Черным по черному - Тим Пауэрс

– Да, сударь?

– Могу я присесть?

Появившийся как нельзя кстати кувшин с пивом добавил Даффи дружелюбия.

– Отчего же, – ответил он, – двигайте скамейку. Найдется, куда налить?

Испанец подхватил пустую кружку с ближайшего стола.

– Да.

– Тогда немного пива. – Даффи наполнил обе кружки. – Чем могу быть полезен? Э, похоже, мальчик ошибся, приняв вас за испанца.

– Вот как? С чего вы взяли?

– Тянете гласные, но выговор выдает в вас, скорее, венгра. Или пиво так залило мне уши?

– Нет, черт возьми, ты прав. Я венгр. Но, коли ты меня не узнаешь, видно, залило тебе не уши, а глаза. Даффи вздохнул и с некоторым усилием всмотрелся в затененное лицо, надеясь узнать кого-то из старых боевых товарищей, вознамерившегося попросить взаймы. Тут же в животе похолодело, и он моментально протрезвел; в последний раз это лицо видел он тем страшным утром позднего лета 1526-го, когда, израненный и измученный, он выбрался на северный берег широко разлившегося Дуная. Позади над захваченным Мохашом реяли турецкие знамена, а на изборожденном поле битвы полегли шестьдесят тысяч венгерских солдат. На северном берегу он встретил армию Яна Заполи, которого так и не дождались лежавшие теперь в безымянных могилах архиепископ Томори и король Людовик. Едва живой ирландец описал Заполи вчерашнее сражение и полный разгром, после чего потрясенный, обуреваемый бессильной яростью Заполи в течение часа увел армию на запад. Даффи еще денек переждал в лесной чаще, а затем стал в одиночку скрытно пробираться на юг, через Альпы в Венецию. Годы спустя он узнал, что впоследствии Заполи переметнулся к туркам.

– Клянусь богом, – выдохнул он, – как ты осмелился здесь появиться? Когда ты продал родину Сулейману, я не чаял увидеть тебя снова, кроме как под прицелом или на острие клинка.

Глаза Яна Заполи сузились, но язвительная улыбка не сошла с лица.

– Я был и останусь верен только Венгрии, и все мои деяния были на ее благо… как и то, что я делаю сегодня.

Даффи все еще не мог прийти в себя.

– Но зачем ты явился сюда? – спросил он. – И почему так уверен, что я не заору на весь зал, что «испанец» на самом деле человек, который для них все равно что сатана?

– Ну, приятель, во-первых, у меня под столом карманный пистолет, наставленный тебе в живот. Да-да, боюсь, это правда. Во-вторых, в переулке за домом четверо моих людей сидят в повозке, где на первый взгляд сложено сено.

– А на самом деле? – устало улыбнулся Даффи. Заполи отпил пива, не спуская глаз с Даффи и держа руку под столом.

– Это и вправду повозка с сеном, но там есть и еще кое-что.

– Проклятие, Ян, ты можешь…

– Ладно, не нервничай. Под сеном спрятана осадная бомбарда, заряженная сорокафунтовым ядром. Ствол опущен так, что смотрит прямо на это здание, а у моих людей зажженный фитиль.

– Позволь заметить, Ян, во всем этом нет никакого смысла. Зачем тебе рисковать жизнью, пробираясь в Вену? Только чтобы убить меня или взорвать этот трактир?

«Пусть говорит, – сказал себе Даффи. – Нужно выиграть время, пока какой-нибудь пьяница не толкнет его, чтобы хоть на секунду отвести руку с пистолетом».

– Не придуривайся, старина Дафф, – сладко улыбнулся Заполи. – Ты не был бы здесь, когда б не знал, что это за место и кто ты на самом деле.

– Зачем со мной все говорят загадками? – посетовал Даффи. – Ну что тебе нужно? Зачем сидеть здесь, если на заднюю дверь наведена чертова бомбарда?

