подо мной. – Деймос, мы же заснули… сколько? Час назад?

– Два.

И это она заснула. А я не спал, все лежал, рассматривал ее и думал. Много думал о прошлом, настоящем и будущем. Нашем зыбком будущем. Вчера Лира подняла сложную тему, о которой я сам не задумывался. Дети. Как бы я хотел увидеть Лиру беременной моим ребенком, подержать в руках наследников, вырастить их. Я хотел настоящую семью. И все равно предложил ей пить противозачаточную настойку. Потому что может сложиться так, что у нас нет будущего. Есть только настоящее. Наверное, потому оно воспринимается острее и ярче.

– Два, – со смехом повторила Лира, проводя пальчиками по моей груди. – И тебе недостаточно всей ночи?

– Мне всегда будет мало.

– Какой ты… – она прикусила губы, не зная, какое подобрать слово.

– Влюбленный? – предложил я свой вариант.

– Я тоже влюбленная, – задумчиво протянула она. Золотые глаза вспыхнули искорками. Щеки порозовели. – Но почему-то я устаю, а ты нет.

– Ты так долго отказывала мне. Может, я пытаюсь восполнить те ночи, что мы провели порознь. Нет, все ночи, проведенные без тебя, – поцеловал улыбающиеся губы.

– Кажется, я не скоро высплюсь, – пробормотала она, обвивая мою шею руками.