Манадзуру - Хироми Каваками

Выходит, что сейчас ей шестнадцать. Интересно, когда я в последний раз считала годы и месяцы с её рождения. Год и одиннадцать месяцев. Два года и восемь месяцев. Три года и два месяца. Когда мне было 26, я встретила Рэя. Это если сейчас к возрасту Момо прибавить еще десять лет. С того дня, как пропал Рэй, я перестала обращать внимание на неумолимо бегущее вперед время.

— Как быстро идет время, — заметила я.

— Совсем не быстро.

— Значит, медленно? — заинтересовалась мама.

— И не медленно, а как надо!

— Ах, вот как! Как надо, значит! В самый раз, да? — развеселилась мама. — Верно, в твоем возрасте и мне так казалось. Но сейчас для меня оно бежит слишком быстро.

Мы все втроем сидели за шитьем. Момо трудилась над маленьким кошельком — они договорились с подружкой сделать себе одинаковые. Мама шила салфетку. А я занялась чехлом для хранения пакетов из супермаркета — такой я видела в журнале.

— Из вельвета красивый чехол получится! — заметила Момо. Полиэтиленовые пакеты из супермаркета я обычно сворачивала и укладывала в выдвижной ящик, постепенно под ворохом наслоенного друг на друга, словно птичьи перья, белого полиэтилена, скатываясь в комочки, собиралась пыль. Прилипшие к некоторым пакетам соринки потихоньку проваливались вниз и копились на дне ящика.

— Мне нравится, как шуршат пакеты из супермаркета, — Момо сегодня была разговорчивой. Губы её при этом двигались абсолютно правильно, и я подумала, что пройдет совсем немного времени, и с неё навсегда исчезнет тень детства. Даже с моей Момо. Сдвинув стулья треугольником и заключив в центре кусок пустоты, мы трое сидели напротив друг друга. Момо болтала ногами. Мама сидела на стуле, ровно выпрямившись, словно в традиционной позе на татами. Я на светло-коричневом вельвете делала стежки темно-коричневой ниткой для вышивания.

— Какой подарок ты хочешь на семнадцатилетие? — спросила я.

— Что бы такое придумать… — словно спрашивая саму себя, пробормотала Момо. — Куда бы пришить кнопку? Никак не могу решить, — не торопясь с ответом, зашептала она дальше. Вдруг нахмурилась — уколола иголкой палец. Тут же взяла уколотый палец в рот и принялась сосать.

— Не могу вот так сразу сказать, чего я хочу, — наконец ответила она сквозь засунутый в мягкий ротик палец.

— А ты выбери что-нибудь простое, — засмеялась мама, сделала узелок и обрезала нитку. Нитки, которыми она простегала салфетку, были тёмно-синего цвета. Стежки четко выделялись на белесой ткани вылинявшего старого полотенца.

— Вот, хочу съездить помянуть Рэя у таблички[27], - поделилась я с Сэйдзи. Мы встретились обсудить черновой вариант того самого романа, который он когда-то предложил мне написать.

— Можно сейчас прочитать, или лучше я потом один прочту? — спросил Сэйдзи.

— Читай сейчас, — ответила я. Сквозь царящий в ресторанчике шум до меня то и дело доносился шелест перелистываемых страниц, похожий на звук набухающей пены. Лицо Сэйдзи сохраняло спокойное выражение. Читая, он иногда возвращался назад. Найдя на предыдущих страницах нужное место, он с той же скоростью принимался перечитывать всё заново, не перескакивая и не пропуская ни одной строчки.

— Сплошная светотень, довольно странная история, не так ли? — дочитав до конца и пригубив бокал, произнес Сэйдзи.

— Что ты хочешь сказать?

— На свету ничего не разглядеть, но как раз из тени то и дело что-то появляется.

— Что-то не пойму. Ты хвалишь или, наоборот, ругаешь? — рассмеялась я.

— Сам не знаю, — тоже засмеялся Сэйдзи.

Мне не интересовала дальнейшая судьба написанной книги, гораздо больше меня волновала близость Сэйдзи.

Не зная, как поддержать беседу, я заговорила про табличку. Сэйдзи поднял голову. Хотя мы сидели друг напротив друга, до этой минуты я так и не решилась взглянуть ему прямо в лицо. Но тут он поднял голову так быстро, что наши взгляды впервые встретились, прежде чем я успела отвести глаза.

— Съездить что ли? — вдруг произнес Сэйдзи, словно слова сами выкатились из него.

— А?

— В тот самый городок, кажется, на Внутреннем море.

Вспомнилось, как-то Сэйдзи говорил мне, что хочет съездить туда разок. Пронизанный слабыми солнечными лучами городок на холмах.

— Вместе со мной? — удивилась я.

— Ты против?

Ведь это человек, которого я потеряла. Тонкие пальцы Сэйдзи подхватили за ручку чашку и поднесли её ко рту. Делая глоток, он поднял подбородок, и мой взгляд упал на его шею. Так хотелось к ней прикоснуться, но это было невозможно.

— Да нет, поехали вместе, — ответила я. Брякнув, чашка вновь вернулась на блюдце.

Аэропорт казался бескрайним. Идущие на взлет самолеты походили на белых птиц. Уплывая все дальше и дальше, они медленно улетали прочь.

В руках Сэйдзи держал большой чемодан.

— Немного у Вас багажа, — заметил он, обращаясь ко мне.

В моей чёрной сумочке, которая по размерам уступала даже портфелю, лежали только сменное бельё и холщовый платок. Платок когда-то принадлежал Рэю. От мужа у меня уже почти ничего не осталось. Как минуло пять лет с его исчезновения, я перебрала вещи Рэя и большинство из них выбросила. То немногое, что уцелело, к десятому году почти всё растерялось само собой. Дневник да несколько небольших вещичек — вот и всё, что осталось.

Я села рядом с Сэйдзи и почувствовала его едва уловимый запах, который тут же исчез.

— Холодно, — пожаловалась я, и он извлек из ящика плед и передал его мне. Развернув одеяло, я накрыла колени. Не согревшись, натянула его на плечи.

— Неужели так холодно, — удивился Сэйдзи.

Я закрыла глаза. Казалось, отзвук его голоса никогда не смолкнет. Я с силой втянула в себя рвущееся наружу чувство. Через мгновение наш самолет набрал высоту и вошел в горизонтальный полет. Я опять спустила плед на колени и окинула взглядом Сэйдзи. Он был совсем близко, но в то же время так далеко. Но всё же ближе, чем когда я не могла видеть его вовсе.

— Какие у тебя планы?

— Надо встретиться с одним человеком.

— А ужин?

— Предлагаю поужинать вдвоем.

Что-то разом высосало звуки из глубины ушей наружу и развеяло их вокруг.

— Уши перестало закладывать.

— У меня тоже. Вот только что, — мы улыбнулись друг другу. Сэйдзи тихо чихнул. Ведь мы так долго были вместе. Накатила печаль. Спрятанное в глубине чувство стало просачиваться наружу сквозь тело. Я коснулась руки Сэйдзи.

— М-м-м, — выдохнул Сэйдзи и легко пожал мою руку в ответ.