Очень долгое путешествие, или Инь и Ян - Токсик

всех народностей: краснолюдов с бородами лопатами, краснолюдок в широких юбках, эльфов в зелёных одеждах и тоненьких эльфиек, людей. Все они радостно приветствовали Геральта.

— Ты тут вроде знаменитости, — сказала я.

— Хм-м… — Геральт не стал отвечать.

В таверне, куда мы спустились по двум пролётам стоптанной каменной лестницы, царило оживление. Было время обеда. И снова я отметила, что за массивными столами вперемешку сидел народ всех рас, не кучкуясь по этническому признаку. «Значит, Саскии всё-таки удалось сплотить их», — думала я.

В своей комнате я успела лишь кинуть вещи на приземистую кровать в нише стены и умыться, когда в дверь прогрохотали. Геральт уже ждал, облокотившись о косяк и постукивая мыском сапога по полу. За обедом он тоже спешил. Мы торопливо закинули в себя еду и вернулись к дому старосты. Ведьмак толкнул дверь, и я шагнула за ним, понимая, что за порогом начинается новый этап моей жизни.

***

В давешнем зале в доме старосты ярким подрагивающим светом горела круглая люстра с двенадцатью свечами. Длинный монолитный каменный стол, за которым разместилась бы дюжина человек, был завален бумагами. На дальнем краю стола огни свечей в ветвистом резном канделябре выхватывали из тьмы обширную карту и склонившихся над ней Сесиля Бурдона и Саскию. С любопытством всматривалась я в знаменитую Аэдирнскую Деву, про которую только узкий круг посвящённых знал, что она сама была драконом. Имя Саэсентессис слышали немногие.

Саския подняла голову от бумаг. В человеческой ипостаси она была необычайно красива. Светлые волосы охватывал вокруг лба серебряный ободок, под стремительными дугами бровей светились умом и решительностью чёрные глаза с длинными ресницами. Полные, хорошо очерченные губы приоткрылись в приветственной улыбке.

— Белый Волк! — Саския порывисто вскочила, подбежала к Геральту и, обняв, по-мужски решительно постучала его по спине.

— Это Яна, ведьмачка, — в который раз представил меня Геральт.

Взгляд Саскии задержался на моём медальоне Школы Волка. Потом она прямо и открыто посмотрела мне в глаза, протянула руку.

— Друзья Белого Волка — мои друзья, — её совершенно не смутил лиловый синяк под моим глазом, а рукопожатие было крепким.

Мы расселись за столом, Сесиль разлил по кубкам ледяное белое вино.

— Я не вижу Иорвета, — вопросительно произнёс Геральт.

— Я тоже его не вижу, — Саския недовольно хлопнула ладонью по столу. — Он ушёл с небольшим отрядом и именно тогда, когда на счету каждый боец.

— Хм-м… но я так понимаю, что он ушёл не просто так, — Геральт многозначительно посмотрел Саскии в глаза.

— Надеюсь, — она опустила взгляд. — Киаран остался с белками за главного, расспроси его завтра. Сегодня он обходит посты эльфов на подступах к Вергену. Теперь же меня интересует другое.

Она подвинула и расправила карту, искусно начерченную тонким пером. В центре карты тянулась долина между реками Понтар и Дыфня. Было видно, что предыдущее название аккуратно соскоблили, и теперь здесь каллиграфическим почерком было выведено «Свободная Долина Понтара».

— Сейчас Нильфгаард готовится к захвату Венгерберга. Несколько дней или неделя, и столица Аэдирна падёт. Следующая цель — мы. Чёрные пойдут на Верген, так как только тут они смогут прорваться дальше на север в Каэдвен. У нас есть месяц, пока они не окажутся у наших стен.

— Сколько их? — Геральт склонился над картой.

— По моим данным не меньше пятнадцати тысяч. Сколько-то погибнет при штурме Венгерберга, если штурм будет, сколько-то оставят в тылу. Нам надо готовиться минимум к десяти тысячам. Это в два раза больше, чем было у Хенсельта год назад.

Сесиль Бурдон мрачно кивал:

— Наших едва наберётся три тысячи, и это вместе с женщинами, стариками и грудными младенцами. Способных держать оружие в руках не больше полутора тысяч, а профессионалов из краснолюдов и эльфов из них около пятисот.

— Херово… — Геральт задумался. — Но есть месяц на подготовку.

— А сколько можно набрать людей, если эвакуировать все сёла по эту сторону от Дыфни? — встряла я. — Вместо того, чтобы смотреть, как горят их деревни, жители могли бы помочь тут.

— Я думала об этом, — кивнула Саския. — Тактика выжженной земли… Если мы подтянем всех сюда, засыпем или отравим колодцы, увезём провизию, завалим дороги, то это задержит и ослабит армию чёрных. Но можем ли мы решиться на такое?

— И у них будут трудности со снабжением, — поддакнул Геральт, одобрительно взглянув на меня.

Я взбодрилась. Сесиль задумчиво почесал под бородой.

— Мы могли бы отправить женщин и детей из сёл в Тиль и Калькар, а мужчин с припасами завернуть сюда.

— Хорошо, у нас прибавится полторы тысячи крестьян, которых ещё надо будет обучить, — Саския сжала губы. — Но этого всё равно мало.

— У нас есть преимущество стен, — неуверенно возразил староста.

— В прошлый раз Хенсельт направил часть сил на проход через шахты… — начала я, вспоминая сюжет игры. — А как глубоко уходят шахты под Вергеном?

— Ты знаешь, как шёл бой с Хенсельтом? — удивилась Саския.

— Я рассказал, — не моргнув глазом, соврал Геральт.

Сесиль внимательно посмотрел на меня:

— Верген — старый Махакамский город. Ещё за пятьсот лет до прихода людей краснолюды, гномы и боболаки работали здесь. Их шахты протягиваются на десятки, если не на сотни вёрст под город, но мы завалили в них входы, чтобы оттуда не лезла всякая нечисть.

— Если нильфгаардцы решат часть сил пустить на прорыв через Тоннель Основателей, то, чисто теоретически, возможно ли направить эту часть армии в старые шахты, завалив проходы в город?

Краснолюд буравил меня взглядом. Все выжидающе смотрели на него.

— Это возможно не только теоретически, — с нажимом проговорил он, — но и практически. Учитывая, что у нас прибавится рук, мы сможем это сделать. Но что дальше?

— Взорвать, завалить, — не задумываясь, ответила я.

— У нас нет столько селитры на бомбы, — покачал головой Геральт. — А потом, кто-то должен быть там, чтобы эти бомбы взорвать.

Саския, потеряв интерес к разговору про шахты, заспорила с Сесилем насчёт расселения беженцев.

— А откуда ты берёшь селитру для бомб, Геральт? — спросила я, наклонившись к самому уху ведьмака.

— Беру у торговцев, иногда у оружейников, — так же тихо ответил он. — Но она дорогая, сволочь, и её очень мало: её возят только из Зеррикании.

Я выпала из беседы и погрузилась в размышления, лихорадочно пытаясь вспомнить знания из детства, когда мы делали бомбочки из пропитанной селитрой газеты и фольги. Селитра-то в нашем мире продаётся готовая, но я ведь интересовалась вопросом и помню, что в средневековье её делали из чего-то обыденного, типа компостных куч, а ещё импортировали из Чили. Так, точно! Чилийская селитра, её добывали практически в чистом виде из древних залежей птичьего гуано.