Беседуя с серийными убийцами. Глубокое погружение в разум самых жестоких людей в мире - Кристофер Берри-Ди

Рональд Дефео-младший был не единственным, над кем хорошо поработала полиция. Роберт Келске, Чак Твескбери и Барри Спрингер также говорят, что их жестоко избивали и приказали подписать признательные показания в убийстве. В убийстве обвиняли даже Патрицию и Роберта Гейгера.

16 ноября 1974 года Дефео посетил преподобный Макнамара, священник, проводивший в последний путь мертвых членов его семьи. Записи из тюрьмы показывают: через несколько часов после его отъезда Бутча навестил дядя, Винсент Прочита. Рокко Дефео, дед Бутча, и его брат Питер, оба являющиеся членами организованной преступной сети, попросили того заставить Ронни подписать документ, в соответствии с которым Рокко станет управлять имуществом его покойного отца. Мужчине сказали, что, если он откажется, его убьют в тюрьме. Тот уступил родственникам и расписался.

На следующий день Дефео посетило ФБР, и в течение двух часов его допрашивали о связях семей Дефео и Бриганте с мафией. Агент Роберт Суини сообщил, что с Доун была знакома его дочь. Далее сказал, что ФБР установило законное прослушивание телефона Майкла Бриганте. Один из записанных разговоров проходил между Бриганте и Питером Дефео, который сказал, что Бутч слишком много знает, и собирались его убить. Суини предложил Ронни программу защиты свидетелей, если расскажет, что знает, но тот отказался.

Записи из тюрьмы показывают, что 19 ноября Дефео посетили еще два адвоката. Александр Хестерберг и Джейкоб Зигфрид сказали, что Майкл Бриганте хочет, чтобы он подписал еще один документ, на этот раз делающий его распорядителем имущества покойной миссис Дефео. Ронни рассказал им о визите ФБР, на что Джейкоб Зигфрид ответил: «В таком случае это еще одна причина для подписания». Ему также сказали, что тетя, Филлис Прочита, работает в окружной прокуратуре (это действительно так), и если он не согласится позволить Зигфриду представлять его интересы в суде, ссылаясь на невменяемость, то не выйдет из тюрьмы живым. Понимая, что его жизнь сейчас в большой опасности, Дефео согласился с обоими предложениями.

На второе судебное заседание Зигфрид не явился. Когда судья спросил Дефео, где находится его адвокат, тот рассказал о посещениях в тюрьме, и судья заметил: «Это настолько очевидно, что даже слепой разглядит». События приняли еще более зловещий оборот несколько недель спустя, когда судья назначил адвокатом Уильяма Е. Вебера. Мужчина, никогда ранее никого не представлявший в деле об убийстве, являлся руководителем избирательной кампании судьи на предстоящих выборах в суд по делам наследства.

Вебер взял с семей Дефео и Бриганте увесистый гонорар и приступил к подготовке защиты по линии невменяемости. Следует отметить, начал он с самыми благородными намерениями, воспользовавшись услугами Германа Рэйса, признанного одним из самых опытных следователей на Лонг-Айленде. Он был детективом по расследованию убийств в течение 20 лет и первым делом принялся от имени клиента изучать баллистические улики. И быстро обнаружил на ночной рубашке Доун Дефео следы «обратной вспышки выстрела», вызванного несгоревшим порохом, отлетевшим назад на одежду. Единственный вывод напрашивался сам собой: в ту роковую ночь Доун хотя бы раз стреляла из винтовки. Вооруженный информацией, взволнованный Уильям Вебер поспешил сообщить об этом родственникам Дефео, но им это совсем не понравилось.

На следующий день, на подъезде к дому адвоката остановили двое полицейских и задали вопросы о неоплаченных штрафах за парковку. Они обыскали машину, в бардачке нашли незарегистрированный пистолет и арестовали его. Позже, под влиянием семьи Бриганте, полиция решила снять обвинение. Вебер не сомневался, что вопрос о ночной рубашке больше поднимать не следует.

