Иллюзия отражения - Петр Катериничев

Я мчал к отелю «Саратона». И заботил меня лишь один вопрос: каким образом найти там Дашу Бартеневу, не особенно привлекая к себе внимание. Нет, я мог бы позвонить Ивану Саввичу Савину, но сегодня у него был выходной. В отличие от герцогини Аленборо Савин никогда не жаловался на бессонницу. И на то, что его тревожат призраки прошлого или какие-либо иные потусторонности. Беспокоить пожилого человека я постеснялся.

Вместо этого зачем-то набрал с мобильного номер три ноля триста двенадцать. И стал слушать гудки. Три. Четыре. Пять. Трубку никто не брал. Возможно, номер пустовал. После гибели Сен-Клера его еще никто не успел снять. Или – Данглар, руководствуясь законом и долгом, опечатал номер. Возможно, новый постоялец телефон отключил. Потому что смотрел сны. Или еще не вернулся с гуляния. Ночь все-таки. И – Саратона. В Саратоне ночью не принято спать.

До отеля я не доехал. Мысль была очень простой и здравой и не пришла в мою умную голову лишь потому, что ведут меня по жизни не разум и проницательность, а эмоциональная неуравновешенность и сердечное неспокойствие. И кому в России пришло в голову «воткнуть» меня в эту бодягу? Что, никого поумнее не нашлось? Думать о том, что, наверное, не нашлось, приятно, но не соответствует действительности. Просто я оказался в том самом месте в то самое время. Не скажу, что для меня счастливое, но...

Мысль перспективная. А судя по характеристике всех нас четверых, данной неугомонным Дангларом, – очень перспективная! А что, если бывшие шефы Вернера, Бетти Кински и Гонзалеса решили то же? И моих коллег-спасателей «зарядили»? У всех службистов, как у дураков, мысли сходятся. Потому что даже самые изощренные оперативные комбинации состоят из простых и проверенных временем действий. Как в «Бритве Окама»: не нужно множить число сущностей, если все может быть объяснено теми, какие имеются в наличии. В разведке то же. Множить число занятых в деле – повысить вероятность рассекречивания операции. Тем более меня в суть ее никто и не посвящал.

Стоп! Аналитики всех серьезных разведок должны были и сделать – и сделали! – выводы по поводу самоубийств детей влиятельных персон! Но сделали не сразу: любое мало-мальски значимое событие становится таковым, когда на него обращают внимание. Я сам обратил исключительно из-за того, что видел, как все произошло. А так? Кто-то свергся с крыши, кто-то утонул в ванне, кто-то направил самолетик в землю, кто-то разбился на машине, кто-то отравился несвежим цианистым калием. Где общий знаменатель? Нету. Вопрос: с чего начался «отсчет» или – интерес специальных служб к проблеме? Все-таки кто-то где-то предъявил требования? Или... «Чако» – общий знаменатель? А что такое «чако»?

Никто на Саратоне ничего о «чако» не слышал. Кроме Алины Арбаевой. Но она больше никому ничего не скажет. И Даши Бартеневой. Но принимать ли ее слова за правду?

Притормозил я у интернет-кафе. Как и стоило ожидать, оно было полным-полно. Молодежь. В основном местные, но и приезжих немало. Вот это было для меня самым удивительным: лететь за тридевять земель, платить баснословные деньги за гостиницу, шале или особняк, и все затем, чтобы сидеть ночи напролет в клубе, отказавшись от реальной жизни и быть королем, гномом или гоблином в виртуале? Не понимаю. Да и кто поймет нынешнюю жизнь?

Мне было нужно немногое: забраться в компьютер отеля «Саратона» и узнать, кто проживал в номере триста двенадцать. Ибо мысль, посетившая мою умную голову, была проста, как лесной орех: Эдгар Сен-Клер мог вовсе не снимать номер триста двенадцать, а жить там у девушки и с нею. А мог и у молодого человека и с ним. А мог и у женщины в годах или у мужчины с благородной сединой. «О времена, о нравы!» – воскликнули бы древние. Я к древним пока не отношусь, а потому ничему особенно и не удивляюсь. Особенно на Саратоне. А жаль.

Я заплатил требуемую сумму, сел за свободный компьютер и начал колдовать. Впрочем, чародейство мое было дилетантским, но я подумал, что компьютер отеля «Саратона» – не внутренняя сеть Пентагона, а потому была надежда, что моих скромных умений и навыков в обращении с умной машиной хватит, чтобы рассекретить пароли и коды отеля и узнать имя постояльца.

Я ошибался. Промучившись с полчаса, вынужден был признать, что программные технологии шагают вперед не просто семимильными шагами – они летят, как ковер-самолет в дальнее запределье, и скоро таким, как я, лишь по случаю вхожим в великие виртуальные пространства, и земля, и океан, и звездное небо, и весь этот мир покажутся скудными, скучными и пресными, как сушеная медуза. Как кажутся они скучными и пресными переполняющим клуб юнцам и их подругам. И что здесь поделать? Выдуманный мир всегда кажется ярче, потому что он – проще.

Видимо, лицо мое было кислым. Потому что девчушка лет шестнадцати, стриженная под мальчика и крашенная в огненно-рыжий цвет, подошла ко мне и произнесла на хорошем английском:

– Что, дядя, проблемы?

Что-то неуловимо родное почудилось мне в этой фразе, оттого я ответил по-русски:

– Полный абзац!

– Ого! Да ты свойский папик! Откуда?

– Столичный.

– Не кроши батон. Столичная у нас – только водка. Все остальное – колхозное.

– Кому как.

– Во что уперся?

– Отель «Саратона».

– На что тебе этот клоповник? Ты вроде cool man. Только прикид у тебя simple. Интересничаешь?

– Partly. Поможешь?

– Войти в систему?

– Ну.

– С тебя мороженое, папик. С ликером.

Девушка присела на табурет, быстро пробежала пальцами по клавиатуре, потискала мышку, хмыкнула про себя:

– Подумать только...

– Трудно?

– Чем эта общага себя воображает?! Наворотили!

Я знал, чем себя воображает «эта общага». Стоимость номеров – как в лондонском «Короле Георге». Но, думаю, девчушка и сама это знала. Просто ей было неловко: сама напросилась помогать, и вот – на тебе! Не получается.

– Готово. – Девушка откинулась на спинку стула и улыбнулась абсолютно здоровыми белыми зубками: – Тетку свою ищешь?

– Чужую.

– Зачем тебе чужая?

– Поболтать о жизни.

– Поболтай со мной. До пятницы я совершенно свободна.

– До пятницы?

– Ты как не свойский! Мультик про Пятачка смотрел?

– Давно.

– Склерозом маешься. Ко мне поедем?

– Зачем?

– Мультики смотреть. Мальвина в поднебесье.

– Кто такая Мальвина?

– Мальвина – это я. Ты будешь Карло. Отдохнем по-взрослому, а?

– Я и по-детскому разучился.

– Чего? По тетке страдаешь?

– По жизни.

– Как знаешь. Если что – я за столиком на терраске. Подкатывай.