Изгои - Маргарет Мерфи

– Видел бы ты себя сейчас.

Он взъерошил Фергюсу волосы, и младший мальчик, жарко вспыхнув, с силой отбил его руку:

– Что-то ты расхрабрился!

Они чуть было не затеяли потасовку, но вовремя опомнились, прикончили свои порции и большую часть порции Рикмена. Катая в пальцах хлебный мякиш, Фергюс спросил:

– Значит, когда я состарюсь, буду выглядеть, как вы?

Рикмен устремил на него печальный взгляд:

– Только если будешь очень-очень злым.

Фергюс не знал, как ему реагировать, и нерешительно посмотрел на брата. Джефф захихикал, набив хлопьями рот. Тогда Фергюс сказал с серьезным видом:

– Ха-ха-ха.

А Рикмен подумал: «Это не так уж и плохо. Быть дядей совсем неплохо».

Рикмен купил пачку газет и устроился почитать в кабинете. К тому времени, когда без пятнадцати восемь вкатился Фостер, он в деталях изучил, как освещают поджог два таблоида, три общенациональных и одна местная газета.

– Готовишь очередное выступление по телику? – поинтересовался Фостер.

Рикмен так увлекся чтением, что не понял вопроса:

– Телевизионное выступление?

– Ну да. Собираешься принять участие в обзоре «Газеты этой недели»?

– Не молоти вздор, Ли. Это текущие дела.

Фостер осклабился:

– Да я никому не скажу, что ты на работе газетки почитываешь. – Он с грохотом поставил кружку кофе на рапорты на своем столе, забрызгав при этом часть из них, рядом бросил свежий номер «Сан» и стянул с себя пиджак. – Ну что, они вывернули нас наизнанку?

Рикмен вздохнул:

– Хорошо бы ввести закон, запрещающий печатать домыслы. «Дейли пост» не считает перспективной «иммигрантскую» линию расследования, остальные же…

– Не переживай. – Фостер, развалясь за столом, прихлебывал кофе. – Большинство местных паршивцев вообще читать не умеют.

Рикмен поднял брови:

– Зато остальная часть населения умеет. А «Сан» рассчитана на читателей в возрасте от десяти лет, так что даже ты осилишь.

Фостер взглянул на заголовок.

– Ты меня заинтриговал. Ну-ка я это почитаю.

Утреннее совещание они начали с освещения событий в прессе. Газетные шапки были самые разные: от крайних – «Вендетта» или «Массовое убийство из расовой ненависти» до более уравновешенных – «Трагедия на Хэллоуин». Эта последняя была в «Ливерпул Дейли пост». Когда репортеры общенациональной прессы укатили в Лондон, и эта история исчезла с первых страниц газет, «Ливерпул пост» и «Эко» продолжали проявлять горячее участие к этой криминальной драме. Заинтересованные в росте тиража, они готовы были мириться с последствиями того, что разворошат осиное гнездо иммиграции, но все же более осмотрительно выбирали заголовки.

– Группе офицеров полиции будет поручено поработать со школами и молодежными клубами, чтобы совместно предпринять меры, ограничивающие активность детей на период Хэллоуина, – сказал Рикмен.

Хинчклиф добавил:

– Я попрошу перебросить нам личный состав из других подразделений сверх штата для патрулирования иммигрантских общежитий по всему городу. Мы должны пресечь в зародыше возможные проявления самосуда.

– Есть шансы получить показания мальчика, босс? – задала вопрос Наоми Харт.

– Я разговаривал с врачом-консультантом ожогового отделения, – ответил Рикмен. – Они вкачали мальчишке за последние двенадцать часов восемь литров плазмы, но пока никакого улучшения. У него поражены внутренние органы. Нам необходимо опросить его младшего брата. Они очень дружны, как я понял. Вы можете оказать в этом помощь инспектору по делам несовершеннолетних, Наоми?

– Так точно, сэр.

– Хорошо. Мы рассматриваем поджог как эпизод, связанный с убийством мисс Хабиб, – продолжал Рикмен. – Старший инспектор Хинчклиф является главным руководителем расследований. Все, что становится известным мне, также докладывается ему. Сэр? – Он отступил назад, предоставляя Хинчклифу возможность выступить.

– Доподлинно неизвестно, существует ли связь между двумя убийствами, – предостерег их Хинчклиф. – И пока у нас нет веских доказательств, позволяющих объединить два дела, прошу непредвзято расследовать оба преступления.

– Мы уже точно знаем, что четверо мужчин были живы, когда их охватило пламя, – сказал Рикмен. Он дождался, пока стихнет ропот комментариев. – Они были живы, но не предприняли никаких попыток выбраться из огня.

– Они были связаны? – спросил Фостер.

– Никаких признаков насильственного удержания не обнаружено, – ответил Рикмен.

– Наркотики? – предположил Фостер.

– Результаты токсикологических анализов будут готовы сегодня чуть позже. – Рикмен оглядел комнату и отыскал взглядом нужного человека. Тот расположился за одним из столов у стены. Хороший выбор: с этого места он будет виден всем присутствующим, когда возьмет слово.

– Вы все знаете Тони Мэйли из отдела криминалистики, – сказал Рикмен. – Тони опишет нам место пожара.

– Пожар начался от входной двери, – начал криминалист-координатор, сразу же завладев всеобщим вниманием. – Наиболее интенсивное горение происходило в гостиной. Мужчины были облиты легковоспламеняющейся жидкостью, вероятно, бензином. Скорее всего, дорожка бензина тянулась от двери к телам.

– Получается, что кто-то подготовил квартиру к поджогу, а тут подвернулся наш маленький фейерверкер, решивший поразвлечься, и бросил петарду внутрь, – предположил Фостер. – Ерунда какая-то!

– Не надо торопиться! – предостерег его Мэйли.

Рикмен скрыл улыбку: идеальное объяснение, он и сам не смог бы лучше придумать.

– Все-таки это больше похоже на умышленное, чем на непредумышленное убийство, – продолжил Мэйли. – В комнате не обнаружено никаких личных вещей: ни бумажников, ни мобильных телефонов. Трупы очень сильно обгорели, поэтому идентификация будет весьма затруднена.

– А как насчет стоматологической записи? – спросил Танстолл.

– У иммигрантов? У них в избытке других забот, и вряд ли они лечили здесь зубы, – пояснил Мэйли, – так что никаких записей скорее всего не существует. Да и вопрос этот чисто академический. У них удалены зубы.

Фостер сглотнул:

– То есть как удалены? Дантистом с анестезией?

Мэйли посмотрел на него:

– Дантист вряд ли вырывал зубы пассатижами. Нам еще предстоит выяснить, давали ли им обезболивающее.

Раздались возгласы негодования.

– Господи! – Лицо Фостера налилось кровью. – Что за чертовщина происходит?