Убить куклу - Надежда Черкасова

— Вот даже как! Это интересно.

— Петр опасался, что именно из-за этого завещания она и пропала. То есть он думал, что Валерию похитили и где-то удерживают, собираясь предъявить выкуп.

— И как — предъявили?

— Нет. Сегодня после обеда должен был приехать нотариус для оформления нового завещания, третьего по счету. Чтобы как-то обезопасить Валерию, Петр решил составить новое завещание, сделав наследниками свою дочь и меня.

— Какое интересное решение проблемы, — хмыкнул следователь.

— Ничего удивительного. Вы все равно со временем узнаете, поэтому я сейчас вам об этом и рассказываю. Так вот, самое первое завещание Петр оформил на меня как единственно близкого ему человека. А когда узнал о Валерии, переоформил на нее.

— А как же жена? Три завещания, и ни в одном она не упомянута?

— Да. То есть нет, не упомянута. В общем, это его волеизъявление.

— А это законно? Хотя с этим мы еще разберемся. Итак, вы считаете, что Леонова убили. Кто и за что?

— Не знаю. Вам решать.

— Но сначала нужно доказать факт убийства, ни много ни мало.

Василий почувствовал боль за грудиной в области сердца. Отупевшее от горя сознание без единой логической мысли не в состоянии было поверить в случившееся, и только чувство вины сомкнуло над ним свой заколдованный круг, из которого уже не выбраться, даже если виновник гибели Петра будет найден.

— По предварительным данным, причиной внезапной смерти стала остановка сердца. Так? — Василий уставился на Сорокина. — А причиной остановки сердца что послужило? Да, можно предположить, что после эмоционального напряжения последних двух недель у Петра появилось нарушение коронарного кровообращения. Поэтому он и умер. Но рядом с ним постоянно находилась Ирина Марковна, экономка, она же сиделка с высшим медицинским образованием. Она вообще никого к нему не подпускала, так была предана хозяину. И возле Петра уже лет десять с лишним как нянька. И если бы у него отказало сердце, она непременно попыталась бы его спасти.

— Ирина Марковна тоже считает, что Леонова убили. Это она вызвала «Скорую» и полицию. И так же, как и вы, настаивает на расследовании.

— Неужели вы не обнаружили на теле никаких следов? Да быть этого не может!

— Подождем результатов судебно-медицинской экспертизы, которая установит истинную причину смерти. А пока не могли бы вы как близкий друг погибшего коротко, буквально в двух словах, охарактеризовать каждого проживающего в усадьбе? Вы ведь здесь часто бываете, если я вас правильно понял?

— Извольте. С Ириной Марковной вы уже знакомы.

— Да, я говорил с ней. А вам известно ее настоящее имя? По паспорту она Ирма, а не Ирина.

— Это для меня новость. Я ничего об этом не знал. И как она это объяснила?

— Очень просто. Сказала, что имя Ирма слишком сложное в произношении, да и привыкла уже, что ее называют Ириной. И крещеная она как Ирина.

— Что ж, все логично. Даже придраться не к чему.

— Итак, я вас слушаю.

— Ирина Марковна — вы позволите продолжить ее так называть? — настолько фанатично была предана Петру, что я даже подозревал, а не испытывает ли она к нему платонической любови. С Еленой Сергеевной она сдержанна, но верна ей до кончиков ногтей. Обязанности исполняет не только с огромным рвением, но и остальных работников держит в ежовых рукавицах, не позволяя им расслабляться. На вид не очень приятная особа, но как работник — лучше не найти.

— А остальные? — Сорокин подвинул к Василию стопку паспортов.

— Охранников набирал я, поэтому это лучшие представители своей профессии. О них рассказывать?

— Они имели право входить в особняк?

— Нет, их место возле ворот, а также в охранном домике у монитора камер внешнего видеонаблюдения. Каждые полчаса-час они делают обход территории усадьбы.

— А камеры внутреннего наблюдения имеются?

— Нет.

— Даже скрытых?

— Скрытых — тем более нет. Петр Петрович был против того, чтобы кто-то наблюдал за его личной жизнью. В самой усадьбе следила за порядком и безопасностью Ирина Марковна. Никто без ее сопровождения, кроме Елены Сергеевны, разумеется, не имел права входить сюда. Она даже меня провожала до двери Петра и ждала, пока я покину усадьбу.

— Кто набирал остальных работников?

— Елена Сергеевна. — Василий отложил документы охранников и открыл верхний в стопке паспорт. — Машков Егор Федорович. Водитель, садовник и вообще на все руки мастер. Работает четыре года. Сначала был временно принят как искусный ландшафтный дизайнер, но так понравился Петру, что тот его оставил на постоянную работу. Смазлив, доброжелателен, все женщины дома души в нем не чают.

— И Елена Сергеевна тоже?

— Об этом лучше спросить у нее. — Василий взял из стопки другой паспорт. — Пенкина Светлана Николаевна. Отличный повар, я ничего вкуснее ее еды не пробовал даже в самых изысканных ресторанах. Ходит за всеми, как за детьми, счастлива, если может помочь. Работает три года. Левченко Галина Аркадьевна. Горничная. Аккуратистка, каких свет не видывал. Ни соринки, ни пылинки, и вся одежда в таком порядке, словно ее только что приобрели. Неразговорчива, замкнута, но доброжелательна со всеми. Работает тоже три года. — В руках Василия оказался последний паспорт. Он заглянул в него и отложил. — Какая-то Емельянова Валерия Станиславовна. О ней я ничего не знаю. Новенькая, наверное. Здесь нет паспорта Лилии, уборщицы. Может, вместо нее взяли?

— Вы правы, Емельянова здесь всего четвертый день.

— На глаза она мне в доме ни разу не попадалась. Хотя… — Василий снова открыл паспорт и вгляделся в фотографию. — Лицо вроде бы знакомое, но где видел — не помню. — И вдруг его словно ледяной водой окатило. — Но это же…

— Вы ее видели прежде?! — насторожился следователь и подался вперед. — Где? Когда? При каких обстоятельствах вы встречались?

— Мы не встречались. И видел я ее только на фотографии. Может, это и не она, но очень похожа. — На лбу выступила испарина. — Когда я ездил в Энск, директриса детдома, в которой воспитывалась биологическая дочь Петра — Валерия, показывала мне фотографию, кажется, именно этой девушки.

— Так кажется или точно это была Славина-Ставская?

— Не знаю, не могу уверенно утверждать, но они очень похожи. Мне удалось добыть ее фотографию не очень хорошего качества, можно сравнить. — Василий вынул из кармана фото Валерии, которое теперь постоянно носил с собой, и передал следователю.

— Но это действительно она! Тогда почему фамилия другая?

— Не знаю. Может, развелась и вышла замуж за другого?

— Какая прыткая! Отметок о регистрации брака или о разводе нет. И отчество совсем другое. — Сорокин впился взглядом в фотографию в паспорте. — Черт возьми! Здесь же фотография переклеена! Значит, она живет под чужим паспортом?!