Ключевой момент - Лидия Лукьяненко

Костя замолчал. Видимо, воспоминания об этом все же причиняли ему боль, хотя он и был недоволен поведением жены.

— Ты очень скучаешь по ней? — Прохладные пальцы Гали легли ему на ладонь.

Слабо улыбнувшись, он ответил на ее пожатие и сказал:

— Уже нет. Она сама виновата. Нельзя бесконечно испытывать судьбу. То прыгала с парашютом, то в горы пошла и чуть под камнепад не угодила. Она была неугомонная.

— Сколько ей было?

— Двадцать шесть. И самое обидное — она никогда не старалась быть хорошей матерью. Если бы я не пообещал ей все, что она пожелает, Полинка бы вообще не появилась на свет.

«Вот откуда его сумасшедшая любовь к дочери, — подумала Галя. — И наверное, в его сердце ни для кого больше не найдется места».

— Ты выбрал меня, потому что Полинка привязалась ко мне?

— Сначала — да, — откровенно сказал он. — А потом я присмотрелся к тебе внимательнее и понял, что ты именно та женщина, которая мне нужна. На которую я всегда смогу положиться. Я прав?

Галя усмехнулась.

— Неужели никто из знакомых тебе женщин не подошел на эту роль лучше меня?

— Как видишь, никто. И родителям моим ты понравилась…

В Вероне Галя оказалась предоставленной самой себе. У Кости была важная встреча, которая затянулась до позднего вечера, а на следующий день они улетали домой.

Гале повезло. Она вышла погулять на площадь возле Арены, огромного арочного сооружения, очень похожего на здание Колизея в Риме, иллюстрации которого она видела в книге об Италии. Здесь, возле круглого старинного строения, она наткнулась на русскую группу. Услышать в Вероне родную речь было так здорово, что она незамедлительно подошла к ним. Гид, приятная женщина лет тридцати с небольшим, в модной пестрой юбке и кокетливом топе, пряталась под белым кружевным зонтиком и вела экскурсию, произнося привычные заученные фразы. Такие ажурные зонтики от солнца продавались на каждом углу в Венеции, Костя даже предлагал купить ей, но она не могла представить себя идущей с ним по родному городу.

Галя постояла, чуть развернувшись в сторону Арены и внимательно вслушиваясь в рассказ гида, а когда группа послушно направилась по улице к дворику Джульетты, она, держась на расстоянии, пошла за туристами.

Дворик Джульетты вряд ли был ее двориком на самом деле, да и была ли Джульетта вообще? Галя случайно услышала слова гида о том, что род Капулетти действительно некогда проживал в Вероне; это были шляпочники, которые изготавливали и продавали модные в Вероне головные уборы. Группа задержалась в дворике не больше пяти минут, а Галя осталась. Она никуда не спешила и, купив билет, вошла в дом Джульетты, обыкновенный итальянский дом в четыре этажа, в котором стояла старинная мебель и экспонировались предметы быта и одежда. Наряды Ромео и Джульетты были выставлены в стеклянной витрине. В спальне Джульетты стояла кровать того времени, а из окон виднелись черепичные крыши окрестных домов, шпили и башни дворцов. В одном зале находился компьютер, и на нем можно было набрать свое желание, которое якобы непременно должно исполниться. Галя услышала это от русскоязычного гида еще во дворе, когда та предложила желающим посетить музей. Галя некоторое время наблюдала, как вводят свои пожелания туристы, а затем подошла к клавиатуре. Она набрала английским шрифтом всего три слова: «семья», «любовь», «Степка» — и спокойно проследовала дальше. На балкон Джульетты образовалась очередь: всем хотелось запечатлеть себя именно в этом месте. А Гале, у которой не было с собой фотоаппарата, просто хотелось постоять там. Правда, расположение балкона вызвало у нее недоумение, ведь, судя по тексту недавно прочитанной трагедии, балкон должен был выходить из спальни, во всяком случае, так себе представляла Галя. Но спальня располагалась с другой стороны, притом на этаж выше, а балкон выходил из большого зала, очевидно общей комнаты, где собиралась вся семья. Как могла Джульетта беседовать с Ромео на этом балконе? Ведь ей надо было бы спуститься на этаж ниже и пробежать в противоположное крыло. И как влюбленный мог пробраться в этот маленький дворик, со всех сторон которого возвышались стены, увитые зеленью, тем более что они действительно были «высоки и неприступны», как говорится в пьесе.

Но Галя отмела свои умозаключения. Какая разница, как и что тут было? Все равно приятно постоять в этом дворике, полюбоваться статуей Джульетты и подумать о большой и вечной любви. Каменная арка, ведущая в дворик, была вся оклеена листочками с посланиями влюбленных на разных языках мира, и Галя ушла оттуда с особенным чувством грусти и уважения перед лицом такой большой любви. Ради любимого Джульетта была готова на все, даже пожертвовать собственной жизнью. А она? Она тоже готова пожертвовать всем ради своей любви, пока единственной, — любви к своему сыну, потому что никого на земле нет для нее дороже.

Галя медленно шла по жарким улицам. Это был их предпоследний день в Вероне, и она хотела, чтобы в ее памяти запечатлелось все: красота старинных домов, обилие арок и множество цветущей зелени на балконах. Как итальянцам удается поддерживать растения в таком прекрасном состоянии при таком зное, оставалось для нее загадкой. Она долго гуляла вдоль реки, пересекающей город, отдыхала в редкой тени деревьев на набережной, сидела на пешеходном мосту с зубчатыми кирпичными стенами, откуда открывался живописный вид на город. Она пообедала в небольшом кафе, где снова заказала капучино, вспомнив слова Кости о том, что Верона гордится своим каппучино, как Бавария пивом.

Передохнув, Галя отправилась по магазинам. Женщина-гид в начале экскурсии сказала своей группе, что Верона считается городом модниц и здесь можно купить более красивые вещи, чем в Париже. Галя поверила ей на слово. Кроме того, завтра она возвращается домой и не видит необходимости везти назад свои евро. Поэтому она с чистой совестью потратила все, что у нее было. Она купила себе полный гардероб: белье, платье, босоножки, сумку. Степке — много всякой одежки и обуви. Детские вещи продавалось с такой сумасшедшей скидкой, что ей хватило на кучу одежды на все времена года. Нагруженная покупками, она вернулась в отель.

Костя пришел поздно и не предложил ей пойти погулять или поужинать, поскольку очень устал. Он спросил Галю, не голодна ли она, и, получив отрицательный ответ, улегся отдыхать перед телевизором и вскоре уснул. Галя долго не ложилась. Она тихо сидела на балконе и любовалась ночным городом. Она понимала, что завтра уезжает и что эти воспоминания об Италии останутся с ней навсегда. Как знать, может, вскоре она привезет сюда Степку? Они будут вместе гулять по набережной Венеции, наслаждаться вкусным итальянским мороженым, плавать на гондоле. Она счастливо вздохнула. Как хочется, чтобы у сына было все, чего он был лишен раньше! Семья, папа, мама, сестра… Она будет возить детей в самые красивые уголки мира. С Костей или без него, если, конечно, он позволит. Теперь она начинала понимать страсть матери Полины к путешествиям. Стоит один раз попробовать, и ты уже не сможешь отказать себе в этом удовольствии!

Костя громко захрапел. Галя повернула голову в его сторону и усмехнулась. «Париж стоит мессы», — сказал Генрих Четвертый. Что ж, Италия стоит того, чтобы терпеть храп Кости.