Мафиози и его Одержимость. Часть 2 - Джеймс Лайла

Я заставил себя кивнуть…заставил себя думать.

Глубоко вздохнув, я оттолкнул Егора и пошел вперед. Я остановился перед мужчинами. Они были смертью.

Как и я.

Но я не мог…

Подумай о Валери.

Я посмотрел в глаза четверым мертвецам и снял с себя все оружие. Мои два пистолета и ножи.

— Это все, что у меня есть, — сказал я, поднимая руки вверх и молча давая им разрешение осмотреть меня.

Убедившись, что я безоружен и беспомощен в этой ситуации, они отошли от двери.

Мое сердце бешено колотилось, а вены гудели, словно в них влили кислоту. Во рту у меня был горький привкус, и я чуть не поперхнулся им.

Каждая клеточка моего существа подпитывалась желанием бушевать внутри и спасти Валери. Защитить ее. Но я застрял.

Слабый.

Беспомощный.

Тик-так…тик-так…тик-так…

Что там было за дверью?

Тик…так…тик…так…тик…так.

Дьявол на моем плече снова вернулся.

Его появление вызвало у меня тошнотворное чувство в животе.

Тик-так…тик-так…тик-так…

Вся моя сущность вибрировала от желания пойти к ней.

Тик…так…тик…так…тик…так.

Дьявол рассмеялся.

Тик…так…тик…так…тик…так.

Дьявол издевался надо мной. Слабый, сказал он. Я был слаб.

Тик-так…тик-так…тик-так…

Я открыл двери и вошел внутрь.

Тик-так…тик-так…тик-так…

Мой взгляд нашел Валери.

Тик-так…тик-так…тик-так…

Мой элегантный лебедь…

Мое сердце остановилось…

Мой мир застыл…

Мои колени ослабли.

Моя душа взвыла.

Меня охватила агония.

Мой прекрасный элегантный лебедь…обнаженная…извивалась на кровати…в слезах…хныкала…дрожала…молила…

Молча молила Валентина трахнуть ее.

Ее глаза были закрыты, губы приоткрыты, когда она вздыхала.

Между бедер лежала подушка, и она отчаянно терлась о нее. Как будто она пыталась найти освобождение и трах…

Мои мысли остановились, и мои глаза встретились с Валентином. Он стоял у кровати, голый, на одном колене, с сигарой в зубах, и смотрел на мою милую мышку.

Он взглянул на меня снизу вверх, и губы его искривились в сторону. Он ухмыльнулся и махнул мне рукой, приглашая идти вперед.

Он открыл рот и разрушил мой мир.

— Как раз вовремя, сынок. Мы ждали тебя.

Виктор

Время замедлилось, хотя часы все еще тикали. Мое зрение затуманилось, и мир, казалось, не мог перестать вращаться. Кровь бешено закипела в жилах, и я почувствовал, как бьется мое сердце сквозь вздувшиеся вены на шее. Каждый удар отдавался у меня в ушах.

Во рту у меня пересохло, а сердце упало в низ живота, тяжелое и болезненное. Это почти заставило меня согнуться пополам, но я боролся с желанием. Вместо этого я сделал шаг вперед, выпрямился и посмотрел в лицо своему кошмару.

Дверь за мной закрылась, заперев нас троих в этой комнате, в этой клетке, в аду Валери, а теперь и в моем.

Это место раньше олицетворяло нашу свободу, маленький кусочек рая, но присутствие Валентина, испортило это для нас.

Мои глаза вернулись к Валери, и мне пришлось проглотить желчь во рту, борясь с рвотой. Холод пробежал по моей коже, и я промерз до костей.

Тик…так…тик…так.

Дьявол засмеялся еще громче и, насмехаясь надо мной, подталкивал двинуться вперед.

Я не мог.

Тик…так…тик…так.

Мои ноги остались на месте. Если я пошевелюсь, то сделаю что-нибудь, что положит конец нашей сегодняшней жизни. Если я пошевелюсь, то вырву сердце Валентина голыми гребаными руками.

Если бы я пошевелился, то скрутил бы ему кишки и обернул их вокруг шеи, прежде чем подвесить его безжизненное тело к потолку — это было бы предупреждением. Предупреждением не трогать то, что принадлежит мне.

Но если я пошевелюсь…если сделаю все, что хочу…

Это будет конец…

Я ни за что не выберусь отсюда живым…

И будет совершенно невозможно, чтобы Валери все еще дышала.

Если я испущу дух, она тоже умрет…

Или, что еще хуже, ее заберут и продадут самым развратным мужчинам…

Моя милая мышка не сможет выбраться отсюда живой…

Я остановил себя; я боролся со своими желаниями и молчал…

Ради нее…

Прости, Валери. Мне так чертовски жаль.

Хотелось, чтобы она открыла глаза, посмотрела на меня, посмотрела в мои собственные глаза и увидела мою вину. Чтобы увидела, насколько я сломлен. Из-за нее.

Мне хотелось упасть на колени и молить ее о прощении. Раньше я думал, что нахожусь на вершине мира и выигрываю эту игру.

Но оказалось, что Валери влюбилась только в слабого, бесполезного…беспомощного мужчину.

Я не мог спасти ее, не от этого. Только не сейчас.

Поэтому мне пришлось сидеть и смотреть, как ей больно…смотреть, как она молча кричит в агонии. В то время как моя собственная душа кровоточит, рана такая глубокая, что ее уже не исправить.

Валентин цокнул, и я заставил себя оторвать взгляд от моей женщины, моего прекрасного лебедя…теперь такого сломленного. Мне хотелось обнять ее и стереть всю боль.

Тик-так…тик-так…

Валентин жестом подозвал меня вперед, и мои ноги заработали на автопилоте. Я прошел дальше в комнату и остановился посередине. — Присоединяйся к нам, Константин.

Константин.

Константин Солоник.

Я должен был правильно разыграть карты, поместив свое кровоточащее сердце в железную клетку.

Я должен был молча дышать болью Валери, потому что я не был ее любовником. Нет, прямо сейчас…Я был Константином, наследником Империи Солоника. Бессердечным, жестоким человеком.

Сыном Солоника. И мне пришлось пойти по его стопам.

— Что ты делаешь? — хмыкнул я, с трудом выговаривая слова.

Мои кулаки сжались по бокам от самодовольного выражения его лица. Он выглядел очень гордым собой.

Его брови поползли вверх, и он затянулся сигарой, прежде чем выпустить облако дыма. Положив остаток в пепельницу, он обвел рукой комнату.