И имя мне - легион - Владимир Мясоедов

И вот этого на диво порядочного вампира больше нет с нами. Во всяком случае до тех пор, пока кто-нибудь не узнает способ освобождения узников из клеток, не попадая под почти смертельный удар магии сяньцев. Потенциальный конкурент триумвирата уничтожен. Интересно, кто на очереди? Велика вероятность, что я.

Можно не торопиться к месту казни, раз Игорь уже окаменел. Нужно ли вооружиться прямо сейчас? Нет, пока еще есть время, которое стоит потратить на тщательное изучение настроения в обществе, а проделать это с клинком в руках — задачка не из легких.

Теперь, когда я вышел из фигвама и знал, что искать, место происшествия было легко определить по столпившимся жителям и неясному гулу. Хм… думаю, прогуляться туда все равно стоит. А то вдруг после кровососа толпа возьмется за энерговампиров? Терять Станислава не хотелось, он показал себя отличным собеседником, да и в предстоящей катавасии мог стать еще одним потенциальным союзником в дополнение к Василию Ивановичу. На кого еще я могу рассчитывать? На Зою? Очень может быть. Помнится, она как раз и была одной из тех, кто пробовал завязать дружеские отношения с Игорем, находясь, видимо, под впечатлением от просмотра каких-нибудь «Сумерек» с их гламурными кровососами.

«Василь Иванович», — позвал я пенсионера, дремавшего в легком подобии стазиса.

«Да?» — отреагировал он, пожалуй, раньше, чем пришел в себя.

«Кажется, началось. Там у моего фигвама парочка потенциальных соратников имеется. Стас и Зоя. Попробуете их сагитировать на нашу сторону?»

«Сделаю».

Раз он сказал, значит, точно сделает. Тем более что с энерговампиром предварительная договоренность о сотрудничестве в случае конфликта уже имеется. Парень заметил, что в последние дни ему стали плевать в спину. В переносном смысле, конечно, но, как оказалось, ему подобные чувствуют негатив, направленный на них. Особенно если этого негатива много. Очень.

«Что происходит? — тронул я за руку одного из неудачливых химиков, стоявшего с краю. — Из-за чего шум?»

«Вампир попытался энергию из бассейна украсть, его за это полковник с остальными членами триумвирата в клетку посадили, — медленно повернувшись ко мне и собрав глаза в кучу, ответил ученый. — А шумит этот, деревенский телекинетик, Максим, кажется. Утверждает, что последние сутки кровосос был у него на глазах и стибрить энергию не мог».

«Значит, одним порядочным человеком больше», — про себя порадовался я и прислушался к тому, что говорят.

«Послушайте меня! — срывался в крик телекинетик, одновременно пытаясь вырваться из рук адъютанта и гипнотизера, которые его удерживали. — Да отцепитесь, дайте сказать!»

«Слушайте, слушайте его, — с какой-то отеческой улыбкой кивал Лист, прямо-таки расточающий понимание и заботу. Оратор стоял на возвышении, по форме напоминавшем длинный плоский ящик, вроде короткого гробика, и поэтому его холеное, без малейших следов прозрачности, лицо можно было прекрасно рассмотреть. — Слушайте того, кто украл вашу энергию, слушайте того, кто согласен был лизать пятки отродью тьмы, что мы справедливо покарали, слушайте его. Слушайте того, кто такой же чародей, как тот, что заключил всех нас в это ужасное место…»

Я поймал себя на том, что сжал руки в кулаки и мысленно примериваюсь к морде Максима. Вот гад… а ну стоп! С чего это я озлобился на парня?