Хотя Бутч и возражал против признания себя сумасшедшим, тем не менее Уильям Вебер выполнял инструкции семьи клиента, которые, по словам Дефео, «всем заправляли». Адвокат воспользовался услугами психиатра, д-ра Дэниела Шварца (за гонорар в размере $8 000), и получил профессиональное заключение, равносильное утверждению, будто Рональд Дефео-младший является душевнобольным.

Незадолго до начала судебного процесса обвинитель, помощник окружного прокурора Джеральд Салливан попросил судью Синьорелли отстраниться от дела, что тот и сделал. В свою очередь, и совершенно незаконно, Салливан выбрал судью Томаса М. Старка, жесткого, предсказуемого человека, согласного играть на стороне обвинения. Позднее тот закрыл дело одним взмахом руки.

– Оглядываясь назад, – сказал он, – это совершенно неправильно, но тогда все было иначе.

Имея в кармане психиатра, команда защиты начала тщательно отбирать знавших Дефео людей и пыталась вынудить их дать показания, будто, по их мнению, Бутч является сумасшедшим. Подходили и к Уильяму Дэвиджу, и в письменном показании, заверенном Эстер Б. Хопкинс, нотариусом штата Флорида, от 6 октября 1988 г., он сообщил следующее: «Я был свидетелем защиты по просьбе поверенного Уильяма Вебера, защитника Дефео в округе Саффолк, штат Нью-Йорк. Во время консультаций Вебер рассказал, что Дефео виновен, но дал понять, что объявит его сумасшедшим, сфабриковав защиту по линии невменяемости. Вебер заставил меня изложить факты, подтверждающие позицию. Я не сотрудничал с ним по отдельным вопросам, касающимся нашей дружбы с Ронни и его семьей, которые были неправдой.

Вебер сбил меня с толку, потому что был из судейских и представлял интересы Дефео. Я хотел помочь, рассказав правду. Через Вебера я получил указание описать Рональда Дефео как сумасшедшего, свидетельствуя в поддержку линии защиты по невменяемости.

Описанные действия были намеренно адресованы мне Вебером во время дачи свидетельских показаний на перекрестном допросе свидетелей на суде в попытке поместить Ронни в психиатрическую больницу и оправдать по всем преступным действиям, о которых говорилось в обвинительном заключении и в ходе судебного разбирательства. Вебер посоветовал мне и приказал давать показания по его воле, чтобы поддержать защиту, и отказался позволить мне давать показания каким-либо другим способом, кроме как по его указанию. Во время дачи показаний я не знал, что нарушаю какие-либо законы; я также не мог оценить нарушение каких-либо законов, поскольку я совершенно их не знал. Также могу сказать, что мой брат, Фрэнк Дэвидж, сообщил, что они с Уильямом Вебером заключили сделку в ходе «закулисной» дискуссии в 1975 году».

Если Уильям Вебер нарушал почти все правила неохотно, то окружной прокурор без сожаления нарушил все. Отстранив одного судью и незаконно обстряпав назначение другого, более «подходящего» для рассмотрения дела, Джеральду Салливану теперь было необходимо найти мотив преступления подсудимого. Он подумал, что сорвал джекпот, узнав, что Дефео хранили в доме целый склад ценных украшений, которых теперь в секретной нише подвала не было. Следовательно, рассуждал он, обвиняемый их украл, а когда отец обнаружил пропажу, Бутч убил его и остальных членов семьи. К несчастью для Салливана, ювелирные изделия незадолго до этого были помещены в сейф Европейского сберегательного банка в Амитивилле.

В отчаянной и совершенно незаконной попытке спасти положение Салливан не придумал ничего лучше, как обратиться к услугам детектива Рафферти, которому приказали навестить нескольких друзей Дефео, включая Лин и Роджера Нонневицов. Поговорив с ними по поводу совершенно вымышленного дела, детектив попросил их дать показания, что у семьи Дефео имелись и другие украшения, а Бутч украл их. Мало того, что Нонневицы рассказали об этом в суде, они подписали под присягой письменные показания, объясняющие, что обвинение просило их лжесвидетельствовать. Судья Старк занялся этим серьезным вопросом со своим обычным видом небрежного безразличия, на этом история и закончилась.