Царственная блудница - Елена Арсеньева

– Пусть уж лучше будет принцбрауншвейгский, – рыдая, сказала Анна тетушке, с тоской вспоминаянаружность рохли Антона-Ульриха: белобрысый, женовидный, робкий. Слуга изтрактира, а не принц! Мальчик на побегушках! Ах, почему некоторым судьба даетродиться на троне, хотя им было бы пристойнее оказаться в курятнике! Адругие... другие!.. Под другими разумелся обожаемый Линар, однако упоминать егоимя было совершенно невозможно. – Пусть будет принц брауншвейгский! Онхотя бы благородного рода, не то что этот Петр!

Тетушка промолчала, только недовольнонахмурилась. Никто, кроме нее и Бирона, не знал, чьих детей воспитывали он иего жена Бенинга Бирон. Но не могла же Анна Иоанновна признаться, что Петр болеечем достоин сделаться мужем ее воспитанницы! Пришлось угрюмо смолчать ипонадеяться на случай. Роль случая предстояло сыграть фельдмаршалу Миниху,который по настоянию Бирона призвал Антона-Ульриха выказать свою храбрость наполе боя. Принц брауншвейгский принял участие в двух кампаниях и доказал, чтосреди орудийного грома чувствовал себя более непринужденно, чем в обществебудущей невесты. И его, к несчастью Бирона, хранили небеса: он не был ни убит,ни даже ранен.

Поэтому вскоре после возвращенияАнтона-Ульриха в Петербург в 1739 году назначили свадьбу его и АнныЛеопольдовны. Отпраздновать ее решили в июле.

Накануне этого события императрица собраласьрасширить двор воспитанницы и выписала для нее из Лифляндии трех сестерМенгден, происходящих из древнего баронского рода. Девицы имели настолькоуныло-благопристойный вид, что Анна Иоанновна вздохнула посвободней. Эти-тонипочем не станут сводничать, как сводничала пресловутая мадам Адеркас!Некрасивы, благочестивы и зловредно-невинны.

Она совершенно точно определила натуры двухстарших сестер Менгден. Однако младшая, Юлиана...

Конечно, конечно, она тоже была невинна инеприглядна, однако при виде молоденькой принцессы Анны с этой лифляндскойкрошкой произошло нечто, что вернее всего можно было бы назвать любовью спервого взгляда. О нет, не стоит примешивать сюда каких-то непристойныхдомыслов, от которых бедняжка Юлиана страдала всю жизнь и после смерти. Онадаже была подвергнута врачебному освидетельствованию (по приказанию АнныИоанновны), и консилиум установил, что она самая настоящая девушка, безмалейших признаков мужественности (?!). Как будто какие-то «признакимужественности» имелись у нежнейшей Сафо...

Юлиана полюбила Анну той любовью, которуюсущество низшее может испытывать к высшему. Той, которой идолопоклонница любитАфродиту или Афину. Той, которая кормилица любит своего питомца. Это былажертвенная, поклоняющаяся любовь.

Анна, у которой во всю жизнь не было ни однойподруги-сверстницы, тоже мгновенно привязалась к Юлиане и посвятила ее во всеневзгоды, которые пришлось недавно пережить. Девушки оплакали прошлое,погоревали над настоящим и принялись с робкой надеждой смотреть в будущее, откоторого Анна все еще ожидала чудес.

Тем временем перед ними в полную силуразворачивалось безрадостное настоящее. Ненавистный Анне брак все-такисвершился – с величайшей пышностью, которая восхитила иностранных посланников вПетербурге. Они бросились строчить депеши к своим дворам, а их жены скрупулезноописывали подругам туалеты гостей, а также сам церемониал.

Жених, облаченный в белую шелковую одежду,вышитую золотом, с завитыми очень длинными белокурыми волосами, отчего-то всемпоказался похожим на жертву. Впечатление усугубилось тем, что, поздравляямолодых, все залили их потоками слез. Рыдала и сама невеста, и горькие слезылились на ее платье с корсажем из серебряной ткани, спереди сплошь покрытымбриллиантами. Кроме того, ее завитые волосы были разделены на четыре косы,оплетенные бриллиантами же, а на голове сияла маленькая бриллиантовая корона;вдобавок множество бриллиантов в ее темно-русых волосах придавало ей еще большеблеску. Не уступала роскошью наряда невесте и императрица, одетая в затканноезолотом, сверкающее платье; правда, из драгоценностей на ней были толькожемчуга, почему особенно ехидные дамы из числа посольских жен решили, что всерусские бриллианты оказались одолжены на один вечер невесте. Конечно, этидомыслы являлись сущим злоехидством и чепухой! Царевна Елисавет также выгляделапремило в розовом платье, вышитом серебром и украшенном драгоценнымикаменьями... Ну и так далее.

После пышной, долгой и утомительной церемонииимператрица лично проводила новобрачную в ее комнату. Ее сопровождали две– трипридворные дамы, герцогиня курляндская и жена английского посла леди Рондо. Импривелось раздеть молодую и облачить ее в капот из белого атласа, отделанныйтонкими брюссельскими кружевами. Затем императрица послала дам пригласитьпринца к новобрачной супруге. Леди Рондо показались знаменательными слезыпринцессы Анны и грозно сошедшиеся к переносице брови императрицы. Леди былавесьма востра, поэтому несколько раз оглянулась, уходя, и ее любопытство оказалосьвознаграждено: она увидела, как императрица отвесила племяннице несколькоизрядных пощечин. Видимо, после них последнее сопротивление Анны ненавистномубраку было сломлено, и принц мог войти к жене, не рискуя быть выброшенным вокошко или выпнутым за дверь.

Итак, брак свершился, и потянулась чередапослесвадебных торжеств. Маскарады, ужины, фейерверки, балы с великолепнымикадрилями, сельские праздники на природе – все это и много чего еще делалосьдля молодоженов, которые искренне, по убеждению многих наблюдающих, ненавиделидруг друга. Но если Антон-Ульрих был слишком робок, чтобы выказывать своиистинные чувства, то Анну могло остановить только присутствие суровой тетушки.

А между тем известие о бракосочетании вПетербурге достигло Дрездена. Одновременно стало известно и о тяжелой болезниимператрицы. Распространились слухи, что она может более не выздороветь, итогда правительницей станет не кто иная, как принцесса Анна! Между прочим, вавгусте 1740 года она родила ребенка, нареченного Иоанном и впоследствииизвестного как Иван Антонович.

Императрица была в таком восторге, что назвалаего наследником престола. Рождение внука весьма улучшило и здоровье ее, исостояние духа, поэтому она вполне спокойно восприняла известие саксонскогопосланника Сума о том, что двор отзывает его, а ему на смену присылает новогоминистра.

– Нового? – с интересом спросила АннаИоанновна. – И кого же?

– То есть, вернее, старого... – замялсяСум. – Я хочу сказать, это будет граф Линар. Надеюсь, ваше величествоничего не имеет против?

Императрица была убеждена, что история великойлюбви ее воспитанницы давно канула в Лету. Ну в самом деле, кто не влюблялся впятнадцать лет? Теперь у Анны муж, ребенок – какая может быть вообще любовь?!

Она забыла, что сама всю жизнь любила одного итого же человека. Да, многое можно бросить в упрек ее связи с Бироном, но чтозиждилась эта связь на пылкой любви со стороны Анны Иоанновны, –бесспорно...