Семейные тайны - Энн Мэтер

Кэсс была потрясена, но при этом чувствовала себя так, словно слышала рассказ о ком-то другом, а не о самой себе.

— Я поняла, — продолжала Валери, — что должна что-то предпринять. Роджер был всецело уверен, что я никогда не предам его. Может, я и вправду не решилась бы на предательство, если бы у меня не было других причин. В конце концов, все эти годы он был очень добр ко мне. Как думаете, откуда у меня взялся этот костюм от Калвина Кляйна или туфли от Шарля Журдана?

Кэсс покачала головой.

— Ничего не понимаю.

— Неужели? — Валери скривила губы. — Дело в том, что я беременна, мисс Скорцезе. У меня будет ребенок. Ребенок от Роджера. И будь я проклята, если моему сыну или дочери кто-нибудь причинит зло!

— Но откуда она узнала, где ты живешь? — с подозрением спросила Мэгги несколько часов спустя, когда они с Кэсс обсуждали визит Валери за кружкой какао.

— Она отправилась в Найтсбридж, чтобы встретиться с Роджером — и, полагаю, со мной, — но увидела, как Роджер уезжает. Она преследовала его до Итона. Затем увидела, как подъехала я, и, кажется, что-то заподозрила. Во всяком случае, когда я уезжала, она бросилась за мной, а пока я раздевалась и ложилась в постель, искала, в какую квартиру я вошла. К счастью, выбирать ей пришлось всего из шести квартир.

Мэгги выглядела совершенно ошеломленной.

— Подумать только! Роджер был женат на ней все время, которое вы прожили вместе! Я читала о подобных случаях, но даже не предполагала, что это может произойти с тобой. Знаешь, что все это значит? Ты снова свободная женщина! Ты можешь делать все, что захочешь! И твой отец теперь не остановит тебя, верно?

Но в последующие дни Кэсс беспокоил вовсе не отец. Несмотря на случившееся, ей все не верилось, что Роджер расстанется с ней просто так, не выполнив угрозу, высказанную в библиотеке дома ее родителей. Каждый день, просыпаясь, она ждала сенсационных сообщений по телевидению о «противоестественной связи» между ней и Беном и, ничего не услышав, выходила из дома и покупала все бульварные газеты, которые могли бы прельститься такой пикантной историей. Мэгги уже надоело набивать мусорную корзину выброшенными газетами, и, поскольку она не знала, что ищет подруга, она относилась ко всему происходящему с нескрываемым подозрением.

С родителями Кэсс общалась на удивление мало. На следующее утро после визита Валери Джордан — нет, Фиддинг — она позвонила Диане и объяснила ей, что произошло, но Диана не высказала сочувствия.

— Очевидно, эта женщина не в себе, — заявила она, отметая услышанное без малейших колебаний. — Вполне возможно, у Роджера была с ней связь, этого я не отрицаю, но напрасно она обвиняет его, не имея никаких доказательств.

— Но у нее есть свидетельство о браке, — настаивала Кэсс.

— Ты читала его?

— Нет…

— Все понятно, — торжествующе заключила ее мать.

— Пусть так, но…

Кэсс не могла поверить, что Валери решилась на подобное унижение, не имея веских причин.

— Ладно, предоставь это мне, — нетерпеливо заявила Диана, очевидно вспомнив о менее приятных сторонах события, которое может вызвать шумный скандал. — Я поговорю с твоим отцом. Он разберется, в чем тут дело.

Последние три дня Кэсс напряженно ждала появления отца. Она была вполне готова к тому, что отец ворвется в квартиру Мэгги, настаивая, чтобы Кэсс немедленно вернулась в Итон, однако он даже не ответил на ее звонок. Со всех сторон царило зловещее молчание, и Кэсс вскоре пришла к тревожному заключению, что ее обманули.

Тогда почему же Роджер не ищет встречи с ней? Этот вопрос она задавала себе в более оптимистические минуты. Почему он не выполнил свое намерение связаться с ней на следующий день? Все это беспокоило Кэсс, а главное — она не знала, что ей теперь делать.

В конце недели Мэгги отправилась в отпуск в США, сожалея о том, что ее подруге так и не удалось связаться с родственниками.

— Почему бы тебе не позвонить снова матери? — предложила Мэгги в четверг вечером, за два дня до отъезда. — Ей наверняка что-нибудь известно. Роджер просто обязан был встретиться с твоим отцом. Почему бы тебе не предпринять что-нибудь в свою защиту? Кто знает, что еще выдумает Роджер?

— Что угодно! — уныло подтвердила Кэсс. Она по-прежнему опасалась, что, позвонив матери, услышит от нее неприятную новость. А так, ничего толком не зная, Кэсс могла пребывать в бездумном забытьи.

А потом, в пятницу утром, когда она возвращалась из местного супермаркета, где купила хлеб, длинный синий «бентли» плавно остановился рядом с ней. Кэсс узнала бы машину, даже если бы не увидела за рулем Джорджа Фишера, шофера ее отца. Стекло заднего окна опустилось, из машины выглянул отец, и Кэсс поняла, что ее ожидание закончено.

— Садись, Кэсс, — позвал он, распахивая дверцу. — Скорее! Здесь стоянка запрещена.

— С каких пор ты стал беспокоиться об этом? — грустно пробормотала Кэсс, но послушалась и забралась в комфортабельный лимузин.

Минуту Гвидо Скорцезе молча разглядывал ее, а Кэсс гадала, не осуждает ли он ее тесные джинсы и мятую рубашку. Но затем он со сдавленным возгласом привлек ее к себе, и Кэсс поняла: что бы ни сказал Роджер, отец не собирается проклинать ее.

— Сага, сага! — пробормотал он, отстраняя ее от себя и вглядываясь ей в лицо. Обычно он говорил по-английски без малейшего акцента, но в минуты волнения часто прибегал к родному языку. Было видно, что он испытал облегчение, увидев дочь, и в его глазах не мелькало даже тени осуждения, чего так боялась Кэсс.

Она выпрямилась и заложила пряди волос за уши.

— Значит, ты был в квартире?

— Первым делом, — подтвердил ее отец, приказывая Фишеру следовать вокруг парка. Затем, нажав кнопку, он поднял стеклянный экран, отделяющий шофера от пассажиров, откинулся на спинку сиденья рядом с Кэсс и вгляделся в ее лицо так пристально, что она почувствовала, как краснеют ее щеки. — Ну, как ты себя чувствуешь? — продолжал он минуту спустя. — Ты была у врача после возвращения домой? Я спрашивал у твоей матери, виделась ли ты с Гутри, но она, разумеется, ничего не знает.

— Нет, не была, — быстро ответила Кэсс, желая поскорее покончить с формальностями. — А ты… ты встречался с Роджером? Мама объяснила тебе, в чем дело?

— Потом, потом. — Гвидо умел выглядеть раздраженным, когда этого хотел. — Ты не сообщила мне, что окончательно поправилась. Мы так беспокоились, сага. Мы очень любим тебя, хотя, возможно, часто скрываем свою любовь.

— Знаю, папа. — Кэсс сумела сдержать недовольство. — И я совершенно здорова, спасибо. Софи, то есть синьора Скорцезе, была очень добра. Мне бы надо написать ей и поблагодарить, когда… когда…

— Когда уляжется пыль? — сухо подсказал отец и Кэсс вновь вспыхнула от непонятного намека.