Ментальный факультатив - Лена Летняя

– Ты и не должна бывать в таких местах. Твоя задача заставить меня увидеть мой загородный дом во сне.

С этим Лана справилась, поэтому теперь они отдыхали в двух плетеных креслах на берегу воображаемого пруда, потягивая не менее воображаемый, но по ощущениям по-настоящему прохладный сок. Место Лане нравилось, она даже не отказалась бы посетить его наяву.

– А разве так можно? – притворилась она удивленной. – Попадать в сон того, на чьей подушке не спишь?

– Если ты хоть раз погружалась в чей-то сон, то при определенной подготовке можешь проникать в сны этого человека в любой момент, – пояснил Арант, щурясь от яркого полуденного солнца, царившего в его сновидении.

– Только если раньше погружалась? – Лана не смогла скрыть разочарования. – А если нет?

Он удивленно покосился на нее.

– Тогда нельзя, конечно. Иначе сноходцев уничтожали бы в младенчестве. Слишком большая власть.

Лана закусила губу, тревожно хмурясь. Арант в конце концов это заметил.

– В чем дело?

– Я уже была во сне человека, на подушке которого никогда не спала.

– Исключено, – отмахнулся Арант. – Это невозможно.

– Но я была! – повторила Лана громче, с нажимом, перегнувшись через ручку кресла к наставнику. – Сначала я погрузилась в сон подруги, потому что спала на ее подушке. А из него попала в сон Найта Фарлага. Это друг семьи, но я никогда не спала на его подушках и никогда до этого не погружалась в его сны.

– Ты уверена, что это был именно его сон?

– Сон был связан с ним, я была самим Фарлагом, а кроме него там присутствовала только русалка, погибшая тридцать лет назад. Там, где спала она, я действительно один раз уснула, но мне сказали, что в субреальности снов след так долго не может сохраняться. Это не Анна Вест, которая умерла совсем недавно…

– Постой, в ее сон ты тоже погружалась? Так вы нашли ее тело? – встрепенулся Арант. Его обычная вальяжность моментально рассыпалась.

– Да, с этого все и началось… Хотя какое-то время я думала, что началось как раз с русалки…

Арант резко откинулся на спинку кресла, прервав ее мысль:

– Демон меня забери! Кто бы мог подумать?

– О чем? – настороженно уточнила Лана.

Он повернулся к ней, на его лице явственно читалась озабоченность. Кажется, он даже побледнел, если только возможно побледнеть во сне, а небо внезапно затянули тучи, полностью скрыв солнце.

– Это не субреальность снов, детка. Ты не обычный сноходец. Судя по всему, тебе дано спускаться на нижний уровень, но это очень… очень опасно.

– Что еще за нижний уровень? – хлопнула глазами Лана. О таком Братт не упоминал.

Арант отвернулся, теперь она снова видела только его резкий профиль. Пальцы нервно барабанили по ручке кресла. Было видно, что он не хочет отвечать, но не может противиться власти сноходца. Для верности Лана надавила на него магией, как он сам же и учил.

– В прежние времена, задолго до ухода магов за Занавесь, многие из нас считали смерть и сон двумя фазами одного явления. Сон – просто временная смерть, погружение сознания на верхний уровень субреальности. Сама смерть – погружение на нижний, откуда нет возврата.

– Это… что-то типа загробного мира, в который верят с той стороны Занавеси? – недоверчиво уточнила Лана. – Рай, ад и все такое?

Арант поморщился.

– Конечно, нет. Маги никогда не верили в подобное. У нас есть магический поток, и нам нет необходимости придумывать себе бессмертную душу, но нас тоже всегда интересовало, что происходит с сознанием после смерти. Кто-то сравнил между собой смерть и сон, мол, во сне сознание тоже куда-то уходит, но потом возвращается. Иногда мы помним о его путешествии, иногда нет. Не суть. Суть в том, что при выходе из строя нашего смертного тела, сознание отправляется туда же, в субреальность снов, но не имея возможности вернуться, постепенно опускается на нижний уровень. И остается там до тех пор, пока не растворится в небытии окончательно.

– То есть это последняя остановка перед погружением в Хаос?

– Да. Тонюсенькая прослойка между нашим миром и первозданным Хаосом.

– И как долго сознание человека может там оставаться?

Арант пожал плечами.

– Никто точно этого не знает. Оттуда нет возврата. Только сноходцы – и только стихийные – могут туда опускаться и подниматься обратно, да и то не все. Учитывая, что стихийные сноходцы – сами по себе редкость, я даже не берусь предположить, сколько магов за все время имели возможность забраться туда. И сколько из них действительно вернулись, а не провалились в Хаос раньше своего срока.

– Значит, на этом нижнем уровне… можно погибнуть? – тихо поинтересовалась Лана, вспоминая, как плевалась водой после сна с русалкой и Фарлагом.

– Шансов на это гораздо больше, чем при обычном снохождении. Обученный сноходец может контролировать сон. Нижний уровень контролировать нельзя.

Арант снова повернулся к ней, глядя почти с сочувствием.

– То, что в тебе проснулся именно такой дар, Лана, очень скверный знак.

– Почему?

– Лет десять назад мы с Сорроу разработали теорию, касающуюся Хаоса. Хаос стремится к порядку, к равновесию. Как только в мире появляется какая-то сила, которая превосходит все и всех, Хаос уравновешивает ее. Обычно дает силу своего потока кому-то из магов. С тем же успехом именно Хаос может наделять сноходцев возможностью подбираться так близко к себе. Вопрос в том – для чего? Что именно он пытается тобой уравновесить?

– И кто может знать ответ? – с замиранием сердца спросила Лана.

– Ну, – Арант усмехнулся, – я могу поговорить об этом с королем, устроим еще один мозговой штурм. Десять лет назад это помогло.

– Вы это серьезно? – возмутилась Лана. – Вы не можете ему рассказать про меня! Мы так не договаривались!

Лана осеклась, неожиданно понимая, что сваляла дурака.

– Вы ведь действительно друзья, да?

– Норд Сорроу – самое близкое к понятию друга, что есть в моей жизни.

– Тогда почему вы взялись меня учить, если знали, что я хочу ему отомстить?

Он посмотрел на нее как на неразумного, но умилительного ребенка.

– Детка, если бы я хоть на секунду допускал мысль, что ты в состоянии навредить Норду Сорроу, я бы с тобой даже разговаривать не стал. Он только по фактически прожитым годам в два с половиной раза тебя старше. А по опыту и выпавшим на его долю испытаниям, так и вовсе на несколько жизней. В лучшем случае ты сможешь проникнуть в его сон и узнать пару тайн, но и это маловероятно, ведь тебе надо добраться до его подушки. Но даже если доберешься, что это даст? Шантажировать себя он не позволит. Может быть, по доброте душевной пойдет с тобой на какую-нибудь сделку. Может быть, нет. Но если ты попытаешься навредить ему или его семье, он тебя в порошок сотрет, ты даже «мяу» сказать не успеешь. К счастью, наша с тобой сделка никак не зависит от того, сможешь ли ты отомстить. Я взялся тебя учить – и ты уже мне должна. Так что я просто получил в свое распоряжение сноходца, не оставляющего следов. Пригодится рано или поздно.