Город Мечтающих Книг - Вальтер Моэрс

Тем не менее я с радостью променял бы их компанию на общество антикварных книг, ведь надгробные камни ничего не могли поведать о том, куда я иду. А могильники и гробницы встречались всех видов и мастей: каменные мавзолеи и хрустальные гробы, янтарные саркофаги и сгнившие саваны. Я даже наткнулся на описанный Дождесветом Зал Глиняных Воинов, в котором воинственная гуннская раса похоронила своих павших стоймя: их облепили глиной, а после обшили деревом, которое затем подожгли. В результате осталась обожженная глиняная оболочка с запеченным трупом внутри.

Из Зала Глиняных Воинов вело множество туннелей, я выбрал наугад — и почти тут же понял, что совершил поразительную ошибку. Сфинххххов я прежде никогда не видел, но сразу понял, что передо мной именно это чудище: внезапно опустились три, четыре, пять, шесть или даже еще больше серых ног и встали вокруг меня как частокол. Я очутился, о, мои храбрые друзья, в живой клетке!

Кто желает вообразить себе сфинхххха,[10]пусть представит себе двойного паука, но только с одним туловищем, зато с шестнадцатью ногами и шестнадцатью метровыми щупальцами вместо глаз. Такая тварь способна бегать не только по полу, но даже по потолку или стенам — и все одновременно. Судя по наблюдениям Канифолия Дождесвета, сфинххххи глухи, слепы и не имеют обоняния, а также не различают верха и низа, зада и переда. Им доступно лишь непосредственное окружение, которое они постоянно ощупывают в поисках пищи, а пищей считается все, что способно двигаться. К ядам у них выработался иммунитет, челюсти состоят из какого-то гранитоподобного материала, от которого отскакивают даже стрелы охотников. Дождесвет предположил, что под волосатой шкурой скрываются мышцы из корней, кости из железа, органы из угля и сердце из алмаза, что по жилам вместо крови течет смола — иными словами, странная химера из растений, животных и минералов.

Но не все так плохо, друзья мои! Во-первых, чудовище пока меня не коснулось, а значит, не заметило. Вероятно, оно просто случайно опустило ноги в тот момент, когда я хотел пройти под ним. А во-вторых, сфинхххх был занят тем, что слизывал с потолка медузосветов, которых там нащупал. В-третьих, расстояния между ногами были достаточно велики, чтобы при некоторой ловкости проскользнуть между ними.

Плотнее завернувшись в плащ, я глубоко вдохнул, втянул живот и голову, готовясь к нырку. Сфинхххх у меня над головой, по-видимому, ничего не замечал: жадные сосущие звуки сменились удовлетворенным гудением, и я заключил, что процесс переваривания поглотил его целиком.

Шаг, другой, третий… еще шажочек… поставить ногу… и свобода! Но лишь на краткий миг, потому что сфинхххх изменил позу и начал засасывать медузосветов с другой стороны потолка. Ноги пронеслись надо мной и снова встали спереди и сзади. Тварь и на сей раз меня не коснулась, но я опять оказался в клетке.

Ну вот! Придется начинать все сначала, только теперь на половину расстояния до пола свисало одно из щупалец. Я осторожно встал на колени и пополз между ногами, двигаясь настолько сосредоточенно и медленно, насколько позволяли нервы. Я рискнул бросить взгляд в темноту туннеля, куда собирался бежать. И тут увидел ее!

Одноглазую белую летучую мышь!

Она словно бы последовала за мной через кошмары из дома ужасов в той гостинице, из страшного номера в «У золотого пера» — так она целеустремленно неслась прямо на меня и сфинхххха.

Нет, конечно, это была не дохлая тварь из гостиничного номера, но я по сей день убежден, что тогда за мной явился один из ее близких родственников — брат или, может быть, дядя, — получивший приказ из Потустороннего мира, навлечь на меня как можно больше бед. Эта дрянь, кажется, вознамерилась пролететь под ногами сфинхххха, вот только не заметила натянувшуюся у него под брюхом паутину.

Мне оставалось только вскочить и бежать на свободу, но летучая мышь оказалась быстрее: пара взмахов сильными крыльями, и она уже тщетно забилась в липких нитях, барахталась там и шипела и тем привлекла внимание чудовища до того, как я успел подняться. Взметнувшееся щупальце ударило меня в грудь и сбило с ног, а сфинхххх, вытащив хоботок из медузосвета, обрызгал все вокруг светящейся жидкостью и опустился на меня всей своей серой тушей. Многочисленные щупальца зашарили по моему лицу и телу, причем чудовище не упустило ощупать заодно и барахтающуюся летучую мышь.

Наверное, сегодняшний день станет великим гастрономическим праздником для сфинхххха, о котором он будет с тоской вспоминать в грядущие времена. На первое — жирные медузосветы, потом пряная закуска из пушистой летучей мыши и наконец главное блюдо: доселе неизвестный деликатес с кожистой шкурой и дразнящим запахом пота. Я прямо-таки слышал, как бродит у него в брюхе желудочный сок.

Сфинхххх потоптался на восьми ногах, а остальными выбивал загадочную чечетку по потолку. Очевидно, он решал, с какой из жертв начать, но никак не мог выбрать и потому все щелкал челюстями, пока в них ему не запихнули книгу.

Книгу?

Неужели у меня галлюцинации от страха? Откуда здесь взяться книге? Повернув голову назад, я увидел закованную в броню фигуру. Охотник за книгами! Все его тело покрывал панцирь из многочисленных металлических пластин. Голова и лицо прятались под шлемом с железной маской. В одной вытянутой руке он держал книгу, которой заткнул пасть сфинхххху. Так вот откуда она взялась.

— Вот это попробуй сожри! — произнес низкий голос.

Я успел увидеть, как сфинхххх рефлекторно сжал челюсти, а охотник всем телом бросился на меня. После все погрузилось во тьму. До меня доносились лишь щелканье и хруст — это сфинхххх расправлялся с книгой… и вдруг оглушительный взрыв! Броня охотника надо мной зазвенела и завибрировала, и меня обдало волной жара. Потом снова стало тихо. Некоторое время вообще ничего не происходило, наконец охотник, кряхтя, поднялся, и я снова, так сказать, прозрел. Но в ушах у меня все еще звенело.

Тело сфинхххха разметало по всему туннелю. Его ноги копьями торчали из пола и стен, пол усеяли каменные чешуйки. С потолка капала смолоподобная жидкость.

— Никогда бы не подумал, что террор-книги безграмотников настолько хороши, — сказал, помогая мне подняться, охотник. — А ведь как раз из-за таких чертовых штуковин приходится таскать на себе тяжеленную броню.