Американский герой - Ларри Бейнхарт

— Я знаю.

— Не забудь, что мы должны сделать.

— О, черт!

— Это была твоя идея. Ты сам сказал об этом, когда мы сидели на пляже после того, как ты вышвырнул бедного Джека Кашинга.

— Скажи мне, ты действительно собиралась лечь с ним в постель или просто меня провоцировала?

— По-моему, нам лучше разойтись по разным комнатам, — отвечает она.

— Ладно. Пошли, — и я направляюсь к лестнице. Мэгги следует за мной. Музыка все еще звучит довольно громко, так что мы можем разговаривать. Правда, только шепотом.

На лестнице она снова хватает меня за плечи.

— Джо, но ведь это была твоя идея. И прекрати себя мучить. Ты же сам сказал, что самое главное — развязать себе руки, чтобы заняться Биглом и Хартманом и выяснить, что происходит. И когда я спросила тебя, сможешь ли ты прикинуться моим любовником, ты ответил «да».

— Я знаю. Но я думал, что мы пару раз сделаем «ах-ах-о-о-о!» и на этом все закончится. Так, пару минут. Я и не думал, что нам придется заниматься такими длинными и напряженными… не знаю, как это назвать… сценариями. С такими извращенными подробностями.

— Я предупреждала, что не собираюсь делать озвучку в духе какого-нибудь малобюджетного порнофильма.

— Еще никто в истории мирового секса не изображал оргазм так долго, как это делаешь ты. Достоинство искусственных оргазмов в том и заключается, что они быстро наступают.

— Уж если мне надо делать вид, что я твоя любовница, для пачки подслушивающих педерастов, среди которых, вероятно, находится и Дэвид Хартман, я хочу, чтобы они изошли от зависти. Я хочу, чтобы они волосы рвали на себе. Высокомерные ханжи. И к тому же, — добавляет она, — я не вижу в этих сценариях ничего извращенного.

— Ладно-ладно, пошли.

Довод вполне ясен. Что подумает Мэри Маллиган, несмотря на то что ее отослали и вокруг была организована вся эта глумиха, если простыни окажутся чистыми? Поэтому каким-то образом их надо было запачкать. Даже если она не работает на компанию, уже через несколько часов обо всем этом станет известно. Ведь Мэгги — звезда. А все горничные, шоферы, водопроводчики, электрики и врачи только тем и занимаются, что сплетничают о звездах. Мэри может решить, что Мэгги лесбиянка и пытается это скрыть или это заговор, чтобы вызвать ревность Джека Кашинга, или что все это каким-то образом связано с песчанками — как бы там ни было, всем станет известно, что мы лишь изображаем страсть. И довольно быстро это дойдет до «Юниверсал секыорити» и Дэвида Хартмана.

Мэгги заходит в свою комнату. Я продолжаю двигаться по коридору к своей. Мне пришлось этому научиться еще в 1967 году, когда от этого зависела жизнь, — я говорю не об онанизме, а об умении предусматривать все мелочи, не оставлять никаких следов и обеспечивать присутствие всего необходимого. От этого зависит, расставляешь ты ловушку или попадаешь в нее сам. Вьетконговцы были большими мастерами этого дела, потому что у них не было огневой мощи, как ее сейчас нет и у меня; у них был только ум — воображение и внимание к мелочам.

Почему я так смущаюсь? Я не впервые в своей жизни занимаюсь мастурбацией. Когда нам было по тринадцать-четырнадцать лет, мы делали это целой компанией. Устраивали соревнования — у кого оргазм наступит быстрее и сперма брызнет дальше. Это совершенно не повод переживать. Мэгги в каком-то смысле занимается в своей комнате тем же самым. И хотя женские выделения менее заметны, чем мужские, они тем не менее обладают своим запахом. Это может показаться бредом, но я точно помню, что мы могли отличить их по запаху, а они нас. Я различал запах вчерашнего риса, их самокруток и мог определить, когда они курили марихуану. Я чувствовал, как пахнут их тела, и ощущал различие между газами, выпущенными американцем и вьетнамцем. И сейчас я не знаю, станет ли Мэри Маллиган рассматривать простыни или не глядя бросит их в стирку. Я не знаю, станет ли она их обнюхивать и сможет ли заметить отсутствие запаха.

Мы с Мэгги собираемся сначала испачкать собственные простыни, а потом поменяться местами.

Это доводит меня до помешательства. Потому что я люблю ее. И я на самом деле хочу с ней заниматься любовью, трахаться, вступать в интимные отношения, устраивать сексуальные игры — называйте это как хотите. Мы прикасаемся друг к другу только тогда, когда на нас смотрят другие. Мы уже несколько дней ведем скабрезные беседы и воспроизводим сцены, за прослушивание которых я бы заплатил. Я живу в ее доме уже несколько недель. И вот она всего в нескольких шагах от меня. До меня доносятся ее смущенные смешки, а потом другие звуки, когда она начинает ласкать себя и получать от этого удовольствие. У меня такая эрекция, какой еще не бывало никогда в жизни. Я чувствую себя полным идиотом из-за того, что вынужден пользоваться собственной рукой, когда она совсем рядом.

Я скидываю простыню, вылезаю из кровати и направляюсь по коридору к ее комнате.

Я вхожу в комнату Мэгги со стоящим торчком членом. Я полон решимости. Я собираюсь овладеть ею и не сомневаюсь в том, что ей это понравится. Неужто эта игра не захватила ее так же, как меня? В чем дело? Почему она все время сдерживает меня?

Я залезаю на кровать и притягиваю ее к себе. Она обмякает. Я целую ее. Она не отвечает.

— Чего ты хочешь? — шепотом спрашивает она. — Трахнуть меня и после этого навсегда расстаться? Или ты хочешь испытать собственное самообладание и сделать вид, что все происходит по-настоящему? Так чего же ты хочешь, Джо?

— Трахнуть тебя, Мэгги, — отвечаю я громко, чтобы это восприняли все микрофоны.

Если бы мне было двадцать, я бы так и поступил. Скорее всего, я бы ее трахнул. И считал бы, что правильно сделал. Как лицо мужского пола. И десантник. Но мне не двадцать. И она самая желанная женщина в моей жизни. Если не вспоминать Вьетнам. Напротив расположен тридцатитрехдюймовый телевизионный экран с пультом управления, находящимся у кровати. Я включаю телевизор на полную громкость. Это один из киноканалов. Джон Вейн играет ковбоя.

— Черт побери, Мэгги, как это все неловко, — говорю я.

— Вовсе нет, — отвечает она. — Это говорит о твоей мудрости и самообладании. Просто человек, идущий путем воина, не может руководствоваться собственным членом.

«Шери со звездами

Наша дорогая Мэгги после долгого одиночества нашла себе нового возлюбленного. Мы тебя поздравляем, Мэг! На этот раз никаких галантных сердцеедов. Она нашла себе настоящего мужчину с большой буквы «М», и, кажется, ей это нравится. Мне бы тоже понравилось. Его зовут Джо Броз, и он высококлассный специалист в области безопасности. В старые времена таких людей называли детективами, и я воздержусь от каких-либо каламбуров на эту тему. Это единственное из моих новогодних решений, которое я в состоянии выполнить. Уже известно, что Джо Броз — ветеран-орденоносец и относится к тем, кто сражается за свою даму сердца. Поэтому, ребята, лучше не подходите слишком близко — не хотелось бы видеть ваши сломанные носы. Это настоящий мужчина. Мы первыми….»