«Слушайте, слушайте, слушайте», — слова, перемежаемые какими-то маловразумительными дополнениями, долбились мне в сознание, вот только почему-то вместо «слушайте» на ум приходило «бейте». Я оглядел толпу, пытаясь понять, что происходит, и наткнулся взглядом на хищные гримасы, подходящие, скорее, зверям, чем людям. Вот блин, зомбирует, журналюга чертов! Еще пять минут такой пропаганды, и стал бы я таким же заторможенным, как химик, стоящий по соседству. Сейчас этот научный работник выглядит едва ли не дебилом, только что слюна изо рта не капает. Да и как она может капать, если у энергетического тела нет желез, которые могли бы ее вырабатывать? Вот оратор чертов нашелся, а ведь убеждал всех, что обычный человек. Или это не он? Петр тоже тут. Но взгляд, брошенный на гипнотизера, убедил в ошибочности этого предположения. В данный момент бывшему белому магу, непримиримому борцу с запоями, было совсем не до промывки мозгов окружающим. Телекинетик, видно почуявший, чем дело оборачивается, тянул из него энергию напрямую, не заморачивая себя промежуточными этапами вроде первоначального выделения из души противника алых лоскутов. Просто нити, циркулировавшие в местами прозрачном силуэте Петра, покидали своего обладателя и вливались в тело Максима. Адъютант-переводчик пытался помочь своему коллеге, вооружившись каким-то подобием энергетической шпаги, но тыкал он ею так нерешительно и робко, что даже в реальном мире его атака нанесла бы максимум пару царапин.

Впрочем, близкая победа телекинетика скорее всего стала бы началом его конца. Уже сейчас вокруг тройки борющихся душ образовалась толпа добровольных помощничков. Пока от затаптывания на месте Максима уберегали лишь призывы акулы пера дать возможность правоохранительным органам самим разобраться с обвиняемым. Ого, уже обвиняемым! Не совсем понятно, правда, зачем журналисту нужно было тянуть время, скорее, он просто доводил до кондиции слушателей, избавляя их от последних остатков разума. А то вдруг они все-таки не решатся пойти на непоправимое? Полумеры-то в реальности амулета сводятся к легкому обмороку с минимумом неприятных ощущений. Так что если уж избавляться от неугодного, то наверняка. С гарантией. Вон и открытая клетка неподалеку имеется.

«Все! Хватит! Надело!» — решил я и для надежности прокричал это вслух. Сразу стало легче, даже бесконечное, долбящее прямо по сознанию «слушайте» прекратилось, а ко мне развернулось штук десять перекошенных харь, уже очищенных от интеллекта.

«Что вы хотите сказать? — Оратор, сбившийся и замолчавший, снова набирал обороты, концентрируя на себе внимание собравшихся. — Вы согласны со мной?»

«Нет», — мрачно кивнул я, мысленно прикидывая, как бы подать сигнал Стасу и Василию Ивановичу. Трое против двадцати — плохой расклад, но куда лучший, чем один против все тех же двух десятков. Эх, зря я все-таки не вооружился. Верно говорили древние самураи: «Если меч пригодился тебе только один раз, носи его с собой всю жизнь».

«Нет, согласны? Нет, не согласны? Подумайте хорошенько, что именно вы хотите сказать. Что вы согласны с тем, чтобы эти воры, забиравшие у нас нашу пищу, наш хлеб, нашу энергию, понесли заслуженное наказание? Что вы не принимаете вердикт уважаемого триумвирата как чересчур суровый? Что вы не согласны с обвинением? Что вы…»

Его словесную паутину распутывать можно было бы долго и, скорее всего, безуспешно, но я поступил иначе. Метод борьбы с шибко сложными узлами изобрел еще Александр Македонский, я лишь пройду по его стопам. Две ближайшие души, загораживающие мне доступ к Петру, замерли в стазисе, после того как мои руки, превратившиеся в гигантские иглы, воткнулись им в грудь и высосали энергию. Гм…. то ли я дурак, то ли у них было куда больше стандартной пайки.

«Он с ними заодно! Взять их! Милиция!» — заорал Лист и вместо того, чтобы подать пример или, на худой конец, драпануть, полез вскрывать ящичек, с которого вещал. Ого! Мечи, топоры, дубины… хорошо хоть триумвират с его ручным рунологом автоматы для местных условий наклепать не успел.