Не небом едины - Виктория Стальная

— ему нравилось доводить меня поцелуями до экстаза…

Уффф…подобные слова я решаюсь произносить только с ним, зная, что он не осудит, а наоборот. Кажется, без него я не жила вовсе, а уныло существовала, как какая-то услужливая и благочестивая матрёна в заточении в келье. Леонид едва ли касался моего тела без особой необходимости, с ним я и слыхать не слыхивала про прелюдии перед супружеским долгом…повинностью для мужа и жены. Нет, перед нашим расставанием с Липатовым на него что-то снизошло, и он прям настаивал, чтобы я раскрепостилась в постели, может, потому что Элина забеременела и не давала моему-своему муженьку. Но уже было поздно, к тому моменту я вросла в оковы целомудренной жены, оставаясь зажатой и холодной, а Леонид злился на меня и называл тухлой и фригидной курицей.

— Тот самый, Платон, — смутилась я и хмуро покосилась на котика, бесцеремонно вылизывающего себя.

— Пусть смотрит, тебе жалко? — блуждающие по моему телу поцелуи Плутония затуманили мне разум и очень меня распалили, доведя до пика наслаждения больше, чем непосредственное соитие с возлюбленным.

— Эмм? — передразнила я своего мужчину.

— Да, — выдохнул он, — я тоже его вижу. И да, Золушка моя, нам снится один сон на двоих, скажи спасибо тёте Маше. А иначе как бы мы с тобой ещё встретились?

— Но так не бывает, Плутоний! — пока любимый отвечал и отлучился от моего тела, я перевернулась на спину и уселась, глядя возмущённо ему в глаза.

— Я не волшебник, а только учусь, — он лукаво улыбнулся, а мне было не до улыбок, от слова совсем, выражаясь современным языком, — милая, всё возможно, на невозможное просто нужно больше времени.

— Не заговаривай мне зубы цитатами из интернета, — ощетинилась я, поджимая к себе колени.

— Слушай, — он осторожно погладил меня по коленке, — нам же хорошо сейчас? — я кивнула, а как не согласиться, — Вот и давай жить сейчас, во сне или наяву, да фиг с ним. Вам каюту любви продлевать, Ильинская? — любимый резко раздвинул мои колени и защекотал.

— Хорошо, сдаюсь, — заверещала я, — ты невыносим, я согласна. Согласна, слышишь?! Перестань, прекрати меня щекотать, Платон!

— Нет, Марточка, — задышал мне в ухо мой темпераментный дракон, — ты напросилась. Теперь я тебя защекочу всю, буду щекотать, пока дурь с сумятицами не выйдет.

— Вышла, вышла, — застонала я, — есть только ты и я! Здесь и сейчас! Любимый, правда!

— Точно?! Правда?! — Плутоний ускорил свои толчки и бурно вошёл в меня.

— Дааааа, — вскрикнула я, принимая любимого волшебника охотно в себя, и слилась с ним воедино.

«Спасибо, тётя Маша!», — мысленно поблагодарила я нашу сводницу, устроившую нам такой умопомрачительный круиз.

Глава 34

Я повертела головой и поняла, что мы с Платоном переместились из уютной каюты на корабле в офисное пространство. Чёрный глянцевый овальный стол, на котором горделиво выстроились в ряд ядовито-красные монитор и клавиатура с золотистым торшером, украшенным множеством кристаллов, белое кожаное компьютерное кресло с высокой спинкой в виде короны с золотистыми шариками на зубцах и с позолоченными подлокотниками во главе стола, чёрно-белый кожаный угловой диван, стеклянный журнальный столик. Одним словом, роскошь. Восседая в мягком, широком тёмно-сером, переливающемся кресле, приставленном сбоку к столу, как и парочка похожих, я строила догадки, в чей кабинет нас занесло. Возлюбленный же мой расхаживал по офису вальяжно, цокая недовольно языком и едко улыбаясь. А потом наши взгляды одновременно уцепились за фотографию в золотой рамке на столе. Мы оба быстро потянулись к фотографии, я оказалась шустрее, но Платон ухватился за рамку попытался отнять у меня добычу. А я почуяла неладное. И лучше бы я не любопытствовала.

— Что это? — я почувствовала, как покалывает от волнения пальцы рук, а лицо бросило в жар.

— Ты же помнишь, что мы во сне? — понизил голос любимый.

— Разумеется, — задумалась я и крутанулась в кресле.

— И? — разволновался Платон, очевидно полагая, что я могу сделать неутешительные выводы.

— Хочешь сказать, что в действительности этого кабинета нет в твоём офисе? И на фотографии не Она в свадебном платье с тобой в обнимку? — я остервенело сжала рукой рамку, что треснуло стекло.

— Кабинет есть, — простонал Плутоний.

— Ясно, — безучастно сказала, других слов у меня не нашлось. Как-то разом одолели обида, усталость и моя излюбленная беспросветность. Я будто вся иссякла, захотелось прервать сон и исчезнуть, и снова потерять Платона, чтобы больше не страдать и не делить его ни с кем. Да, желание отпустить любимого к той другой больно жгло душу, застилая подступающими слезами глаза.

— Что тебе ясно? — настороженно спросил Платон и развернул меня в кресле к себе, заглядывая в глаза, но я нарочито отвернулась от него. — Это была дурацкая блажь Алёны, захотелось ей почувствовать себя в роли невесты, перед подругами похвастаться, мол, какого она жениха отхватила, — закашлялся Платон, наблюдая, как меня колотит, — мы организовали с ней свадебную фотосессию, самой свадьбы не было. Понимаешь? Только фотосессия. Марта, спокойствие, тебе нельзя волноваться.

— Понимаю, милый, и я абсолютно спокойна.

— Ильинская, я же не предъявляю тебе претензий, что ты венчалась с Липатовым, — мужчина вырвал у меня из рук фотографию и швырнул со звоном в урну.

— Лучшая защита — нападение, — грустно заметила, — я не я, и лошадь не моя, а это блажь Алёны, — пнула ногой урну, из которой вывалилась дурацкая рамка прямо фотографией ко мне поближе, чтобы я детальнее разглядела, каким счастливым женихом выглядел Платон с Ней, — похвастать ей было чем перед подругами, Она не прогадала, сделав ставку на тебя, Платонов.

— Не накручивай себя и не заставляй оправдываться меня, — взмолился Плутоний и повторно выбросил фотографию в урну, задвинув ту дальше под стол.

— Что ты, дорогой, — я криво улыбнулась, — никаких накручиваний и выкрутасов. Мы весело порезвились, время провели с пользой для души и тела. Теперь пришла пора расстаться.

— Ты хочешь, чтобы мы разошлись? — спросил он дрогнувшим голос, и его глаза сердито потемнели.

— Мы и не сходились, — протянула я, постукивая пальцами по глянцевой глади стола, отметив, что Она умела красиво жить, правильно выбирать мужчин, в отличие от меня, — ты же помнишь, что мы во сне?

— Отлично, как обычно взяла и перевернула ситуацию с ног на голову, — вскипел Платон и стукнул кулаком по столу, эхом тут же по кабинету пронеслось дребезжание кристаллов золотистого торшера.

— Вали на серого, что с меня взять, — я расслабленно откинулась на спинку кресла и посмотрела в окно, — а из моей палаты совершенно унылый вид. Наше время истекло, я должна вернуться в реальность, — поднялась с кресла и пошла медленно