Американский герой - Ларри Бейнхарт

— Значит, как я понял, вы решили не ставить этого Джо Броза в известность о том, что дом Мэгги прослушивается, — продолжает Хартман. — Похоже, это было верное решение.

Тейлор переводит взгляд на Шигана. Клиент, не отдавая себе в этом отчета, только что одобрил то единственное решение, которое было принято Тейлором вразрез с инструкцией.

Хартман относительно удовлетворен. Он мог поставить в тупик и сбить с толку любого. Но теперь он знал, что у Магдалины появился новый хахаль, который будет занимать ее мысли и тело.

— Ох уж эти актрисы, — вздыхает он. Теперь все становилось просто и ясно. — Всякий раз, как у них появляется новый муж или любовник, они меняют прическу, покупают новый гардероб и требуют себе роли другого амплуа. Каждая из них считает себя Джоном Дереком.[48]Или того хуже — новым Йоном Питерсом. Вот увидите.

Ошибочно было бы думать, что Мел Тейлор из-за того, что его сексуальная жизнь порой изобиловала анекдотическими ситуациями, походил на шута горохового. Напротив, он был коварен, безжалостен и опасен ровно в той мере, в какой от него это требовала страна и компания.

— Надеюсь, вы не предлагаете нам закончить слежку лишь потому, что они оказались в постели? — спрашивает он. Записи произвели на него точно такое же впечатление, как и на остальных, разница лишь в следующем: его собеседники убедились в том, в чем хотели убедиться, а он убеждаться в этом не хотел. У него все еще была козырная карта, и он собирался ее использовать. Никто не может сымитировать такое количество траханья с такими подробностями и при этом остаться в своем уме. И тем не менее Тейлор хотел в этом удостовериться.

— Похоже, им обоим ни до чего нет дела, — отвечает Хартман. — Но вы можете продолжать следить за ними.

— Вы имеете в виду расходы? — спрашивает Шиган.

— Нет, — говорит Хартман. — Делайте все, что сочтете нужным. — Ему легко это говорить. Он уже все устроил для того, чтобы расплатиться чужими деньгами.

Козырной картой Тейлора была горничная. Когда он разберется с Мэри, что будет непросто, так как у нее действующая грин-карта на ближайшие шесть лет, он заставит ее перейти в «Юниверсал секьюрити», пригрозив в противном случае высылкой из страны.

— А что мы будем делать, если мисс Лазло снова начнет задавать вопросы? — спрашивает Тейлор. — Или за нее это станет делать Броз?

Хартман некоторое время молчит, подбирая слова.

— Я хочу вам напомнить, что Магдалина Лазло — чрезвычайно ценная особа. Я не говорю о том, что это душевно тонкая, творческая и во многих отношениях привлекательная актриса; главное — что благодаря ей очень многие люди зарабатывают деньги. Такими вещами не разбрасываются. Поэтому речь может идти лишь об очень осторожном и взвешенном подходе. Что касается мистера Броза, то дело ваше. И главное — то, чем занимается мистер Бигл, во много раз важнее всего остального. При любых обстоятельствах это должно сохраняться в тайне.

Тейлор бросает взгляд на Шигана, и тот спрашивает:

— Когда вы говорите об обстоятельствах, вы… э-э… имеете в виду не финансовую сторону дела?

— Мне жаль, что вы меня не поняли, — отвечает клиент.

— Если мы говорим о… — Шиган начинает волноваться. Банкер велел ему выполнить все пожелания клиента. К тому же «Юниверсал секьюрити» иногда делала такие вещи, которые стала бы отрицать даже под угрозой обвинения в даче ложных показаний. Однако и Шиган, и Тейлор не считали Хартмана тяжеловесом, так как, с их точки зрения, он занимался довольно легкомысленным бизнесом. — …Если вы намекаете на противозаконные или… принудительные меры, то я не знаю, что вам и сказать…

А Хартман имел в виду именно это. Потому что они уже приближались к следующему этапу и степень риска, стало быть, значительно возрастала. Но ему вовсе не хотелось, чтобы это оказалось записанным, и поэтому он не хотел говорить ничего определенного этим паяцам.

— Главное — то, чем занимается мистер Бита, — медленно повторил Хартман. — При любых обстоятельствах это должно сохраняться в тайне. Если для вас это представляет какие-то сложности, то откажитесь от этого дела прямо сейчас, — добавляет он. — А если вы этого не понимаете, то обратитесь за разъяснениями в Банкеру. Если вам требуются подтверждения того, что вы защищаете правду, справедливость и американский образ жизни, позвоните человеку, на которого вы работали в тысяча девятьсот семьдесят девятом году.

Этого намека Тейлор не улавливает. Зато спина Шигана распрямляется и он принимает такую позу, что еще чуть-чуть» — и отдаст салют.

— Да, сэр, — отвечает он.

— Что-нибудь еще? — спрашивает клиент.

— Нет, сэр, — отвечает Шиган.

Записи и личное дело Джо Броза Хартман забирает с собой. Шиган и Тейлор провожают его к лифту, и, пока его дверцы не закрылись, Хартман говорит, обращаясь к Шигану:

— Кстати, он высоко оценивал ваши способности.

— Спасибо, сэр, — отвечает Шиган и замирает, прислушиваясь к шороху троссов в шахте лифта. Когда он убеждается в том, что Хартман находится от них на расстоянии нескольких этажей, он поворачивается к Тейлору:

— На самом деле это были не единственные экземпляры записей?

— Я сделаю для вас еще одну копию, — отвечает Тейлор. — А что он имел в виду, когда говорил о тысяча девятьсот семьдесят девятом годе?

— В семьдесят девятом я еще работал в ЦРУ, — говорит Шиган. — И нашим директором был Джордж Буш.

Она подходит ко мне настолько близко, что я могу заключить ее в объятия.

— Хорошо, — отвечает она. — Только в том случае, если ты будешь сдерживать себя.

— Буду.

На ее лице появляется выражение легкого сожаления, и я ее обнимаю за плечи. Она опускает голову мне на плечо, и мы начинаем двигаться в такт музыки.

— Тебе придется набраться терпения со мной, — говорит она.

— Ладно.

— Ты думаешь, они купились?

— Да, — отвечаю я. — Уверен. Я это чувствую. — И это полностью соответствует действительности. Даже несмотря на то, что мы постоянно должны помнить о включенных микрофонах, ощущения совершенно изменились. Теперь я уже не олень, увидевший тигра. Стратегия позиционирования не согласуется с реальностью и прокладывает путь через иллюзии. И теперь, когда тигр меня увидит, он воспримет меня за подобного себе. Может быть, он и не сочтет меня такой же большой кошкой, как он сам, но шакала во мне он точно распознает.

Мэгги начинает смеяться. Музыка продолжает играть, а мы шептаться.

— Что?

— Миссис Маллиган вернется завтра.