Истребитель закона - Василий Головачев

– Спасибо, минеральную воду, если можно.

Генеральный секретарь кивнул, и тотчас же в кабинете возник вежливый молодой человек в белом костюме, быстро заставил столик напитками, принес серебряное ведерко со льдом. По жесту гостя налил ему из сифона пузырящейся минеральной воды и тут же исчез.

– Мы таем как снег, – сказал Бабуу-Сэнгэ, делая глоток. – Надо немедленно принимать меры или…

– Или? – посмотрел на него сквозь стакан Хуан Креспо.

– Вам известна формула преодоления кризиса? – ушел от ответа гость.

– Нет, – по размышлении ответил Генеральный секретарь. – Я не могу подключить силы ООН к решению возникшей проблемы. Организация и без того по уши увязла в бесперспективной войне с терроризмом, контрабандой наркотиков, международной преступностью и коррупцией. К сожалению, за последний год ООН не стала более энергичной и эффективной организацией с высоким этическим авторитетом, на что я надеялся, занимая пост Генерального. Она потеряла даже моральное право указывать пальцем на творящееся зло…

– Речь не об этом, – перебил хозяина Бабуу-Сэнгэ, чего себе до этого никогда не позволял, но он действительно дорожил каждой минутой. – Речь идет о судьбе Круга. Ни одна официальная структура нам не поможет. Безопасность Круга – это не только отсутствие врагов и вооруженных конфликтов, но и психологическое состояние людей Круга, и определенное понимание свободы и право Посвященного на полноценную жизнь.

– Вы хотите что-то предложить? – пригладил седую бородку Хуан Креспо.

– У нас есть всего два варианта изменения реальности. Первый – дать бой ликвидатору Круга, второй… – Бабуу-Сэнгэ помолчал, – бежать в «розу».

Генеральный секретарь ООН улыбнулся.

– И оба варианта весьма трудно реализуемы. Даже если мы организуем в «час Ц» эгрегор Круга, уничтожить ликвидатора будет очень и очень сложно. Мы привыкли считать, что остановить Посвященного может только другой Посвященный более высокого уровня, но ликвидатор преподал нам хороший урок: он пошел более простым путем, используя зомбированных людей. Кстати, это говорит о том, что у него есть кодон.

– Я тоже пришел к этому выводу. Нам стоит договориться с Хранителями, чтобы кодоны появились и у нас. Я же предлагаю для уничтожения Истребителя Закона использовать очень хорошо развитую у нас в России структуру – так называемое «чистилище». Его руководители тоже являются Посвященными и при определенных условиях пойдут нам навстречу.

– Неплохая идея, – кивнул Хуан Креспо, настроенный тем не менее скептически. – Как вам удастся их уговорить? Они ведь, по-моему, не подчиняются вашему Союзу?

– Они являются одним из второстепенных регуляторов нашего российского социума, не было нужды подчинять их напрямую Союзу.

– Ну хорошо. Допустим, вы попытаетесь, а они откажутся. Как вы реализуете второй вариант – бегство в «розу»?

Бабуу-Сэнгэ поставил запотевший стакан с минеральной водой на столик.

– Есть определенные подозрения, что эти же Посвященные имеют тхабс для преодоления порога границы.

Хуан Креспо с изумлением и недоверием посмотрел на невозмутимое коричневое гладкое лицо Бабуу-Сэнгэ.

– Вы… понимаете, о чем говорите?!

– В ближайшее время информация будет проверена, но я уверен, что тхабс этим людям известен. И оставил его небезызвестный вам человек…

– Соболев. Ваш вечный соперник, пресловутый «аватара». Однако он давно ушел в «розу» и не вернулся. Разве не так?

– Он не может и не должен вернуться. Это будет равносильно новому изменению реальности.

– Я думаю, что он погиб. Ведь о нем ничего не слышно.

– Он жив, а это главное. Хотя имеется возможность узнать всю правду. Один из моих кардиналов контактирует с Аморфами…

– С кем именно?

– С Монархом Конкере. Если мы вместе попросим его…

– Если об этом узнают старейшины Круга, – поджал губы Хуан Креспо, – вы будете низложены!

– Вот поэтому я и прошу вас помочь. – Бабуу-Сэнгэ встал. – У вас есть каналы связи с Хранителями и со старейшинами. Устройте мне встречу с ними. Я думаю, что смогу их убедить в необходимости контакта, а может быть, и вызова Монарха в реальность. Иначе мы все исчезнем. – Эти слова координатор Союза Девяти Неизвестных России произнес уже у порога кабинета. Поклонился. Вышел.

Хуан Креспо, сцепив пальцы рук, молча смотрел ему вслед.

Советник президента по национальной безопасности Юрий Венедиктович Юрьев стал кардиналом Союза Девяти в девяносто первом году, но до этого он более пятидесяти лет был кардиналом Союза Семнадцати империи, называвшейся тогда Союзом Советских Социалистических Республик. Возраст его достиг столетнего рубежа, но выглядел он на пятьдесят, и документы также утверждали, что ему пятьдесят с хвостиком. О том, что ему исполнилось сто, не знала даже его дочь Мария от второго брака (официально, а не официально – от четвертого).

Жена Юрия Венедиктовича погибла в автомобильной катастрофе, когда дочке исполнилось десять лет. Не то чтобы Юрий Венедиктович сильно горевал по этому поводу, но жениться еще раз не спешил и женщин не заводил. Постоянных. О непостоянных же дочь ничего не знала. Лишь когда она стала авешей Светлады, пришло знание подводной части того айсберга, который назывался ее отцом.

Перевоплощение Марии не прошло незамеченным для Юрия Венедиктовича. Он сразу почувствовал присутствие магической сущности в ауре своей двадцатилетней дочери, только не мог никак распознать – кто избрал Марию проводником в мир «запрещенной реальности». Сначала Юрий Венедиктович надеялся выяснить это в ходе бесед с дочерью, потом – с помощью ментального «касания», но, к его удивлению, ни одна попытка проникнуть в мыслесферу Марии успехом не увенчалась. Тогда он выждал несколько дней и решил поговорить с Марией откровенно и прямо, превосходно зная преимущества данного метода.

Разговор состоялся поздним вечером, спустя двое суток после памятного охранникам Марии вечера, когда ее новый друг «уговорил» их отпустить девушку с ним. Юрьев, вернувшийся из командировки в Таджикистан, ждал дочь в ее спальне, одетый в белый махровый халат, с банкой джин-тоника в руке.

– Привет, па, – без удивления поздоровалась с отцом усталая после выступления девушка, бросила на кровать сумочку. – Стережешь мой будуар?

– Ты зачем разрешаешь своему приятелю ночевать у нас? – задал по-иезуитски непростой вопрос Юрий Венедиктович.

Мария, начавшая переодеваться за дверцей шкафа, натянула халатик, вышла на середину комнаты и внимательно посмотрела на обманчиво благожелательное лицо отца.

– Я не спрашиваю, откуда ты это знаешь. Но если я не имею права приводить друзей сюда, то сниму квартиру и…

– Сдаюсь, сдаюсь, – поднял руку Юрий Венедиктович, – я пошутил. Хотя ты должна знать, что Стас Котов – воспитанник комиссара «чистилища» Василия Котова.