– Говори потише. Я сижу тут потому, что я всего лишь фигура в игре, ладья, которую готовы отдать, чтобы поставить мат. Я отправлен сюда – как ты верно заметил, с большим для себя риском – моим повелителем Ибрагимом, чтобы предложить тебе очень высокое и могущественное положение в Восточной империи.

Преследующий служанку любострастный монах на нетвердых ногах пробежал за скамьей Заполи и заслужил беззвучное проклятие ирландца, так и не задев изменника.

– Положение? – вздохнул Даффи. – Что за положение?

В глазах Заполи мелькнуло нечто похожее на зависть.

– Выше, чем мое. Сделав все как надо, ты сможешь заменить самого Сулеймана.

Даффи с издевкой расхохотался и отпил пива, использовав момент, чтобы незаметно приблизить руку к своему кинжалу.

– Ян, мне чертовски не хочется быть первым, кто скажет, что ты помешался. Если я и вправду первый. – Он старался говорить непринужденно, в то же время рассчитывая, где примерно находится пистолет его собеседника. – Зачем Ибрагиму я вместо султана? Величайшего султана за всю историю Оттоманской империи! Это же сущий бред. Воображаю восторг турок при известии, что ими повелевает ирландец. Хо-хо!

– Полагаю, такой же, как при известии, что сирота из Парги назначен великим визирем вместо Ахмеда Паши, долгие годы бывшего полноправным претендентом. Подобное случается, и никто не в силах предугадать ход событий.

«Удастся мне опрокинуть стол, прежде чем он спустит курок? – прикинул Даффи. – Навряд ли».

– Все же, Ян, почему я? – допытывался он. – Почему Брайан Даффи из Дингла? Ты так и не объяснил. Впервые с начала их разговора Заполи смутился.

– Брайан… откровенно, ты не знаешь, кто… что… ты такое?

Позади здания грянул оглушительный удар, окна отчаянно задребезжали. Женщины в зале взвизгнули, подавальщицы выронили подносы, Заполи инстинктивно полуобернулся. Даффи вскочил, одновременно опрокинув на венгра стол; пистолет ушел в сторону, и выпущенная свинцовая пуля расщепила пол между сапогами Даффи. С задней аллеи доносились крики и лязг мечей, туман порохового дыма выползал из кухни, и вся толпа перепившихся посетителей единой орущей волной хлынула к входной двери. Толстая дама, что есть силы протискивавшаяся вперед, сшибла Даффи с ног, и он потерял Заполи из вида.

– Блуто! – завопил Даффи. – Аврелиан, кто-нибудь! Хватайте «испанца», это Заполи!

Призыв не был услышан, и к тому времени, как пинками и проклятиями он проложил себе путь через толпу, венгра уже нигде не было. Выругавшись сквозь зубы, ирландец нырнул в затянутую дымом кухню. Снаружи зарево от полыхающей посреди двора повозки с сеном, оси которой подломились, ярко освещало конюшни. В ограде зияла громадная дыра, через которую виднелись языки пламени над грудой развалин, еще утром бывших кожевенной лавкой. Викинги Буге крепко сжимали обнаженные мечи и всматривались в тени. Через мгновение ирландец заметил на мостовой три распростертых тела.

– Аврелиан! – позвал он. – Блуто! Проклятие, его еще можно схватить!

– Кого? – спросил Аврелиан, который последовал за Даффи через кухню и стоял теперь рядом, заломив руки.

– Заполи! Он был здесь. Садись на лошадь и скачи к северным воротам. Я – к Коринфским. Пусть ворота закроют и никого не выпускают. – По ходу дела Даффи поймал испуганно косящуюся лошадь и, не седлая, вскочил на нее. – Пошла! – Не тратя времени на то, чтобы убедиться, повиновался ли ему дрожащий старик, Даффи галопом помчался с озаренного багровым светом двора. Блуто отковырнул новый кусочек с ободка свечи и задумчиво проследил, как стекает струйка горячего воска.